– Похоже, ты не понимаешь. Как ты думаешь, что произойдет, если я плюну на все свои планы и желания и вместо поступления в Академию начну помогать одной красивой, но чересчур настойчивой принцессе вернуть трон ее предков?

– Принцесса очень обрадуется и будет тебе очень-очень благодарна! Она вернет свой трон, ты станешь важной и богатой персоной, после чего поедешь учиться в свою Академию? – невинно хлопая ресницами, предположила Аталетта.

– Если бы! – Олег усмехнулся. Похоже, принцесса твердо исповедует принцип «никогда не сдаваться». Похвальная, в общем-то, позиция, вот только сейчас не совсем уместная. Чтобы донести до красивой головки девушки мысль о том, что его не стоит уговаривать остаться, Олег решил подробно объяснить свои резоны, слегка сгущая краски для пущей доходчивости.

– Теперь послушай меня. Если я остаюсь с тобой, то в процессе завоевания для тебя трона мне, несомненно, придется участвовать в боях. Так как человеческой магией я не владею, да и воин в человеческом теле из меня довольно аховый – не спорь, бой с Мороном не считается, там я использовал частичное превращение, – то в боях мне волей-неволей придется использовать мои возможности демона. Это приведет к росту моей демонической половины, пока она полностью не задавит мою человеческую часть. После чего я, такой хороший и добрый, практически исчезну, а вместо меня здесь будет злобный, коварный и властолюбивый демон, причем приглашенный законным властителем, а значит, практически неуязвимый на территории Фенриана. Ты уверена, что хочешь получить такой подарок? Да, я упомянул, что этот демон к тому же будет очень силен – как магически, так и физически?

– Понятно. – Похоже, Аталетта до последнего надеялась уговорить Олега вступить в бой на ее стороне, и подобная ситуация сильно расходилась с ее планами. Немного подумав, она вновь прикоснулась к его руке.

– А если я подожду? На подготовку войны потребуется года три или четыре. В Академии срок обучения – пять лет. Потом ты сможешь присоединиться к нам. Твоя помощь будет очень кстати!

Олег медленно взглянул на принцессу. Такая настойчивость неспроста, – подумал он про себя. – Очень похоже, что я занимаю какое-то ключевое место в ее планах. Впрочем, оно мне надо – встревать во внутреннюю политику Фенрианского королевства? Нет, не надо мне такого счастья!

Пока Олег тренировался в беседах с самим собой, Аталетта нервно ожидала его ответа.

– Знаешь, – приняв решение, сказал Олег, – за пять лет много чего может произойти. Может умереть твой дядя, и тогда тебе не придется ни с кем воевать. Может, ты найдешь могучего мага и перестанешь нуждаться в моей помощи. Или у меня могут возникнуть какие-либо обязательства, которые не позволят мне прийти к тебе на помощь. Не думаю, что для тебя разумно ожидать меня.

Принцесса вскинула голову, в глазах подозрительно заблестело.

– Я понимаю. Что тебе я? Встретив, можно и поиграть, дать надежду на помощь, а потом сказать: прощай…

Однако, несмотря на все ее готовые брызнуть слезы, Олег каким-то непонятным для себя чутьем ощущал ее неискренность, и только еще больше уверился в своей важности для каких-то загадочных планов принцессы.

– Аталетта, не стоит. Позволь дать тебе несколько полезных советов. Во-первых, никогда не строй все свои планы вокруг одной-единственной фигуры, тем более, если ты не контролируешь ее полностью. Людям, да и не только им, почему-то очень не нравится, когда их пытаются использовать. Во-вторых, если уж ты допустила подобную ошибку, а фигура отказалась играть по твоим правилам, никогда не позволяй тому, кого ты хотела использовать, это заметить. По твоей настойчивости очень хорошо видно, какое важное место ты отвела мне в своих планах. Такое показывать нельзя! И в-третьих, ты допустила большую ошибку, когда после моего отказа начала применять вместо рациональных эмоциональные аргументы. Когда я не заинтересовался твоими предложениями власти и т. п., тебе надо было предложить что-нибудь другое, на худой конец попробовать пригрозить чем-нибудь, правда, это весьма опасно, но в любом случае – не начинать плакать. В таких делах слезы – не аргумент. К тому же многих это сильно злит. Мужчина довольно охотно может помочь попавшей в беду девушке, откликаясь на ее просьбу или даже безо всяких просьб. Но мало что может так надежно отбить всякое желание помогать, как требование оказать помощь. Запомни это. Я советую от чистого сердца, и тебе здорово пригодятся эти знания. А лучше брось все это. Политика – грязная игра, не для юных красивых девушек. Тут можно так запачкаться, что и тысячелетия не обелят твоего имени. Я сам не хочу лезть в эту грязь и тебе не советую.

