- Вы хотите послушать музыку к «Чайковскому»? - удивленно спросил у генерала Жарова заведующий фильмохранилищем Матвей Аронович Кац.

- Да, хочу.

Матвей Аронович взял из яуфа пленки и заправил первую бобину на тяжелом стационарном звукостоле. Нажал кнопку воспроизведения звука. Вместо музыки Чайковского динамики отозвались глуховатой затрудненной речью, голосом Леонида Ильича Брежнева.

- Выключай! - приказал Кацу Жаров. - Эти пленки я забираю.

- Подождите! - сказал изумленный Кац. - В этой коробке должны быть пленки с музыкой Чайковского…

Мы стояли с Аней Финштейн напротив пропускного пункта «Чарли». Между нами и железными воротами в Берлинской стене были только американские офицеры, белая линия нейтральной полосы и березовая аллея, которая тянется вдоль западной стороны Берлинской стены. Аня напряженно всматривалась в глухие железные ворота. «Фольксваген» с ее друзьями стоял у нас за спиной.

Наконец железные ворота открылись и Гиви Мингадзе вышел из них осторожной, напряженной походкой.

- Гиви! - крикнула ему Аня.

Он резко повернул голову в нашу сторону - закатное солнце било ему в глаза. Американский офицер подошел к нему, протянул руку за его паспортом, мельком заглянул в него и тут же вернул, сказал, как и мне несколько часов назад:

- Велкам ту тзе вест.

Я смотрел, как они бежали друг другу навстречу - Аня и Гиви. Алые израильские тюльпаны выпали у Ани из рук и упали на мостовую, на белую нейтральную полосу. Я усмехнулся - вспомнил нашу популярную песню «А на нейтральной полосе цветы необычайной красоты…» На этой полосе они стояли, обнявшись, - Аня и Гиви. Потом они подошли ко мне вдвоем, и Аня сказала:

- Спасибо. Сегодня ночью мы улетаем в Израиль. Может быть, и вы с нами? А? Решайтесь? У нас там совсем тепло - уже тюльпаны цветут…

В ее глазах снова были отсветы жарких песков, знойного солнца и теплого южного моря. Я покачал головой:

- К сожалению, я не могу, - и кивнул за Берлинскую стену. - У меня там сын…

Срочно Секретно

Военной спецсвязью

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА ОБОРОНЫ СССР маршалу Советского Союза товарищу Леониду Ильичу БРЕЖНЕВУ

МИНИСТРУ ОБОРОНЫ СССР маршалу Советского Союза товарищу Дмитрию Федоровичу УСТИНОВУ

Донесение о выполнении боевого задания № С371 от 27 января 1982 г.

По Вашему приказу сегодня, 27 января 1982 года, в 15 часов 19 минут в Восточном Берлине, на Фридрихштрассе, вблизи контрольно-пропускного пункта «Чарли» погиб в автопроисшествии присланный по Вашему распоряжению в Берлин следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР старший советник юстиции тов. ШАМРАЕВ Игорь Иосифович.

Расследованием происшествия занимается Главное Управление полиции Министерства внутренних дел Германской Демократической Республики.

Начальник 1-го Спецотдела Главного разведуправления при Группе советских войск в Восточной Германии

полковник Б. Трутков.

Из письма заведующего сектором печати ЦК КПСС В. Ильичева главному редактору газеты «Комсомольская правда» Л. Корнешову:

Согласно поступившему из Советского посольства во Франции сообщению, сегодня, 31 января, специальный корреспондент Вашей газеты Вадим Белкин, попросил политического убежища у правительства Франции. При встрече с представителем нашего посольства Вадим Белкин сообщил, что совершает этот поступок обдуманно, в знак протеста против отсутствия свободы творчества в СССР и из желания стать честным писателем.

По сведениям, переданным из посольства, прежде всего Белкин заявил, что намерен опубликовать в одном из западных издательств рукопись своего друга, следственного работника Игоря Шамраева, убитого сотрудниками КГБ в Восточном Берлине. Эту рукопись, сказал западным корреспондентам Белкин, Шамраев успел передать ему в Москве перед вылетом в Париж.

Предлагаю осудить этот поступок на общем партийно-комсомольском собрании редакции и усилить идейно-воспитательную работу среди сотрудников газеты.

Из секретной служебной переписки Генерального прокурора Союза ССР А.М. Рекункова с членом Политбюро, Председателем КГБ СССР генералом армии Ю.В. АНДРОПОВЫМ:

Ставлю Вас в известность, что закончить расследование в отношении разжалованного полковника милиции М. Светлова, виновного в гибели руководителей Отдела внутренней разведки МВД СССР A. Краснова, Б. Олейника, И. Запорожко и нашего следователя Н. Бакланова, не представляется возможным, поскольку обвиняемый впал в «реактивное состояние»: для бесед недоступен, боли не ощущает, находится в одной и той же неподвижной позе. В настоящее время он направлен в Институт имени проф. Сербского для проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы.

На старшего следователя Мосгорпрокуратуры B. Пшеничного мною наложено строгое дисциплинарное взыскание, он понижен в должности и переведен на работу в один из окраинных районов Московской области…