— Ты многому научился, — одобрительно произнёс Ардерик, опуская меч. — Север всё-таки сделал из тебя мужчину!

Верен и сам чувствовал, что оружие ловчее лежит в руке, и учебный бой уже не выматывал, как раньше. Теперь ему было почти стыдно за то, как гордился когда-то своим искусством мечника. Ардерик с Храфном учили его три месяца, пока ждали выступления и шли на Север, потом он бился с камнеедами, примечая их приемы, но чем больше узнавал, тем меньше ценил свои умения. Предстояло ещё многому научиться — чтобы, если придётся скрестить мечи с Шейном, победить.

— Лиам возвращается! — прервал размышления оклик дозорного.

Верен и Ардерик поднялись на башню. С гор на северо-западе, куда утром ушло лиамское войско, снова спускалась тёмная лента.

— Не иначе решили ещё разок про свои солеварни напомнить, — буркнул Ардерик.

Верен всматривался в приближавшихся до боли в глазах. Верно, в горах была засада и воины приняли бой — шли без знамён, копий было меньше, да и меховые плащи будто бы потускнели, стали из серых бурыми…

— Это не лиамцы! — Верен задохнулся от нежданной догадки.

Ардерик кивнул. Его рука лежала на рукояти меча. Верен обернулся было поднять тревогу, как тогда, когда войско Шейна наступало впервые, но Ардерик удержал его за плечо:

— Погоди, Верен. Не пори горячку. Глянь, они идут на замок, а не к нам. А там найдут, чем встретить незваных гостей.

— А мы?..

— А мы подождём. Либо младший Эслинг лишился разума, чтобы атаковать замок с неполной сотней, либо опять что-то задумал. — Ардерик повернулся к собравшимся внизу воинам и бросил: — Будьте готовы! И не шумите. Если за укреплениями следили, то уверены, что здесь в лучшем случае десяток людей. Подождём.

========== 6. Между двух огней ==========

Колокол снова звонил, далеко разнося весть о приближении врага. Замок полнился гомоном и топотом, почти привычной суетой. Внизу раздавали копья, на стену несли охапки стрел, под стеной складывали дрова, готовясь плавить смолу. Во дворе собралось больше сотни воинов, и на поясах у них висели добрые имперские мечи, а за спинами — дальнобойные арбалеты. Местные поглаживали тугие луки и пересчитывали стрелы в колчанах.

— А дома-то, дома опять спалят? — то и дело выбивалось из общего шума. — Это что же, опять гореть, опять по новой строить?

Элеонора неспешно шла по двору, отмечая, что в гуле голосов почти не слышалось страха. Только злость и, быть может, тревога. Если у Шейна раньше и были в замке сторонники или хотя бы сочувствующие, то, расправившись с селениями, он окончательно нажил непримиримых врагов среди местных. Люди не для того выбивались из сил, отстраивая город и деревни заново, чтобы снова отдать их на разорение.

Бояться за постройки не стоило — с южной стены город простреливался почти целиком, на юге его и вовсе назвали бы деревней… Беспокойство внушало другое.

— Гантэр, постойте! — окликнула Элеонора маркграфского сотника, спускавшегося со стены. — Где господин Оллард?

— Наверху, госпожа баронесса, осматривает машины.

— Как вы оцениваете положение?

— Исключительно выгодное для нас, госпожа баронесса. Замок в полной безопасности.

— А укрепления? Вы отправите туда отряд, пока не поздно?

— В этом нет нужды. Не беспокойтесь, госпожа, мы предвидели каждый шаг врага. Всё идёт по заранее намеченному плану.

Сотник отвесил лёгкий поклон и пошёл к оружейной. Заранее намеченный план, как же… Элеонора поймала себя на мысли, что не полагается на Гантэра и вполовину так, как на Ардерика. Да, Оллард и Гантэр были имперцами, и, стало быть, своими. Было множество причин не доверять каждому из них, зато точно не стоило ждать предательства. Но Ардерик… к нему Элеонора привыкла, как к связке ключей на поясе, и теперь ощущала неприятную пустоту. Кровь в жилах текла быстрее при воспоминаниях, как они стояли плечом к плечу в холле осаждённого замка, как ждали гибели — громкой, славной!..

Мимо пробежал мальчишка с охапкой длинных стрел, едва не задев Элеонору. Торопливо пробормотал извинения и поклонился на бегу, чуть не растеряв охапку. Элеонора улыбнулась в знак того, что не сердится, кивнула сопровождавшей её Бригитте и пошла дальше — сегодня она только мешала мужчинам.