Аталетта, внимательно слушавшая назидательный монолог Олега, кивнула:

– Ты, конечно, во многом прав. Но мне некуда деться. Без твоей помощи мне не победить гвардии лорда-канцлера. Ты единственный, кто может использовать магию, невзирая на амулеты Орхиса. И что мне сейчас делать? Жить приживалкой у крестного, пока многоуважаемый лорд-канцлер не соизволит отдать концы по естественным причинам? Но владеющие магией живут куда дольше обычных людей, я могу просто не дождаться или дождаться только к старости. Что мне делать? Подскажи, раз ты такой умный! – в последней фразе она сорвалась на крик.

Чем больше ярилась Аталетта, тем спокойнее внешне становился Олег. С удивлением он смотрел на девушку, изумляясь такому ее поведению. Ему казалось, что он уже довольно неплохо изучил ее характер, но такая настойчивость была просто поразительна, совсем не похоже на ту Аталетту, какой он ее себе представлял. Демон внутри Олега взвыл от ярости. Подобные попытки принуждения ему сильно не нравились.

– Значит так, – холодным голосом заявил Олег, с трудом удерживая нестерпимое желание перекинуться. – Отвечаю по порядку. Немедленно успокойся и перестань меня злить. Это главное. Запомни: я тебе ничем не обязан! Что тебе делать? Измени тактику. Придумай другой план. Найди обходные пути. Или, если уж у тебя в голове так засел именно я, попробуй дождаться моего выпуска и нанять меня, предложив достойную оплату. Только учти, что мои вкусы за пять лет вряд ли серьезно изменятся, и предлагай действительно стоящее. И еще. Я сказал тебе, что прощаю заработанное мной желание и не буду у тебя ничего требовать. Хотя мое мнение о тебе сильно изменилось, от своего слова я не отступлю. Однако знай: когда ты наймешь, если, конечно, сможешь, меня в следующий раз, я потребую полной оплаты, причем вперед. Как я вижу, бесплатная помощь сильно развращает людей, они начинают требовать еще и еще. Больше я такой ошибки не совершу. Учитывай это, если вдруг будешь все же строить на меня планы!

Коротко кивнув, он быстрым шагом вышел из-за перегородки и, извинившись перед бароном, отправился в отведенную ему спальню, сославшись на усталость с дороги.

Но сон не шел. Олег ворочался с боку на бок и никак не мог заснуть. Попытки считать баранов особой пользы не приносили. После того, как баран № 68 продемонстрировал ему сложенную из переднего копыта известную американскую однопальцевую фигуру, а затем удалился в сторону блондинистой овечки с подведенными глазками и тщательно накрашенными копытцами, наотрез отказавшись перепрыгивать изгородь, Олег прекратил это скучное занятие.

– Баран он и есть баран, – пробормотал он, остро сожалея о невозможности поймать шерстистую заразу и пообламывать ему рога.

Снизу приглушенно доносились звуки пира. Похоже, праздник достиг песенной стадии.

– Разорались, тоже мне, менестрели. Человеку спать мешают, – бурчал Олег. Но он лукавил перед самим собой. Спать ему мешали отнюдь не пьяные песни вассалов Майделя, и уж, конечно, не ехидный баран. Из головы не шел последний разговор с Аталеттой. Он испытывал странную, иррациональную обиду, как будто его в чем-то подвели или предали.

– И что я так на нее взъелся? Завтра закуплюсь, послезавтра скажу good bay и – все! Больше с ней не увидимся. Так что успокойся и перестань маяться дурью. Подумаешь, оказалась не такой, как ты себе навоображал. Воображать меньше надо! – Он мысленно даже поднял назидательно палец. – От реальности не отрываться! Девчонка ведь не виновата, что родилась в королевской семье и с детства привыкла считать, что ее проблемы – самые важные, и все обязаны в первую очередь решать именно их, а вовсе не собственные. Может, надо было помягче как-нибудь? Хотя как? Не понимала она помягче… Все, надо спать. Хватит об этой принцесске думать. Спать. Спать! Спать!!!