– Кто это? – спросил грубо Израэль.

Из кабинета выходит Дэниэл и смотрит по направлению к ребятам:

– Это как раз он, – прошептала Миэла.

Девушка заметила злость на лице парня и сразу заявила:

– Израэль, прошу тебя, не делай глупостей!

– Да я сам безбашенный, – ответил он и резко подбежал к Дэниэлу.

– Черт возьми, Израэль! – вскрикнула Тирони, заметившая драку.

Израэль ударил Дэниэла в глаз, от чего тот упал на спину. Он и сам не понял, зачем сделал это, ведь обычно он никогда не ввязывается в драки первым. Наверное, он просто хотел выпустить злость, а Дэниэл попался под горячую руку:

– Израэль, иди отсюда! – сказала Терра, оттолкнув его и помогая Дэниэлу встать.

Сам Дэниэл, кстати, очень давно не получал таких ударов. Он не мог устоять на ногах, но ярость переполняла его:

– Я всего лишь хотел…

– Послушай, чувак, – начала Миэла, – сейчас тебе лучше уйти.

– Я покажу ему, как нападать на меня, – сказал Дэниэл и через силу встал на ноги.

– Дэн, пожалуйста, успокойся. Тебя отвести в больницу?

– Не надо, сам как-нибудь справлюсь, – ответил Дэн и направился по коридору в школьный туалет.

Смотря на себя в зеркало, Дэниэл видит синяк на своем правом глазу. Боль вернулась, но в этот раз настолько сильная, что он едва сдерживался от крика. Но что произошло? Боль прошла!

Дэниэл оглядывается вокруг, и паника охватывает его разум и тело. Он не знает, где находится. Пытается вспомнить, что он здесь делает. Не получается. Он понимает, что это школьный туалет. Невероятно сильный страх овладевает Дэном. Первая мысль: похитили…Вторая: злая шутка. Начав глубоко дышать, парень немного успокаивается. Он выходит из кабинки и видит Миэлу и Тирони, которые решили подождать его, чтобы убедиться, что он в порядке.

– Дэниэл, все нормально?

Дэн все еще не понимает, что он здесь делает, и смотрит на девушек обезумевшим взглядом. Вдруг он начинает рыться в своем кармане и находит записку, которую написал себе рано утром. Читает ее и успокаивается. Он вспоминает, где он и кто стоит перед ним:

– Девчонки, все хорошо…правда.

Тирони и Миэла заметили, что с парнем происходит что-то странное, но решили не показывать виду:

– Дэн, может тебе лучше пойти домой и отдохнуть, – сказала Миэла с явной осторожностью.

– Дэниэл несколько секунд не мог ничего ответить, так как паника все еще не оставляла его. Но, взяв себя в руки, он сказал:

– Да, думаю, это хорошая идея.

– Дэниэл прошел через них и поднялся на третий этаж, чтобы взять свои вещи и уйти домой.

– Ладно… – сказала Терра, спустившись с подругой на первый этаж – и что это было?

– Ничего особенного…в нашем классе очередной сумасшедший.

– Но это ненормально. Ты же видела, как он себя вел?

– Не зацикливайся на этом, Терра. Он просто получил сильный удар от Израэля, все пройдет.

– Надеюсь. А этому придурку я еще покажу.

Дэниэл уже успел взять свой портфель из кабинета и направился домой, размышляя над тем, что произошло. Он решил не тратить свои сбережения и пойти домой пешком. Через полтора часа он уже был на месте.

Дом Хаффри был совсем необычным: он как будто располагался на расстоянии от других построек. Связано это, прежде всего, с нежеланием Молли контактировать с окружающими. Это был одноэтажный дом, который достался Дэниэлу после смерти его бабушки с папиной линии.

Когда Дэн вошел в дом, он увидел Молли, стоявшую на кухне и моющую посуду растертыми до крови руками. Пытаясь незаметно пробраться в свою комнату, он тихо снял обувь и направился к двери:

– Милый, ты пришел сегодня довольно рано. Что-то случилось?

– Нет, мам, ничего, – вздохнул Дэн.

Молли приблизилась к парню и удивленно посмотрела на синий глаз своего сына:

– Дэниэл, ты же обещал, что не будешь не с кем ссориться, – сказала Молли, прикладывая руку к глазу Дэниэла.

