— Конечно не я! — неожиданно громко воскликнул Лофри, а затем раздраженно добавил: — Тогда я больше не мог себе позволить подарить Элизабет достойный букет цветов, потому что жил в этом гадюшнике и…

— Какие ещё странности происходили в тот период? — резко перебил его Драко. Стэнли ужасно его раздражал. И идиоту было понятно, что Элизабет всего лишь жертва, но то, с какой злобой о ней отзывался Лофри, заставляло Малфоя кипеть от плохо сдерживаемого гнева.

Долбаный эгоистичный кусок дерьма, думающий, что все в этой жизни обязано крутиться вокруг его персоны. Драко скрежетнул зубами, наблюдая, как Стэнли в очередной раз горестно вздохнул. Мерлин, ну что за придурок!? Неужели он действительно считал, что может таким образом перетянуть одеяло на себя, и этот его жалкий вид сможет хоть в ком-то вызвать сочувствие?

— Иногда ей кто-то звонил на мобильный, — пробормотал Лофри. — Раз или два в неделю.

— И что говорили? — тяжело вздохнув, спросила Гермиона. Видимо ее, как и Малфоя, начало сильно раздражать поведение Стэнли, из которого каждое слово приходилось вытягивать буквально щипцами.

— Ничего, — с очередным надрывным вздохом, ответил Стэнли. — Просто тишина.

— Вы или Элизабет пробовали перезванивать на этот номер? — спросил Драко, делая пометки в блокноте.

— Элизабет обращалась в салон сотовой связи, — с готовностью ответил Лофри. — Но там ей сказали, что номер телефона, с которого звонили, определяется как таксофон.

— Интересно, — протянул Драко, делая очередную запись в блокноте. — Что-то ещё?

— Элизабет боялась оставаться дома одна, — нехотя пробормотал Стэнли, сжимая в ладони бутылку с водой. — Жаловалась, что буквально ощущает на себе чужой взгляд.

— Но вы, конечно же, не придали этому значения, — сквозь зубы процедила Гермиона.

— А что я должен был сделать? — неожиданно огрызнулся Лофри. — Я не мог сидеть с ней дома постоянно! Мне нужно было ходить на эту чёртову работу, чтобы мы могли позволить себе заплатить за это убогое жилище!

— Ты мог сходить вместе с ней к аврорам! — не выдержав, повысила голос Гермиона. — И может быть, тогда она бы осталась в живых!

— Кто ещё знал об этой ситуации со звонками? — резко влез в разговор Драко, опасаясь, что Грейнджер в конечном итоге бросит в этого идиота Непростительным. — Подруга, сестра? Кто, кроме вас, был ей близок?

— Ее лучшая подруга, — выплюнул Стэнли и встал из-за большого круглого стола. — Алиса. Она работает барменом в «Танцующем гоблине».

— «Танцующий гоблин»? — хрипло переспросил Драко. — Ты сказал в «Танцующем гоблине»?

Его дыхание резко сбилось. «Танцующий гоблин» был самым известным в узких кругах баром, где кто угодно и когда угодно мог достать абсолютно любые наркотические вещества, не важно, маггловские или волшебные. Естественно, в своё время Малфой был завсегдатаем этого заведения, и все самые мерзкие воспоминания из его прошлой жизни были неотрывно связаны с этим местом.

— На самом деле, я не удивлён выбором места работы Алисы, — фыркнул Лофри и одернул пиджак. — Настоящая оторва. Я всегда был против того, чтобы Элизабет с ней общалась, но она никогда меня не слушала. Говорила, что Лиса, так она ее называла, ей как сестра, а «гоблин» лишь работа, где той щедро платят за талант смешивать коктейли. Но я всегда знал, что невозможно хорошо зарабатывать, наливая по бокалам дешевую водку. Скорее всего…

— Достаточно, мистер Лофри, — процедила Гермиона и жестом указала ему на дверь. — Вы свободны.

— Правда? — с недоверием в голосе протянул Стэнли, делая пару осторожных шагов по направлению к выходу. — И у вас не будет ко мне никаких претензий?

— Если вы нам понадобитесь, то мы пригласим вас в Аврорат! — не выдержав, выкрикнула Грейнджер. — А сейчас прощайте!

Лофри, пробормотав что-то невнятное, резко схватил со стола бутылку воды и буквально через секунду скрылся за дверью, оставляя за собой устойчивый аромат дорогого мужского парфюма, смешанного с запахом перегара.

