– А почему мы этого не знаем. И что может быть странного в убийстве, – произнёс капитан. – Убийство, оно и есть убийство, как ни крути его в разные стороны.

– Не перебивай Вадим, а лучше дослушай до конца. Сергеев набрав в грудь побольше воздуха, продолжил. Как я сказал, убиты пять человек. Нет, не молодые девушки и не мужчины, а старухи. Сразу опережаю твой вопрос, они убиты не в больнице – эвтаназией и не у себя дома – при попытке ограбления. Все женщины были найдены в городском парке.

Вадим насторожился, внимательно слушая Сергея и не перебивая.

– Старые женщины, полковник на секунду прервался и, сглотнув слюну, продолжил, были привязаны к деревьям и распяты, как на кресте.

– Ничего себе новость, – не выдержал такого поворота событий Вадим, вставив свою реплику.

– Но, это ещё не всё, – продолжил полковник. – У всех этих женщин были выколоты глаза и отрезаны груди.

– Ни хрена себе, – подумал Вадим, но перебивать не стал.

– И это ещё не всё, они все были грубо изнасилованы. А на лбу у каждой из жертвы, кровью написаны три шестёрки.

– Сатанисты, что ли? – не выдержал капитан.

– Не знаю, лучше дослушай до конца, а потом посмотрим, к какой категории их определить. И это ещё не все новости. У каждой из пяти жертв, висела на шее табличка «Смерть ведьмам».

– Сергей, – заговорил Вадим, после минутной паузы, воцарившейся в кабинете начальника, – в нашем грёбаном мире с каждым днём становиться всё опаснее и опаснее жить. То по улицам бегают вампиры, неизвестно откуда появившиеся. То маньяки, возомнившие себя миссией, то сатанисты, не знаю, как их лучше обозвать. Куда катится наш мир.

– Вадим, давай отпустим к чёртовой бабушке эту философию, а займёмся непосредственно этим делом. Вот бумаги (подвинул он папку к Вадиму), ознакомься с показаниями свидетелей и отчётом патологоанатома. И не тяните с этим делом, а то мне уже сегодня звонили сверху. Пресса и телевиденье пока не в курсе, но это пока. Так что поторопитесь и не откладывайте на потом.

Вадим взял бумаги и, поднявшись, покинул кабинет полковника Сергеева.

В кабинет Вадим Шведов зашёл медленно, и пройдя к своему столу, уселся в глубокое кресло, положив перед собой папку с делом. Бойцы, молча проводили его взглядом через весь кабинет, не зная, что и спросить у него. Они так и сидели, молча, переглядываясь между собой, пожимая плечами.

Первым не выдержал воцарившейся в кабинете тишины сам Вадим. Окинув бойцов взглядом, он заговорил:

– Ну, что притихли и сидите, как …, словно воды в рот набрали. Но продолжать разглагольствовать он не стал, а просто поднял папку и помахал ей в воздухе.

– Что это? – поинтересовался Джеки.

– У нас убийство. Вот бумаги, читайте, а потом, я каждого из вас выслушаю.

Первым пришёл в себя Степан. Поднявшись и оторвавшись от компьютера, он подошёл к столу капитана и взял из его рук папку.

– Читай вслух, – сказал ему Вадим, – пусть все слушают.

– Оксана, повернулся он к капитану Васильевой, там написаны очень пикантные подробности. Если тебе неприятно их слушать, можешь выйти и не слушать.

– Товарищ капитан, – заговорила девушка и поднялась.

Но Вадим её перебил:

– Оксана, мы же договорились, называть, без посторонних, друг друга по имени.

– Извини, Вадим, я ещё не привыкла.

– Прощаю. Так, что ты хотела мне сказать?

– Я уже не маленькая девочка и знаю, чем мальчики отличаются от девочек.

Все внимательно посмотрели на неё. А она, словно не замечая их взглядов, продолжила:

– И не надо меня пугать какими-то убийствами. Я в своей жизни и не такое видела.

– Оксана, я не хотел тебя обидеть, – произнёс Вадим Шведов. – Только в этих бумагах написано такое, что и не каждый здоровый мужик это вытерпит, когда услышит.

– Не бойся, Вадим, – произнесла гордо капитан Васильева, – в обморок не упаду. Не дождётесь от меня такого счастья.

