— Я же тебе сказал, иди домой, — отозвался он тихо. — Продолжения не будет.
— Но почему?
Джерри обернулся. В зелёных глазах мелькнула досада.
— А ты хотела продолжения, Фернанда Ривас? Разве ты пришла не с целью купить свободу своим родственникам? Очередная сделка, за которую ты готова расплатиться натурой. Это тебе ничего не стоит, не так ли? Ты меня разочаровала. Мне казалось, у тебя есть мораль, через которую ты не переступишь. Поэтому мне было интересно за тобой наблюдать. Жаль, но я ошибся. Ты, как и другие, ради выгоды согласна на всё, — он горько усмехнулся. — Даже лечь в постель. И чем ты лучше обычной шлюхи, скажи мне? Она продаётся за деньги, ты — за услуги.
— Заткнись! Не смей меня оскорблять! — Фэр ударила кулаком по стеклянной стене. — А то полетишь с сорок третьего этажа, как кучка хлама. Ты же сам меня позвал!
— Это была проверка. На вшивость. Я хотел убедиться в твоей принципиальности. Убедился. Её у тебя нет. Проверку ты не прошла. Так что, Фернанда Ривас, иди к дьяволу! Оставь меня в покое!
— Так бы и сказал, что женщины тебя не интересуют. Я давно это подозревала! — гневно выпалила Фэр.
Он расхохотался, прямо-таки заржал.
— Мне неинтересно твоё мнение. А с людьми, которые не вызывают во мне интереса, я предпочитаю не общаться. Так что до свидания, мисс бывший инспектор. Несмотря на всё, я рад, что мы встретились. Я убедился, что все люди продаются и покупаются. И исключений нет.
— Видимо, единственное исключение — это ты, неповторимый и неподкупный моралист! — ядовито выплюнула Фернанда.
— Ошибаешься. Я тоже продаюсь. И покупаю. И покупаюсь. Я вообще дерьмо. Не обольщайся на мой счёт.
Фэр была взбешена. Не найдя слов, она ринулась к люку. Каков гад, а! Сам заманил её в ловушку и сам же обиделся. Поди импотент. А строит из себя мачо!
— Катись ты к чёрту, Джерри Анселми! — выкрикнула Фернанда, споткнувшись на пороге о кота. — И ты, зверь, тоже иди к чёрту!
Фэр захлопнула дверь снаружи. Дамас зевнул.
«Всегда одна и та же песня», — подумал он, лениво поведя ушами.
Фернанда провела бессонную ночь: то рыдала, то била кулаками подушку, обзывая Джерри разными словами. Он её унизил. Раскрутил на секс и выгнал. Хорошо, что до главного не дошло. Видеть она его больше не хочет. Никогда!
Но через два дня Фэр позвонил комиссар Гальяно, сообщив, что она может забрать тётю Фели и Вирхинию домой. Судья назначил женщинам наказание — три недели общественных работ. На ином ни Джерри, ни его адвокат не настояли.
====== Глава 19. Фанатка ======
Уже неделю Вирхиния и тётя Фели прятались от соседей — те так и норовили спросить: почему они ходят по улицам с мешками и метёлками. После того, как их физиономии показали в новостях, женщин узнавали и шутили над ними — такие старушки, а ведут себя, как малолетки. И если тётя Фели за слово «старушка» готова была плюнуть в глаз, то Вирхиния лишь уныло вздыхала: «Даже посторонние видят, что я старая, а у меня до сих пор нет детей».
В конце концов, тётя придумала обмотать лицо шарфом, а вскоре её перевели на другую общественную работу — чистить клетки в зоопарке. Вирхиния, оставшаяся мести улицы, обиделась — тётя защищена от зевак, а она, Вирхиния, у всех на виду.
— Но разве не вы мечтали о славе, желали стать знаменитыми? — потешалась довольная Маргарита. — Вот и наслаждайтесь успехом, звёзды экрана!
Агустина ходила мрачнее тучи. Замкнулась в себе, по-прежнему сидела на диете и повторяла как попугай: «Вы все предатели и вам плевать на мои чувства». И с Фэр она общаться не желала. Маргарита сочла, что это от безделья.
— Всё-таки я отведу её к психологу. Мне же хочется быть современной мамочкой, а не отставшей от моды клушей. Психолог — это самый писк.
Маргарита нашла в газете рекламу, где предлагали услуги профессионального частного психолога. Позвонила и записала Агустину на приём.
Фернанда была против психологов, считая их шарлатанами, но как раскачать племянницу не знала. За пару месяцев Агус изменилась в корне, из жизнерадостной девчонки став нелюдимой. Неужели это влюблённость в Джерри виновата? Ох, уж этот тип! И вспоминать мерзко о нём. Хорошо, что тётю с Вирхинией выпустили. Хотя Джерри и отомстил, выставив их на посмешище на ТВ.
