Гораздо сложнее обстояли дела на Западе, где довлела болгарская орда, полностью оккупировавшая провинцию Мизию. В отличие от многих своих соотечественников-кочевников болгары определенно проявляли стремление к созданию самостоятельного государства и желание занять истощенные набегами и славянской колонизацией Балканы. Хотя формально граница между болгарами и Римской империей проходила по предгорью Балкан, на самом деле болгары давно, еще при Льве III Исавре, свободно проходили горные перевалы, проникая все южнее и южнее.
Безусловно, это был очень сильный враг, и по вполне понятным причинам Константин V даже не догадывался, что в лице болгар Византийская империя уже столкнулась со стратегическим противником, желавшим либо подчинить себе Римскую империю, либо посадить на Византийский трон своего царя. В специальной литературе много (и вполне обоснованно) пишут о противостоянии Запада и Востока, попытках Франкских и Германских королей выступить в роли преемников славы древних Римских императоров, но мало упоминают, что аналогичные мотивы двигали честолюбивых болгар, столетиями воевавших с Византией. Это противостояние закончилось только в XIV веке, после захвата Болгарии турками.
Отдавая себе отчет в ненадежности отношений с болгарами, Константин V, как только ситуация на арабской границе нормализовалась, начал укреплять западные рубежи на Балканах, построив целую сеть крепостей, эффективность действий которых против кочевых варваров уже давно стала общеизвестной. Ввиду того, что балканские земли обезлюдели, он в срочном порядке переселил сюда армян, сирийцев, взятых в плен в Римо-арабских войнах, а также тех христиан, которые не пожелали оставаться под властью халифа. Однако наибольший процент из числа переселенных на Балканы лиц составили так называемые павликиане – приверженцы специфической христианской секты.
Родоначальник этой ереси, некто Константин, происходил из Самосата и из уважения к святому апостолу Павлу присвоил себе прозвище «Сильван». В 660 г. Сильван основал свою секту в Армении, где она получила большое распространение. Павликиане качественно иначе понимали догмат о Пресвятой Троице, а в Богородице видели лишь простой орган, которым воспользовался Богочеловек, чтобы явиться в мир. Более того, упорные в своей ереси, они утверждали, будто Пресвятая Богородица родила от своего мужа, св. Иосифа, еще нескольких детей (очевидное кощунство), не признавали монашества, постов, таинство Причастия, поклонение святым иконам и вообще изображение креста. Как все дуалисты, павликиане полагали, будто есть два «бога». Один, злой – творец мира; другой, добрый – творец мира будущего134.
Когда в 687 г. Сильван был казнен, общину возглавил его воспитанник Симеон, принявший имя «Тит». Эту-то группу, весьма распространившуюся по Малой Азии, и решил переселить на Балканы император, преследуя одновременно несколько целей. В первую очередь он желал освободить из-под влияния павликиан дорогие ему фемы, открыто поддержавшие его в междоусобной войне с Артаваздом.
Были и более практические соображения: государство действительно нуждалось в рабочих руках, и многочисленная община павликиан могла восполнить дефицит рабочей силы на Западе. Крепко спаянные, они могли успешно противостоять колонизации Балкан славянами и болгарами. Вполне можно допустить, что, отрицая иконы, павликиане не казались верховной власти Византии такими уж «потерянными» еретиками – в крайних случаях, как это нередко бывает, общность интересов находят даже в незначительных нюансах. Кроме того, павликиане «сыграли» на византийских традициях общинного землевладения, согласно которым каждая крестьянская община имела право создавать «свою» церковь и влиять на поставление священников в свои храмы. Но, став на ноги, павликиане открыто начали отрицать официальную церковную иерархию. Как ни странно, но эта ересь, вобравшая в себя зачатки почти всех ранее известных заблуждений, окажется донельзя живучей, и мы еще не раз столкнемся с ее представителями в другие исторические периоды135.