– Ладно, проехали, читай Степан, а мы послушаем, – произнёс Вадим, поудобнее умещаясь в своём кресле.

Девушка тоже села на своё место, а Степан начал читать бумаги вслух.

С каждым прочитанным предложением, у бойцов, всё больше и больше расширялись глаза, а лица мрачнели и становились, то белыми, как полотно, то серыми, как пепел от сигарет.

Прочитав дело от корки да корки, старший лейтенант положил его на стол и тихо присел.

Все продолжали молчать, переваривая услышанное, и никто не хотел нарушать воцарившуюся в кабинете гробовую тишину. Только настенные часы тихо тикали, напоминая, что время неумолимо идёт вперёд и жизнь продолжается.

За два месяца до этого.

Игнат Бенедиктов был, как говорится, хирургом от Бога. Но, полгода назад, он узнал, что у его жены неизлечимая болезнь. Чего он только не перепробовал делать. Игнат обращался ко всем своим знакомым врачам, но ничего хорошего, они ему не говорили. Обследование в лучших клиниках страны ничего не дало, а любимой жене было всё хуже и хуже. Она таяла на глазах. За полгода, скинув 50 килограмм, она превратилась из прекрасной сорокалетней пышечки в тощую старуху, весившую 30 килограмм и выглядевшую лет на 70, а то и больше. Пышные щёчки впали, глаза померкли и провалились. В них вместо сверкающего огня поселилась печаль и уныние. А груди, торчавшие из-под футболки, как у молоденькой, не по годам, девчонки, обвисли, как два спущенных воздушных шарика. Голос, такой звонкий и радостный, потух. Теперь она еле-еле шептала, выговаривая слова, а из груди при этом вырывались страшные хрипы и бульканье. Ладно бы похудела, это поправимо, она стала раздражительной и психически ненормальной. С каждым словом, что ей говорил Игнат, она взрывалась, как фейерверк и начинала ругаться. В семье Бенедиктовых с каждым днём всё больше и больше назревал скандал. Игнат старался, как мог, заглаживать сложившуюся в семье патовую ситуацию, но от этого Ирина (так звали жену Игната), ещё больше выходила из себя и раздражалась. И после каждого такого скандала, Ирина теряла сознания и погружалась в забытьё на несколько часов. Игнат был врач, но в таких случаях, он ничего не мог сделать. Врачи скорой помощи, поставив укол успокоительного, пожимали плечами и уезжали, мол, больше ничего сделать не можем.

Игнат стал задерживаться на работе, беря вторые смены или ночные дежурства, а Ирина, потихоньку сходила с ума, сидя дома и доставая, своим нытьём, всех знакомых по телефону. Соседи, уже прятались от неё, не открывая дверь на звонок. Игнат уже не знал, что ему делать, как смотреть людям в глаза. А те, ничего не понимая или стараясь не понять, при встрече с ним, жаловались на поведение его жены и смотрели на него, как на врага народа.

– Если ещё такое хоть раз повторится, – говорили они, – мы вызовем полицию. Пускай они разбираются, если ты не в силах её приструнить.

Игнат оправдывался, клянясь, что всё это больше не повторится и умолял, чтобы те не вызывали полицию.

– Я поговорю с женой, – говорил Игнат и тихо скрывался за дверью.

Но время шло, день проходил за днём, а Ирине становилось всё хуже и хуже. Дошло до того, что она уже не узнавала мужа и кидалась на него с ножом или ножницами. Она хватала всё, что попадалось ей под руки. Пришлось ему попрятать все колющие и режущие инструменты. Ладно он, она могла напасть на кого-нибудь из соседей и поранить их или порезаться сама, когда его не будет дома. Не будет же он сидеть всё время с ней, ведь у него работа. А если он уйдёт с работы, то кто будет зарабатывать деньги и обеспечивать семью. А сдать Ирину в психбольницу, он не решался. Он любил её, вот и терпел, как мог. Но, как всегда, всему приходит конец, хороший он или нет, это как посмотреть.

Два месяца назад Игнат Бенедиктов, выходя из клиники, столкнулся на крыльце с пожилой женщиной и чуть не сбил её с ног. Буркнув что-то себе под нос, он прошёл дальше, но женщина окликнула его.