Фэр надеялась, что это проучит женщин. И правда, тётя Фели остыла. Четыре часа в день она работала в зоопарке, боясь, как бы львы и тигры не откусили ей пальцы, и ворчала на дочь, требуя, чтобы Вирхиния не связывалась больше с Джерри, а вернулась к Амадо, который сутками обрывал телефон. Да, Амадо не знаменит, но не сажает их в тюрьму, не заставляет чистить клетки и не устраивает шум в СМИ. Фернанда сделала вывод, что разум у тёти изредка включается. Жаль, не всегда.
А вот Вирхинии было что в лоб, что по лбу. Она даже умудрялась раздавать автографы на улице, как будущая супруга Джерри Анселми. Амадо она выгнала, хотя тут Фэр оказалась с ней солидарна — после всех выходок он сделал Вирхинии предложение, вручив букетище лилий и кольцо с бриллиантом. Ну и ну! Неужели ему всё равно, что Вирхиния гоняется за другим?
Фернанду же нагрузили домашними делами — она осталась единственным безработным членом семьи. Маргарита после снятия гипса устроилась маникюршей в салон красоты. Тётя и Вирхиния занимались общественными работами, а Вирхиния ещё и своей основной деятельностью в клинике «Планирования семьи и материнства». Агустина пропадала в школе, и Фэр била баклуши наедине с Барби.
Но хозяйничать она не любила. Вся её готовка ограничивалась разморозкой и разогревом в микроволновке полуфабрикатов, а уборка — подметанием пола и распихиванием вещей по углам, чтобы на дороге не валялись.
А через неделю Фернанду настигло новое шоу. К ней на электронную почту пришло сообщение. Она глазам своим не поверила, увидев — оно от Джерри. Сдуру она дала ему свой е-мейл, когда они договаривались о ловле фанатки на живца.
Фэр хотела удалить сообщение не читая, но любопытство взяло верх. Она ожидала извинений, но в письме было только два слова: «Интересного зрелища!» и какой-то видеофайл. Ну что он ещё придумал?
Кое-как разделавшись с уборкой, Фернанда села за тётин ноутбук и врубила видео. Да так и рот разинула. Обомлела. Остолбенела. Чуть со стула не упала.
На видео Джерри лежал в постели с… Вирхинией. Они были голые и занимались понятно чем. У него в квартире. Какая гадость!
Фэр не стала смотреть эту вакханалию и перемотала к концу. Хотелось зареветь и Джерри убить. Значит, её, Фернанду, он выгнал, а с Вирхинией улёгся, хотя сам же уверял, что не собирается с ней спать. Зачем он это прислал? Хотел доказать, что не гей и не импотент? Странный способ.
— Ну что, довольна? — холодно спросил Джерри Вирхинию, когда всё закончилось.
Вирхиния прикрылась простынкой, а он и не собирался — во весь рост вытянулся на кровати, демонстрируя стройное загорелое тело. Но Фэр была так зла, что её ничуть не торкнуло.
— Это было вау! Супер-супер-супер! — верещала Вирхиния, пытаясь погладить его по груди.
Джерри отодвинул её руку.
— Значит, свободна. Можешь идти домой, — выдал он.
— В смысле? — вылупила глаза Вирхиния.
— В прямом. Ты ради чего сюда пришла, детка? Ради секса. Ты его получила. Теперь иди домой.
— Но… а как же наша свадьба?
Он засмеялся.
— Какая свадьба, детка, очнись?! Хватит мечтать о розовых пони. Ты напрасно считаешь себя опупенной любовницей. В кровати ты — посредственность. Мне было скучно. Таких, как ты, я видел целый вагон. И хоть бы одна отличилась, — он театрально зевнул.
— То есть как это скучно? — не поняла Вирхиния. — А должно быть весело? Какая разница: скучно, весело? Секс же не для этого. О, я чувствую, что всё свершилось, и скоро у нас будет лялечка!
Тут Джерри начал ржать, прямо загоготал и перевернулся на живот. Фэр решила, что он сейчас задохнётся.
— Знаешь что, — переведя дух, он сел на кровать, — я не люблю глупых женщин, а ты — это нонсенс. Думаю, намеков ты не поймёшь, и я скажу как есть: номер с прокалыванием презервативов у тебя не проканал. Я за этим всегда тщательно слежу. Ни раз уже сталкивался с такими, как ты. Не хочу бегать по венерологам. Кстати, я женат. Да-да, не смотри на меня так. Я женат. Официально. К тому же, я — бисексуал. Но это секрет, понимаешь? Если бы мои поклонницы узнали, что я женат и бисексуален, несчастные влюблённые девочки поскакали бы резать себе вены, — он легонько рассмеялся. — В общем, детка, я всё сказал, теперь ты свободна.
