Оставшись в тени, Септимус смотрел, как Дженна осторожно пробирается между грядками с салатом, который растоптала лошадь старшего брата.

– Привет, Саймон, – робко улыбнулась Дженна.

– А, так и думал, что найду тебя здесь, в твоем Дворце. Доброе утро, ваше величество, – с легкой издевкой произнес Саймон, когда подошла сестра.

– Меня так еще не называют, Сай, – нерешительно возразила Дженна. – Я пока не королева.

– Хм, королева. А как мы потом заважничаем! Не будешь, наверное, даже разговаривать с нами, обычными, да, королева?

– Прекрати же, Саймон! – попросила Сара и вздохнула.

Он посмотрел на мать, потом на Дженну. В его раздраженном лице появилось что-то грозное, когда он обратил свой пристальный взор на распахнутую калитку, ведущую прочь из сада. Зеленовато-черные глаза вглядывались в красивую каменную кладку старинного Дворца и в безмятежные лужайки. Совсем не похоже на тот хаос, среди которого он вырос в окружении пяти младших братьев и маленькой Дженны, приемной дочери Хипов. Все это было настолько другим, что ему казалось, у него больше нет ничего общего со своей семьей. Особенно с Дженной, ведь она даже не одной с ним крови. Просто подкидыш, кукушонок. И как все кукушки, она захватила гнездо и разрушила его.

– Отлично, мама, – сурово проговорил Саймон. – Прекращу.

Сара нерешительно улыбнулась. Ее старшего сына было не узнать. Человек в черном плаще, стоявший перед ней, был каким-то чужим. И этот чужой совсем ей не нравился.

– Итак, – произнес Саймон, наигранно оживившись, – не хочет ли моя сестричка прокатиться на Громе?

Он гордо похлопал по шее скакуна.

– Может, не стоит, Саймон? – ответила Сара.

– Отчего же, мам? Ты не доверяешь мне?

Сара молчала чуть дольше положенного.

– Конечно доверяю.

– Ты же знаешь, я хороший наездник. Я ведь год разъезжал по горам и долинам в Пограничье.

– Где? В Дурных Землях? Что ты там забыл? – подозрительно спросила Сара.

– Да так, мам… – ушел от ответа Саймон и вдруг шагнул к Дженне.

Сара хотела остановить его, но Саймон оказался проворнее и одним ловким движением усадил девочку на коня.

– Нравится? Гром очень милый, правда?

– Ну да… – взволнованно ответила Дженна.

Конь затанцевал под ней, как будто ему не терпелось умчаться.

– Мы только прокатимся тут неподалеку, – сказал Саймон, уже больше похожий на себя прежнего.

Он сунул ногу в стремя и запрыгнул в седло позади Дженны. Сара вдруг почувствовала, что ее старший сын смотрит на нее с недосягаемой высоты и собирается сделать то, что она не в силах остановить.

– Нет, Саймон, не думаю, чтобы Дженна…

Но Саймон уже пришпорил коня и натянул поводья. Гром развернулся, затаптывая тимьян, который пыталась собрать Сара, и поскакал прочь – через дверь в огород и вокруг Дворца. Сара выбежала следом с криками: «Саймон, Саймон, вернись…»

Но он исчез, не оставив ничего, кроме легких облачков пыли там, где копыта взбили сухую землю.

Саре было страшно, но она не понимала почему. Это всего лишь ее сын, и он взял покататься свою маленькую сестру. Что в этом плохого? Сара оглянулась в поисках Септимуса. Она точно видела, как он пришел с Дженной, а теперь и его не сыскать.

Зажмурившись, Сара вздохнула: она просто принимает желаемое за действительное, опять ей померещилось. Решено: когда Саймон и Дженна вернутся, она пойдет прямо в Башню Волшебников и заберет Септимуса хотя бы на один денек. Все-таки завтра Дженна отправляется навестить лодку-дракона и будет рада повидать брата перед путешествием. И пусть только Марсия Оверстренд попробует возразить! Септимусу нужно проводить больше времени с сестрой, да и с мамой тоже. И может статься, что, если Саймон получше узнает Септимуса, все ссоры прекратятся.