У входа в замок Дарвел объяснял что-то отряду лиамцев, выглядевших весьма самоуверенно. Дальше у оружейной угрюмый Тенрик раздавал копья. От сердца отлегло — командовать он не пытался, а со всем остальным можно было справиться.

Улучив момент, когда западная лестница оказалась свободна, Элеонора поднялась наверх. Она уже видела метательные машины и даже наблюдала за их испытаниями, но сейчас, в окружении воинов, с расставленными по стене корзинами стрел, они выглядели ещё более угрожающе.

Оллард нашёлся сразу — придирчиво осматривал цепь одной из машин. Его мальчишка-лучник принимал стрелы снизу и складывал в большую корзину. Элеонора в который раз оглядела их вместе и ожидаемо не уловила ни малейшего сходства. Впрочем, не ей ли придётся меньше, чем через год доказывать, что дети бывают совсем не похожи на отцов? Если придётся…

Маркграф бегло оглянулся на Элеонору:

— Спуститесь вниз, здесь скоро станет опасно.

Больше он не оборачивался, занятый механизмом. Необычно было видеть его таким: сосредоточенным, увлечённым, словно бы приподнявшим маску безразличия.

— Враг в любой миг может повернуть к укреплениям. Вы не отзовёте людей? — спросила Элеонора.

— Нет.

Элеонора промолчала. О, она умела молчать — так, чтобы мужчина, даже стоя спиной, ощутил её недовольство. Тенрик и даже Ардерик не ощутили бы, но Оллард был воспитан иначе и вскоре обернулся, на этот раз скользнув взглядом по кольчуге Элеоноры, показавшейся в меховом разрезе:

— Укрепления охраняют три десятка отборных воинов, а ваш сотник не похож на тех, кто отступает с таким отрядом.

— Три десятка?

— Да. Он успел увести их вчера. Ещё до рассвета. Ардерик справится с обороной, а мы справимся без него.

Элеонора прикусила губу: конечно, она читала и слышала от отца достаточно, чтобы понять: укрепления в безопасности. Тридцать арбалетчиков смогут держать оборону, пока не подоспеет помощь из замка, а подоспеет она самое позднее в четверть часа. Но будь Ардерик здесь, ей было бы спокойнее.

— Ардерик спас замок, и не раз, — сказала она. — Он опытный и талантливый воин.

— Именно поэтому сейчас он нужен в укреплениях. Не беспокойтесь. Я дорожу людьми не меньше вас… Пожалуй, немногим меньше.

Намёк в последних словах больно ударил по самолюбию.

— Большая честь быть под вашей защитой, — Элеонора улыбнулась, и Оллард сразу потерял к ней интерес. Он снова вернулся к механизму, а Элеонора отошла к внутреннему краю стены и посмотрела во двор.

Гантэр и Тенрик разговаривали у оружейной. Кажется, сотник давал барону наставления, а тот выслушивал с обычным угрюмым видом. Дарвел уводил северян и часть имперцев в замок — без сомнения, в нижние коридоры. По позвоночнику пробежал холод. Нет, пока Элеонора лично не изучит старые планы и не пошлёт в подземелья надёжных, проверенных людей, она не будет знать покоя. Тенрик и Дарвел уже обходили нижние этажи и засыпали тайные ходы, но это не помешало Шейну проникнуть в замок при осаде, не помешает и сейчас. Нельзя верить северянам, никому из них.

Взгляд Элеоноры вернулся к Гантэру, втолковывавшему Тенрику тонкости имперской стратегии, а слух выхватил негромкий голос Олларда, дававшего указания стрелкам на стене. Шейн дважды пытался сделать так, чтобы Эслинге оказался между двух огней, и проиграл. На этот раз ему не выпадет даже призрачного шанса на победу.

***

Снежная пустошь напоминала карту: тёмные изгибы быстрой незамерзающей реки, пятно леса, где вчера скандалил барон, ровная окружность укреплений. Враги шли, прижимаясь к обрывистому берегу, и постепенно приближались к лесу. Такко узнал Шейна едва ли не за тысячу шагов, и пальцы правой руки заныли, просясь схватиться за тетиву. Одна тьма знает, как узнал — верно, по гордой посадке головы и по-звериному мягкой походке, но понял сразу, даром что видел его лишь единожды: из окна замка, в поединке с Ардериком. Такко почти жалел, что не сам послал стрелу, прервавшую бой. Ладно, та стрела была пущена подлой рукой, но потом-то можно было не убить, но обездвижить… Пустые мысли: завязалась бы рукопашная, погибли бы люди, а Шейн всё равно улизнул бы. Но сейчас, глядя на шествующую по пустоши армию, отчаянно хотелось если не натянуть лук, то крутануть ворот только вчера испытанной машины — и плевать, что войско было ещё далеко.