— Что он сказал, когда увидел тебя… такой? — поёжившись от ощущения гребанного дежавю, прошептал Малфой. Блядь. Так не бывает. Такого просто не может быть.

— Ничего, — Грейнджер смахнула с щеки слезинку и тихонько всхлипнула от охвативших ее эмоций. — Когда ему, наконец, удалось вытащить меня из ванны, я вновь разрыдалась, уткнувшись ему в рубашку. Рон просидел со мной на полу ванной комнаты несколько часов, ожидая, когда отпустит истерика. Потом он напоил меня Отрезвляющим зельем, приготовил суп, пока я мокрая и дрожащая приходила в себя, завернувшись в плед на диване. Знаешь, я ждала, что он будет разочарован во мне. Мерлин, ведь я сама так себя ненавидела за все это. За слабость, за то, что допустила эту ситуацию. Я ведь Гермиона Грейнджер! Я просто не имею право на ошибку! А я добровольно разрешила человеку полностью перевернуть мою жизнь и сломать меня! Малфой, меня ведь не сломала война, понимаешь?! Меня чуть не убила любовь! Я ведь просто хотела любви!

Драко смотрел, как из ее глаз вновь медленно покатились слёзы, и до хруста сжал челюсти. Он не знал, чего сейчас хочет больше: ещё раз убить гребаного ублюдка, который сотворил с ней такое, или просто обнять ее. Просто успокоить ее душу.

— А Рон, знаешь, он так посмотрел на меня, как будто несмотря на то, что от меня несло перегаром, как от заправской пьяницы, я самый лучший человек на этой планете. А потом он тяжело вздохнул и сказал мне… он сказал…

— Что хочет помочь тебе, — закончил за неё Драко и осторожно накрыл ее ладонь своей. — Но ты должна захотеть этого сама.

— Откуда ты знаешь? — нахмурила брови Гермиона, но руки не отняла. — Ты не мог видеть эти воспоминания, потому что я давным-давно похоронила их глубоко внутри себя.

— Я был в соседней могиле, Грейнджер, — хрипло пробормотал Малфой. — И меня, как и тебя, почти засыпало землей.

Она ждала. Молча смотрела чуть прищуренным взглядом и ждала. Это был тот самый переломный момент, когда Драко впервые в жизни собирался открыть свою душу кому-то, кроме Забини. Разделить эту боль, потому что он знал — она поймёт. Не могла не понять. Они вместе сидели в этом холщовом мешке на самом дне гребаного океана. Странно, что не встретили друг друга раньше в этой темноте.

— Наркотики, — абсолютно чужим, ровным голосом продолжил Драко, не отводя от Гермионы взгляда. — Я не смог справиться с чувством вины и нашёл утешение в кокаине. Мой предел наступил тогда, когда я под кайфом попытался покончить с собой. Меня нашёл Блейз в моей собственной ванне с перерезанными запястьями. Он отнёс меня в маггловскую клинику, чтобы моя маленькая шалость не попала в свежий номер «Пророка», и выхаживал несколько дней. Тогда он и сказал мне эту фразу: «Я не смогу тебе помочь, пока ты сам не захочешь спастись». И я понял, что хочу. Даже не ради себя, а ради того, чтобы больше никогда не видеть своего лучшего друга таким. Чтобы он никогда не ощущал, что все, что он сделал для меня, было напрасным. Чтобы оправдать его веру в меня.

Скорее всего, Драко дышал через раз, напряжённо ожидая реакцию Грейнджер. Он чувствовал, как сердце колотится где-то в горле, пока она сидела, не шевелясь, а по ее щекам быстро текли слёзы.

— Значит, ты сильнее меня, Малфой, — наконец сказала она, шмыгнув носом, и рвано выдохнула. — Потому что первое, что я сделала после того, как Рон покинул мою квартиру, это направилась за новой бутылкой.

— Тогда что дало тебе стимул взять себя в руки?

— Смерть, — Гермиона склонила голову набок и внимательно посмотрела ему в глаза, — Я завязала, как только узнала, что Зен покончил с собой.

— Покончил с собой… — задумчиво протянул Драко. Что ж, это весьма неплохой исход для такого ублюдка. Его в любом случае ждало наказание и ещё неизвестно было ли бы оно гуманнее самоубийства. — Как это произошло?

— О, он и тут отличился, — Гермиона скривила губы в странной эмоции — презрение пополам с жалостью. — Все это время он успешно скрывался от разыскивающих его авроров, а год назад пришёл к зданию Министерства, облил себя бензином и поджег.

