Я ничего не поняла.

И тут я поняла.

Как и сказала Натали, клуб хотел, чтобы этот парень был наказан за потерю Шая, и Ли Найтингейл знал это, и он, возможно, не был готов участвовать, даже на периферии в том, что планировал сделать клуб.

– Не клуб, – заявил Шай, его яростный взгляд теперь был направлен на папу. – Я.

– Брат, это наше, – сказал ему папа.

– Прошло, – выплюнул Шай это слово. – Если бы это дерьмо случилось пару месяцев назад, оно было бы и вашим. Теперь это только мое.

Брови отца сошлись на переносице, но заговорил Хоп.

– Это не то, что брат делает в одиночку.

Шай посмотрел на него.

– Да, это так. Но это касается меня. Моя семья. Я сам.

– У тебя теперь другая семья, – вставил Даг.

– Неужели? – спросил Шай, и у меня упало сердце. – Я так не думаю с тех пор, когда вы все не поддержали меня и Табби.

О боже! Так оно и было.

Что-то плохое становилось все хуже. Я поняла это по словам Шая, по тому, как сжались рты некоторых мужчин и как другие отворачивались и шаркали ногами в мотоциклетных ботинках.

Шай посмотрел на Ли.

– Ты отдашь его мне.

Ладно, вот оно опять. А теперь стало еще хуже!

– Власти заставят его платить дольше, Кейдж, – тихо сказал Ли.

– Власти ничего не сделали, когда убили маму и папу. Ты отдашь его мне, – огрызнулся Шай.

– Шай... – начала я, и его взгляд скользнул по мне.

– Молчи, Табби, мы поговорим позже.

Ладно, а теперь стало еще хуже.

Я решила, что лучше всего в этот момент заткнуться, и так и сделала.

Шай посмотрел на Ли.

– Ты отдашь его мне. Что бы ни случилось, какой бы ни был удар, это будет на мне. Не на тебе, и это не будет иметь никакого отношения к «Хаосу».

Я умоляюще посмотрела на папу, но папа не сводил глаз с Дага. Затем он перевел взгляд на Ли.

– Не устраивай беспорядок, – тогда сказал Ли Шаю.

О боже, боже, боже!

Кошмар!

Шай кивнул.

– Обычное место «Хаоса», доставьте его туда. Я буду ждать, – приказал Шай.

Обычное место «Хаоса»?

Ужас!

У меня не было возможности переварить этот ужас. Шай пошевелился, скользнул взглядом по мне, по братьям, все это было так, словно нас там и не было, и вышел из здания.

Повторю: он не задержал на мне взгляд.

Никогда, ни разу, даже в тот день, когда я была влюблена в него и он был слишком стар для меня, я не чувствовала себя настолько невидимой.

Никогда.

Мои ноги двинулись, чтобы подтолкнуть меня к Шаю, но я даже не успела сделать шаг, как рука отца сомкнулась на моей руке.

Я подняла глаза, чтобы посмотреть на него.

– Иди домой, дорогая, пережди. Все будет хорошо, – тихо сказал он.

– Я думаю, что он собирается...

Лицо папы приблизилось, его глаза были темные, напряженные. Он много чего чувствовал, но все равно его взгляд был каким-то нежным, когда он повторил.

– Иди домой, Табби. Я справлюсь. У братьев есть это. Все будет хорошо, – он не сводил с меня глаз, а когда я облизнула губы, и прошептал, – Таб, поверь мне.

– Я не хочу навещать его в тюрьме, – прошептала я в ответ.

– Ты не будешь, – сказал мне папа.

– Тебя тоже, – продолжала я.

– Этого ты тоже не будешь делать, – заверил меня папа.

– Или кого-нибудь еще, – продолжала я.

В папином взгляде, все еще нежном, мелькнуло нетерпение.

– Табби, дорогая, твое послание ясно. Я понимаю тебя, но мы знаем, что делать. Думаешь, не знаем?

Я выдержала его взгляд.

Потом я кивнула.

Он знал.

Я надеялась.

– Ладно, папа.

– Мне нужно кое-что сделать, дорогая. Иди домой, – его пальцы сжались на моей руке, не сильно, но они послали сообщение. – Твой мужчина будет дома сегодня вечером.

Я посмотрела на папу и прочла это в его глазах.

Мой мужчина будет дома в эту ночь. Что будет, когда он доберется туда, зависит от меня, но мой отец и его братья собирались вернуть его мне.