Так, погруженная в свои мысли, Сара, за которой наблюдали три сбежавшие ящерицы, склонилась над растоптанной грядкой, пытаясь спасти хоть немного тимьяна и дожидаясь возвращения Дженны и Саймона.

Дженна вцепилась в жесткую гриву коня: Саймон несся через лужайки с такой скоростью, что расшвырял в стороны всех луговых ящериц, которых Билли Пот едва успел собрать в одном месте.

Девочка обожала лошадей. У нее тоже была своя любимица, которая жила в конюшне, и Дженна ездила на ней каждый день. Она была умелой и храброй наездницей. Тогда почему же ей страшно?

«Может, потому, что Саймон управляет конем так жестоко и грубо?» – подумала она, когда Гром с грохотом промчался сквозь Дворцовые ворота.

На черных сапогах Саймона были острые шпоры – и не просто ради щегольства. Дженна уже дважды видела, как он со всей силы пришпорил коня, да и поводья натягивал чересчур резко.

Они галопом мчались по Пути Волшебника. Саймон не смотрел ни вправо, ни влево и не обращал никакого внимания на тех, кто им встречался. Вот, например, профессору Уизелу Ван Клампфу случилось как раз переходить дорогу. Профессор, даже не подозревая, что Марсия собирается сама повидаться с ним, шел к ней сообщить кое-что не для вездесущих ушей его домоправительницы Уны Браккет.

Рассеянно переходя Путь Волшебника и репетируя про себя, как он выскажет свои подозрения насчет Уны Браккет, которая явно что-то замышляла, хотя он и не был абсолютно в этом уверен, профессор Ван Клампф никак не ожидал попасть под копыта огромной черной лошади, мчащейся во весь опор. Но, к несчастью для профессора, этого было не миновать. И когда он снова вскочил на ноги, слегка ушибленный и перепуганный, но все-таки невредимый, то даже не смог понять, что вообще здесь делает. Кажется, он шел за… новым пергаментом… новой ручкой… за килограммом моркови… двумя килограммами? Пузатый коротышка, с очками в форме полумесяцев и жидкой седой бородкой, еще долго стоял посреди Пути Волшебника, а вокруг него суетились Жук и прочие помощники из соседних контор. Он качал головой и пытался вспомнить, что же тут забыл. Какой-то назойливый колокольчик говорил ему, что это важно, но ничего вспомнить не удавалось. Уизел Ван Клампф пожал плечами и отправился домой, по дороге купив три килограмма морковки.

А тем временем Гром стремительно летел дальше. По сторонам мелькали лавки, типографии, частные библиотеки, где суетились их гордые владельцы, выставляя на витрины новехонький пергамент и манускрипты, выполненные по специальному заказу. При виде черного скакуна они замирали и провожали его взглядом. Еще бы, что делает принцесса с этим мрачным всадником? Да и куда так спешить?

Всего за несколько минут Гром оказался у Главной арки. Дженна думала, что Саймон осадит коня и повернет обратно, но ее брат еще сильнее дернул поводья. Конь резко свернул влево и направился в Воришкин закоулок. На узенькой дорожке было темно и холодно после ярко освещенного Пути Волшебника, да и воняло чем-то. Глубокая канава шла прямо посреди булыжной насыпи, и в ней хлюпал густой бурый ил.

– Куда мы едем? – спросила Дженна и еле расслышала собственный голос сквозь цокот копыт, который эхом отскакивал от полуразвалившихся домов по обеим сторонам тесного закоулка. От этого топота у девочки в голове все гудело.

Саймон ничего не ответил, и Дженна крикнула еще громче:

– Куда мы едем?!

И все равно Саймон молчал. Внезапно лошадь свернула влево, едва увернувшись от телеги с мясными пирожками и сосисками, катившей навстречу. Совершив такой маневр, Гром поскользнулся на иле и чуть не упал.

– Саймон! – продолжала кричать Дженна. – Куда мы едем?

– Да заткнись ты!

Дженне показалось, она ослышалась.

– Что?

– Глухая? Заткнись! Ты едешь туда, куда я тебя везу!

Девочка развернулась и посмотрела на Саймона. В его голосе прозвучала такая ненависть, что Дженна пришла в ужас. Она надеялась, что ошиблась, но, увидев его безжалостные глаза, поняла: ошибки быть не может. И от жуткого предчувствия у нее похолодело внутри.