Подошли разведчики с тройки Куценко. «Ванюшка, иди я тебя по целую» улыбнулся майор, обнимая Ивана и его товарищей. «По возвращению домой всем по два наряда вне очереди, а Ванюше после нарядов ещё три дня «губы»». Он снова погрозил Ивану своим указательным пальцем. «Квашинин, заминировать каждый мешок, сложить все и эту кучу вместе с их оружием и вещами сжечь на костре. Животных всех отпустить на волю.». «Есть, товарищ майор!». И вновь закипела работа. Мину клали на землю, по её центру мешок с «героином» и так всю кучу. Штабеля мешков с наркотиками обложили деревянными колёсами и перегородками с тачек и подожгли. «Уходим!» скомандовал майор и группа по одному стала на обратный свой путь домой. Ораз ещё раз оглянулся на огромное огнище уже начавшее по одному взрываться: «Егорыч, ты только что сжёг двадцать лямов баксов». Колонна поднялась уже ближе к левому перевалу, когда ещё раз на плато прозвучал двойной взрыв, уничтожив всё зло в языках своего пламени.
Дорога назад была не из лёгких. Прошедший на кануне ледяной дождь сделал своё грязное дело. Берцы то и дело скользили на замёрзших камнях, напоминая мозгу о огромной опасности свалиться в обрыв, который от их не широкой тропы находился на расстоянии всего пяти метров с наклоном в его сторону. «Всем в сцепку, первые двое и последние двое взяли в руки по одной лыжной палке» скомандовал майор. Сергей, до этого уверенно шедший с двумя палками, отдал одну идущему замыкающим Егорову. Шли очень медленно. В эту сторону они прошли повремени уже всё расстояние, когда командир сказал: «Ещё один переход и плато с нашими новыми знакомыми. Егорыч, как думаешь, ждут они или, приготовили нам сюрприз?». Егоров промолчал, думая о скользком участке. Труднее всего было пленному Госаеву. Он сейчас шёл вторым, привязанный к Квашинину за связанные впереди руки и не мог хорошо балансировать на сплошном льду. Майор шёл третьим за спиной бывшего своего ученика и подчинённого. На вопрос командира ответил Ваня Куценко: «Надо было их там положить вместе со всеми в яму и не вспоминать никогда». «Ваня, я смотрю тебе нравится твоя сегодняшняя профессия разведчика?» спросил у солдата Бивнев. «Да, не скрываю этого, мне она очень нравится. Я чувствую себя как на войне, как мой дед воевал. Он у меня всю войну прошёл, в Праге получил свою последнюю седьмую медаль» гордо ответил Иван. «Скажи, Куценко, а тебе не жаль тех «духов», которых ты убил одним только ударом твоего ножа?» снова спросил командир, слегка подталкивая остановившегося Ораза в спину: «А ты двигай давай, а то Ивану тебя отдам» сказал майор. «Хм… А Вам было бы меня жаль, если бы они меня сегодня убили в том бою?» вопросом на вопрос ответил Куценко. Майор промолчал, он вдруг вспомнил свой недавний поход на зачистку горного кишлака, там они перебили порядка ста человек без разбора. Да, он выполнил чётко поставленную ему командованием задачу, переодевшись в одежду горцев, ни произнося ни слова на русском, уничтожить всех родичей одного полевого командира движения «Талибан», не оставляя при этом свидетелей в селении. «Ладно, поговорим потом, подходим. Всем привал. Квашинин и Арсентьев в разведку» уже совершенно другим голосом и тоном приказал майор. Пара быстро ушла выполнять его команду. «Что? Хм… Майор, ты и сюда влезть уже успел? Ха… Это база для перевалки одного большого человека. У него людей чуть более, чем у меня, он не простит. Под ним практически весь этот район провинции находится. Он жестокий воин» с ухмылкой спросил у майора Ораз. «Кто таков?». «Я не буду даже произносить его имени, мне самому уже страшно за тебя» ответил Госаев. «Ладно, как ни будь переживём, и мы» ответил майор, выглядывая возвращающихся разведчиков. «Что там?» спросил он тихим голосом подошедших парней. «Товарищ майор» начал Квашинин: «На плато всего два строения, одно осталось на месте бывшего лагеря и строение старика. Не видно никого. Стадо овец пасётся и вместе с ними с десяток ослов. Думаю, что бой уже был, так как на месте заминированного нами склада мешков с наркотой, сейчас воронка и разбросанные в разные стороны камни с забора и стен». «Ладно, пошли, Бог не выдаст, свинья не