Едва за ним закрылась дверь, Гермиона, облокотившись на спинку своего стула, тяжело вздохнула и спрятала лицо в ладонях. Малфой прекрасно понимал ее состояние, потому что на протяжении всего разговора со Стэнли его не покидало навязчивое желание хорошенько врезать этому идиоту.

— Прости, — пробормотала Грейнджер, убирая руки от лица. — Я просто не смогла себя сдержать.

— Не извиняйся, — Драко усмехнулся и покачал головой. — Я и сам впервые за очень долгое время боялся, что забуду все, чему меня учили в школе авроров. Уж слишком раздражающе вёл себя этот придурок.

— Это ещё мягко сказано, — практически прорычала Гермиона и, не выдержав, слегка ударила ладонью по столу. — Как Элизабет вообще могла жить с ним? Ты слышал, что он говорит о ней? Он ведь до сих пор так и не понял, что она всего лишь жертва! Ты видел, как он себя ведёт? Да он почти трахнул ту женщину на приеме! Да он был готов трахнуть и меня, если бы я ему это позволила! И это называется скорбь? Ублюдок!

Малфой молча наблюдал, как она трясущимися руками пытается открыть бутылку с водой и всякий раз терпит неудачу. На пятой попытке он встал со своего места и, присев с ней рядом на свободный стул, осторожно взял бутылку из ее рук. Легко открутив крышку, Драко налил в стоящий на столе бокал воду и протянул его Грейнджер.

Она обхватила бокал двумя руками и сделала несколько жадных глотков. Малфой на секунду засмотрелся на каплю воды, скатившейся из уголка ее губ, но Гермиона аккуратно промокнула ее лежавшим на столе бумажным полотенцем.

— Лучше? — участливо спросил Драко, забирая бокал обратно. — Слушай, я понимаю, что он просто идиот, но…

— Что за привычка всегда и во всем винить женщину? — хрипло пробормотала Гермиона, смотря невидящим взглядом куда-то перед собой. — Она ведь уже умерла, а он продолжает говорить о ней так, словно это Элизабет виновата во всех его бедах.

Малфой молчал. Он знал, что Грейнджер уловила для себя в этой ситуации нечто такое, что вновь с силой шарахнуло ее о стену страшных воспоминаний. Поэтому сейчас Драко просто нужно дать ей возможность выговориться. Дать возможность сломать эту стену. Хотя бы попытаться.

— Зен всегда говорил, что я во всем виновата, — спустя минуту напряжённого молчания, сказала Гермиона. — А особенно в том, что нравлюсь мужчинам. Это я, по его мнению, носила слишком короткие юбки, чересчур высокие каблуки и вызывающе откровенное декольте. Так что я боюсь представить, что бы он говорил обо мне в такой ситуации. Держу пари, что он добился бы огромной надписи «шлюха» на моем надгробии.

Малфой дернул плечом при упоминании Грейнджер своей смерти, но быстро взял себя в руки.

— Этого не произошло, — еле слышно ответил он, сжимая в руке бутылку. — Слышишь? Этого не произошло!

— Знаю, — Гермиона подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза. — Я знаю, но эти воспоминания всегда будут преследовать меня.

Он понимал каждое слово. Пропускал через себя каждый рваный выдох. Потому что собственные воспоминания, стоило ему хотя бы на секунду заглянуть в себя чуть глубже, словно огромный кусок камня, привязанный к лодыжке, вновь тянули его на дно океана. Гостеприимно раскрывали этот холщовый непроницаемый мешок с кошмарами и манили своей неизвестностью. И что бы он ни делал, как бы отчаянно ни пытался выстроить стены, лишь одно средство помогало избавиться от них наверняка. Жаль, что платить за это пришлось бы собственной человечностью.

— Мерлин, нам уже пора, — Гермиона глянула на большие часы на стене в виде морской звёзды и, чертыхнувшись, встала со своего места. — Я обещала, что мы уйдём отсюда не позже двенадцати, а сейчас уже без пяти.

Следуя ее примеру, Драко вышел из-за стола и убрал свой блокнот в карман пиджака. Что ж, ну по крайней мере они не зря терпели общество этого идиота. Теперь, по возвращению из Италии, им предстояло поговорить с подругой покойной Элизабет. Возможно, Алиса была более подробно осведомлена об этом таинственном преследователе и сможет приоткрыть для них завесу тайны личной жизни Элизабет.