Несмотря на свою интровертную личность, Дэниэл в прошлом ввязывался в несколько драк. Странно, но он буквально жаждал испытывать как можно больше боли, а началось его такое поведение почти сразу после происшествия с отцом. Это был его личный способ справляться с болью: физическая боль, хоть и ненадолго, но все-таки отвлекала от страшных мыслей, разрывающих его и так уже поврежденный разум.

Однажды он даже ввязался в драку с самым крупным парнем школы, который был старше его на два года. Три Дэниэла бы в него точно уместились. Он специально пролил свой кетчуп ему на рубашку в кафетерии, а затем стоял с улыбкой до ушей. Друзей у Дэниэла было мало, поэтому вступиться за него было некому. Думаю, в подробностях расписывать, как Дэниэла размазали по стенке, ни к чему. Он отделался парой переломов, которые, кстати, до сих болят. Парень иногда сильно надавливает на один из них, чтобы отвлечься и забыться.

– Мама, все в порядке, правда. Мне просто нужно немного отдохнуть, если ты не против.

– Сегодня приступ был?

– Да…

– Иди в свою комнату и поспи, – вздохнула женщина, – У нас через час поход в церковь. О твоем проступке поговорим позже.

Дэн вошел в свою спальню и сразу же уснул. Когда пришло время выходить, Молли заходит в комнату сына и будит его.

Дэниэл просыпается от того, что кто-то сильно дергает его за руку. Он видит мать и закатывает глаза:

– Мам, а мне обязательно идти? Я совсем не хочу помогать незнакомцу красить стены.

– Во-первых, он не незнакомец, он святой отец. А во-вторых, покраску стен на сегодня отменили. Мы просто посидим и послушаем лекцию

– Еще хуже…

– Дэниэл, хватит! Вставай и пошли.

Парню ничего не оставалось, как послушаться свою мать. Он встал и начал делать вид, что собирается, пока мать не покинула комнату. Для Дэниэла церковные лекции – это самое ужасное, что можно только представить. Несколько часов сидеть и слушать, как кто-то рассказывает тебе о смысле жизни и тленности бытия. Ну вот что может быть увлекательнее, по мнению Молли.

Через несколько минут они уже были в машине, направляясь в церковь.

Церковь Святого Петра располагалась в нескольких километрах от дома Хаффри. Она была одним из самых красивых зданий города. Проповедником там был святой отец Майкл, лекции которого, кстати, были даже скучнее, чем у остальных. Иногда у него заканчиваются идеи, и он почему-то не отпускает слушателей, а начинает читать библию с такой интонацией, будто вот-вот схватит инфаркт.

Войдя в церковь, Молли и Дэниэл поняли, что опоздали: лекция началась несколько минут назад. В церкви едва было 15 человек, которые выглядели, как истинно верующие (хотя стоит отметить, что в основном это были люди без постоянного места жительства). Мать и сын заняли свои места, когда святой отец продолжал говорить:

В это тяжелое время мы, истинно верующие, должны держаться вместе, чтобы противостоять злу внешнего мира. Ибо только мы вознесемся на небеса, и только нас будет ждать благодать Рая, в то время как остальных, тех, кто сомневается в его силе, в его могуществе, постигнет страшная кара, и будут они вечно поглощены пламенем Ада.

Дэниэл больше не мог сдерживаться, ярость переполняла его, и он, наконец, резко встал со своего места и громко произнес:

– Какое же хрупкое у бога эго, раз он так боится, что кто-то вдруг засомневается в нем.

– Дэн, что ты делаешь? – спросила Молли

– Ничего. – сказал Дэн, выдохнув, и сел на место, понимая, что натворил.

На несколько секунд в зале наступила мертвая тишина. Тогда Молли резко отдернула Дэниэла, вывела его на улицу и посадила в машину. Уже в машине, проезжая через улицы города, Молли начала отчитывать парня:

– Ты, сукин сын! После всего того, что Бог нам сделал! Ты еще пожалеешь о своих словах.

– Пожалею о чем, мама? Может быть о том, что мой мозг не размером с орех?

– Заткнись! Не говори ни слова! Я слишком долго потакала тебе, и я приняла решение…насчет папы.

– Что? Какое решение? О чем ты?

– Он в коме уже 3 года. Я больше не могу видеть его страдания, а врачи говорят, что шансов больше нет…мне жаль…