съест». Колонна медленно вышла на плато. «Приготовиться к бою!» скомандовал майор, всем развязаться и раз сосредоточиться. Пулемёты к бою». Но стрелять не пришлось. На встречу с поднятой вверх рукой и зажатой в ней пуштункой, шёл махая в разные стороны, старик. «Не стрелять!». Майор поднялся с земли и пошёл на встречу пастуху. Они сошлись. Старик, не имеющий языка, только громко мычал и показывал на своё строение. За тем он помахал туда рукой и с него вышли трое. Все они были вооружены, но автоматы были за спиной, и они держали руки вверх. «Командир, так это же двое наших пленных и один не известный юноша с ними» глядя в свой снайперский прицел СВД, сказал Квашинин. Майор махнул им рукой, приказывая всем подойти. «Здравия желаю, товарищ майор, мы Вас ждали только завтра и очень боялись, что «духи» вернутся» доложил подошедший старлей летун. «Что тут произошло, говори». «Вчера рано утром, мы ещё все спали, когда пришёл караван забирать мешки с товаром. Боевиков было всего четверо. Они должны были просто его забрать и гнать куда-то к готовящемуся двигаться в сторону СССР большому каравану. Все боевики погибли как-то сразу во время этих трёх взрывов на складе. Один был ранен, но мы его сами добили. Погибло и двое простых погонщиков. Вот этот парень внук старика, он не воюет. Полевой командир Саид асан Бек Держит все их аулы в подчинении и страхе и заставляет платить дань или отрабатывать. Вот им и приходится наниматься к нему же погонщиками. Трупы они бросили в яму и забросали её камнями, заровняв место. Один из четверых погонщиков, который остался в живых, забрал своих четырёх ослов и ушёл назад домой. Ходу туда по таким горам больше суток. Четвёртый паренёк вызвался провести своих четырёх ишачков до нашей границы и помочь нам. Дорогу он знает, не раз ходил уже туда. Его дед, пастух, туркмен, когда-то жил в СССР и женившись на его бабке, остался. Но пока мог говорить, хорошо вспоминал и отзывался о Союзе. После того, как он поспорил с главным басмачом, его не убили, а в назидание всем остальным лишили языка. Так, что парень готов нам помогать» доложил летун. «Хорошо, Квашинин, ночуем здесь, выходим как расцветёт, берём с собой парня и четверых его животных. Приготовь все тяжёлое и не удобное, чтобы их навьючить до границы» приказал майор: «Накормишь личный состав и организуй пожалуйста караул». «Есть» ответил старшина роты. Егорыч, радио на заставу: «После завтра приедем домой, приготовь баню ближе к закату» и передай. «Ага, сейчас сделаем» как-то не по форме, будто бы услужливый официант в кабаке, ответил Егоров и тут же пропал с глаз не понявшего его командира. «Ладно, приедем в часть я тебе устрою Ага» подумал, улыбаясь в усы, Бивнев.
Выпросив у старика казан, старшина высыпал в него всё, что осталось. Рисовая каша с овощами, гречневая с мясом и остатки из трёх банок тушёнки, получился практически полный казан. Старшина не стал жалеть «Пусть наедятся вдоволь, завтра потерпим на чае и галетах один день, да ещё сгущёнки есть три банки». В оставшемся не взорванном домике, опытный глаз майора заметил недавний ремонт. «Вы что его по-новому сложили?». «Да, его немного разрушило Вашей растяжкой, но я же сам его клал, вот и отремонтировал с помощью юноши и нашего Саратовского пленника» ответил старлей. «Спасибо!» майору действительно понравилась эта забота молодого офицера о личном составе, освободившем его с плена. Старик принёс десяток горячих лепёшек, но ужинать на отрез отказался. Они с внуком, услыхав запах свинины в котле, о чём-то между собой переговорили и вышли с жилища. «Всё, казан теперь просто выбросят» сказал пригревшийся и отведавший бывшей солдатской стряпни, бывший прапорщик. Все переглянулись и поняли его намёк. «Пусть он нас за это простит» ответил Егоров, насыпая себе с казана очередную порцию из двух каш с мясом. Старик принёс своё ведро полное холодной, чистой воды, и на вопрос, можно ли сварить в нем чай, лишь мотнул утвердительно своей бритой, давно седой головой уважаемого старца. Егоров вскипятил воду и вылил туда всю сгущёнку сразу, за тем добавил чай и заварил. Такого какао присутствующие здесь разведчики не пили давно.