Так или иначе, но масштабная операция по переселению павликиан была завершена, что вызвало немалую озабоченность со стороны воинственных болгар. В 755 г. они обратились к императору Константину V с требованием увеличить количество ежегодно уплачиваемой им дани за построенные укрепления и вернуть павликиан на прежнее место проживания. Но Константин V был не тем человеком, который молча спускал такие угрозы, и болгарам был дан категоричный отказ. В ответ они устроили набег, опустошив всю Фракию и дойдя даже до Длинных стен Константинополя136.
Реакция царя оказалась молниеносной: в 756 г. он собрал войско, догнал болгар и в жарком сражении разгромил их. Затем император организовал флот, усилил свое войско свежими резервами и отправился с экспедицией на Дунай, где вновь нанес разбойникам страшное поражение. Военная стратегия императора Константина V была смелой и продуманной. Часть византийской эскадры зашла в устье Дуная, оставив врагов в тылу. Высаженный десант во главе с царем разграбил Фракию, а затем направился к городу Маркелл, где собралось болгарское войско.
Как всегда, римляне под руководством этого императора вновь одержали блистательную победу, и болгары срочно запросили мира, выдав в качестве заложников ханских детей. Более того, согласно условиям мирного договора, римляне больше не должны были выплачивать варварам дань – несомненный успех, аналога которому не было уже многие столетия137. Так завершился первый из девяти (!) военных походов императора Константина V против болгар.
Последовавшие затем распри между болгарами были объективно на руку Византийскому правительству, которое собирало силы для нового похода против опасного соседа. Весной 759 г., отслужив молебен о даровании победы, царь вместе с воинством двинулся во Фракию, отказавшись на этот раз (и, конечно, напрасно) от услуг флота. Первоначально все шло успешно – римское войско продвигалось в глубь вражеской территории. Болгары благоразумно уклонялись от сражения в открытом поле, прекрасно понимая, что против железных римских полков и тяжелой кавалерии они бессильны. Но когда византийцы вошли в Вырбишскую долину, горы ожили – это болгары расстреливали их из луков и давили камнями, сбрасываемыми сверху. Сражение длилось недолго: почувствовав, что удача сегодня не на его стороне, император дал приказ отступать138. Хотя фортуна на этот раз выбрала болгар, их хан Винех (756—762) не решился преследовать римлян и подтвердил условия мира.
Затем последовал длительный перерыв в военных действиях, объяснимый внутренними распрями, вновь начавшимися в Болгарии, а также желанием императора и его штаба учесть свои ошибки в предыдущей кампании. Тем временем у болгар появился новый хан Телец (762—764) 30 лет от роду, чрезвычайно агрессивный и честолюбивый вождь. Конечно, первым делом он пожелал поквитаться с врагами своего племени и взять реванш за последние неудачи. Но Константин V не стал ждать врага, а смело пошел ему навстречу. 17 июня 763 г. римский флот числом около 800 кораблей, на каждом из которых были размещены по 12 тяжеловооруженных всадников, вышел из Константинополя и взял курс на город Анхиал. Сухопутное войско двинулось своим путем на соединение с кавалерией.
Поле сражения под Анхиалом, где римлян ждал с 20‑тысячным войском хан Телец, представляло собой обширную равнину 25 на 10 кв. км – явная оплошность болгар, легкомысленно предоставивших византийцам возможность максимально эффективно использовать свою знаменитую тяжелую кавалерию. Сломив упорное сопротивление врагов, император к концу дня нанес им окончательное поражение, разметав остатки вражеских войск и взяв громадную добычу. В частности, среди трофеев римлян значились два громадных золотых сосуда весом по 800 литр каждый, отлитых на Сицилии139. Это был самый замечательный успех в биографии Римского императора, блестящая и заслуженная победа.
Возвратившись в столицу, император Константин Исавр устроил триумф своему войску. Пленных было так много, что император дарил их победителям конских ристаний на ипподроме. Здесь случился один неприятный эпизод: некоторых болгарских вождей царь выдал толпе, и их просто растерзали прямо на улицах Константинополя. Отзвук от византийских побед прокатился по всему миру. На глазах изумленной Вселенной Римская империя вновь оживала после страшных поражений минувших лет.