Я молча кивнула.

Он выдержал мой взгляд, прежде чем сказал.

– Я вижу твою игру, и она была наполнена красотой. Но, дорогая, я скажу это один раз, и мы не будем идти по этой земле снова. Такое дерьмо делается в семье.

Я поняла его. Боже, я его поняла.

К счастью, был только один человек, который убил родителей Шай и таким образом испортил его жизнь, так что это больше не повторится.

– Тебе не придется повторять это снова, папа, – заверила я его.

– Это моя девочка, – пробормотал он, а потом взял меня за руку и потащил к двери. – А теперь иди домой.

Я посмотрела на ребят. Они двигались, переминались, жались друг к другу.

Планирование.

Они планировали.

Я посмотрела на папу.

– Люблю тебя, – прошептала я.

– То же самое, – пророкотал он.

Я улыбнулась, и улыбка моя дрогнула.

Папа не улыбнулся, он кивнул.

Я сделала глубокий вдох и убралась восвояси.

***

Тэк

«Харлеи» ревели вокруг них, а Ли Найтингейл и Кейн «Тэк» Аллен стояли рядом с «эксплорером» Ли.

– Не глупи, парень, – сказал Тэк, не сводя глаз с Найтингейла.

– Знаю это, Тэк, – ответил Ли.

– У тебя все еще есть деньги моей девочки? – спросил Тэк, и Найтингейл кивнул.

– Каждая копейка.

– Ты вернешь деньги или придержишь их? – спросил Тэк.

– Как ты скажешь, – ответил Найтингейл.

– Ты сказал моей девочке, что перестал смотреть, но так и не перестал смотреть.

Лицо Найтингейла стало жестким.

– Человек теряет свою семью, он должен знать, кто отнял их у него.

Это заставило Тэка вскинуть подбородок.

– Делай, как он сказал. Отведи его к месту высадки. Ты не увидишь братьев, но мы будем рядом.

Найтингейл кивнул.

– Моя команда доставляет его, и мы свободны от этого. Нашего участия в этом не было. Можешь ли ты заверить меня в этом? – спросил он.

– Совершенно верно, – подтвердил Тэк.

Найтингейл снова кивнул.

– Маркер «Хаоса», – сказал Тэк.

– Сойдет, – согласился Найтингейл. – Я верну тебе деньги.

На этот раз Тэк кивнул.

Переговоры окончены.

Сделка заключена.

Ли Найтингейл запрыгнул в свой грузовик.

Тэк подошел к своему мотоциклу, перекинул через него ногу, заставил его взреветь, а затем направился к брату, чтобы защитить его.

Глава 18

«Разорвать круг»

– Она умоляла сохранить ей жизнь?

– Чувак, я завязал.

– А он?

Шай Кейдж сидел на заднице на грязном полу сарая в предгорьях. Его ноги были согнуты, локти уперты в колени, пальцы сжимали нож. Костяшки его пальцев были разбиты, разорваны и окровавлены.

Человек перед ним, со связанными ремнем запястьями за спиной, лежал на боку. Его положение было неудобным, так как его лодыжки так же были связаны. Его лицо было изуродовано и окровавлено. Глаз почти закрылся. Из уха сочилась кровь.

На вопрос Шая мужчина не ответил. Он просто застонал.

Шай продолжал допрашивать.

– У нее было время сказать тебе, что у нее было два мальчика с няней, которые играли в игры, ели нездоровую пищу и смотрели фильмы допоздна, не имея ни малейшего понятия... ни малейшего... понятия о том, что утром они проснутся без семьи?

Мужчина сделал влажный, неряшливый, болезненный вдох, но ничего не ответил.

Шай не сводил с него глаз.

– Или ты их быстро вскрыл? Была ли у них вообще возможность сказать «пожалуйста»?

Мужчина закрыл свои опухшие глаза и прошептал.

– Я был тогда не в себе.

– Да, поговори со мной об этом, – сказал Шай, его слова были приглашением, но тон был резким.

Мужчина открыл глаза, опустил голову в грязь, но его глаза скользнули вверх, к Шаю.

– Отпусти, чувак. Я сделаю все, что угодно.

– Я знаю, – согласился Шай. – Я знаю, потому что, чтобы получить дозу, ты, бл*дь, убил мою семью. Это, блин, вообще какая-то ху*ня.