От шока у Малфоя пропал дар речи. Он думал, что этот придурок вскрыл себе вены, ну или на крайний случай принял яд — потому что такие люди в основном трусы и не способны причинить себе реальный вред, а тут такое варварство. Скорее всего, у Зена явно были крупные проблемы с психикой, потому что здоровый человек до такого кошмара просто не додумается.

— Он просто бросил в себя Инсендио, — обняв себя за плечи, продолжила Гермиона. — Вспыхнул буквально за секунду и все. Мне кажется, что Зен специально выбрал такой ужасный способ уйти из жизни, чтобы хоть как-то причинить мне боль. Но, несмотря на это, его смерть принесла мне долгожданное облегчение. Я просто не находила больше смысла топить свою жизнь на дне бутылки и быстро пришла в себя. Вернулась на работу, начала снова общаться с друзьями, перестала ходить, постоянно оглядываясь. И что самое главное, я перестала чувствовать его присутствие в темноте комнаты, засыпая. Я освободилась от него.

Она гордо вздернула подбородок, всеми силами стараясь скрыть истинные эмоции на своём лице, но Малфой успел прочитать в ее взгляде эту мимолетную вспышку.

Стыд.

Грейнджер стыдилась своей радости из-за смерти человека. Ее слишком доброе сердце просто не могло договориться с голосом разума, кричащем ей о том, что это нормально — испытывать облегчение от смерти своего мучителя. И сколько бы не было между ним и Гермионой общего, эта черта всегда будет разительно их отличать друг от друга. Потому что никакой жалости к Зену Малфой не испытал. Не после того, что увидел в воспоминаниях Грейнджер.

— Послушай, он получил по заслугам, — он изо всех сил постарался придать своему голосу спокойные нотки. — Ты ни в чем не виновата. Все твои чувства и эмоции абсолютно нормальны.

Грейнджер облегченно выдохнула и спрятала лицо в ладонях. Черт, неужели она действительно опасалась услышать осуждение от Драко? От бывшего Пожирателя смерти?

— Мерлин, Грейнджер, ты можешь спокойно убивать в день по одному человеку на протяжении целого месяца, и твоя душа все равно попадёт в рай, — коротко усмехнулся Малфой, пытаясь заставить ее немного расслабиться. — Твои былые заслуги существенно склонят чашу весов в свою сторону.

Гермиона тихонько рассмеялась, заглушая звук собственного голоса своими ладонями, и, наконец, убрала руки от лица.

— В своей голове я уже почти сварила себя заживо в одном из адских котлов, среди маньяков и убийц, — печально усмехнулась она, запуская пальцы в волосы. — Не думаю, что спасение пары жизней поможет мне забраться на одно из облаков рая.

— Даже если в раю тебя никто не ждёт, то тебе все равно не о чем волноваться, — повинуясь какому-то странному порыву, Драко откинул с ее лица прилипшую к щеке прядь волос. — Ад пуст, Грейнджер. Все бесы здесь. Я сам их видел.**

Неожиданно Гермиона, сгорбившись, тихо выдохнула и, обняв себя руками за плечи, сдавленно прошептала:

— Ждёт.

— Что? — Драко вопросительно изогнул правую бровь. — О чем ты?

— Ты сказал, что в раю меня никто не ждёт, — выдавила она с мученическим выражением на лице. — Ты не прав.

Малфой понимающе кивнул и, отчаянно сдерживая порыв похлопать ее по плечу, ответил:

— Да, все мы потеряли кого-то на войне, и я абсолютно уверен…

— Я была беременна от Зена, когда он избил меня.

Остаток фразы застрял где-то в горле у Малфоя, и все, на что он был способен в этот момент, это судорожно закашляться, ощущая, как дерёт горло. Он, приложив невероятные усилия, вернул свой взгляд к лицу Гермионы. Она нервно кусала дрожащие губы, а по ее щекам катились слёзы.

— Когда Гарри принёс меня в Мунго после избиения, я была без сознания, — тихим голосом начала она, мерно раскачиваясь из стороны в сторону. — Поэтому даже не знала, какие именно манипуляции со мной проводили. Когда я очнулась, первым человеком, попавшемся мне на глаза, стала Джинни. Она сидела у моей постели, безостановочно рыдая, и что-то тихо бормотала себе под нос. Все, что я смогла расслышать, это «мне так жаль, Гермиона, у него не было никаких шансов».