– Слушаюсь, грандсиньор! – выдохнул Лу и снова замурлыкал: – Кстати, премного наслышан о вашей несравненной мудрости от синьорины Айлин. И вижу, что она нисколько не преувеличена!

– Нахал и льстец! – припечатал лекарь. А потом встал и подошёл к Аластору, упрямо глядевшему в стену с окном. – Ну-с, а что у нас тут? Как вы себя чувствуете, молодой человек?

– Великолепно, – процедил Аластор. – Я вам крайне обязан за помощь, милорд…

– Бреннан, – подсказал ему старик. – Магистр Бреннан, к вашим услугам.

Магистр? То есть сам глава Зелёной гильдии?! Аластор толком не рассмотрел его в первый раз, но память подсказывала, что целитель выглядит именно так, как и положено такому значительному лицу. Почтенный, внушающий доверие, строгий и видящий в нём и Лучано всего лишь «мальчишек». А ещё он и его подчинённые спасли жизнь Аластору и Лу с Айлин… И…

Десятки, если не сотни вопросов теснились у Аластора на языке, но глухая обида мешала повернуться к Лу и задать их ему. Так что он с трудом проговорил, не глядя ни на кого:

– Милорд Бреннан, сколько я уже здесь? И как давно…

– О, всего лишь сутки, мой юный лорд, – отозвался целитель.

– Сутки? – Аластор неверяще приподнялся на кровати, потому что сил снова вскинуться у него не было. – Но как?! Мы же были в Озёрном Крае!

– Порталом, разумеется, – обыденно объяснил целитель. – Как только первоначальный Разлом закрылся, порталы снова заработали и стали безопасны. Милорд Архимаг немедленно собрал отряд и лично отправился к бывшему Разлому. Там мы вас и нашли, всех четверых.

– Четверых? – растерянно переспросил Аластор. – Но…

– С вашего позволения, пусть ваш спутник расскажет всё подробно! А мне необходимо отлучиться.

Бреннан поклонился, и Аластор увидел, что целитель выглядит усталым, а его мантия – несвежей и помятой.

– Да, милорд, – сказал он с виноватой благодарностью. – И ещё раз примите мою глубочайшую признательность. Я вам очень обязан. А… леди Айлин… её можно увидеть?

Увидеть – и высказать этой… этой предательнице всё! Злость кипела внутри, мешаясь с облегчением, радостью и непредставимой обидой. Пожалуй, всего раз в жизни Аластор испытывал такую же яростную обиду – когда лорд Бастельеро выкинул его из комнаты Айлин, словно щенка – за шкирку. Но тогда это хотя бы было заслужено! А за что она с ним так?!

– И речи быть не может, – решительно отозвался на ходу магистр Бреннан, большим зелёным пятном продвигаясь к двери.

Аластор проморгался и упрямо запретил себе снова засыпать. Целитель оглянулся на него и добавил уже мягче:

– Бедной девочке необходим отдых не меньше, чем вам. У вас ещё будет время её поблагодарить.

И вышел.

Поблагодарить? Поблагодарить?! За этот… позор? За страх, и отчаяние, пока он думал, что Айлин мертва? За вину, которую он нёс бы всю жизнь? За что ему её благодарить?! За то, что она всё решила за него? Словно за несмышлёного ребёнка, не имеющего права распоряжаться своей жизнью?! Она же… Она лишила его честного имени дворянина! Превратила в труса, который спрятался за девушку и отправил её вместо себя на смерть!

Аластор захлебнулся очередной фразой, которую, оказывается, шипел вслух, потому что на крик не было сил. Горло изнутри будто кошки драли, и он закашлялся, а потом с трудом отдышался. Предатели! Оба! Эти… Друзья, называется! И Айлин, и этот… на соседней кровати!

– Скажи, Альс, друг мой, – протянул итлиец, разглядывая зелёную шерсть одеяла так сосредоточенно, будто ничего интереснее в мире не существовало, а его, Аластора, негодование вовсе не стоило внимания. – Что ты сделал бы, если бы знал, что один из вас должен погибнуть?

– Прыгнул бы сам в этот восьмиклятый Разлом, чтоб его Баргот отодрал! – рявкнул Аластор. – Что бы я ни думал про всех этих хитрозадых… м-магов… Здесь живут мои родители! И сёстры, хоть они и дуры! И прячутся за спину друзей только трусы, которые никаких друзей не заслуживают!

– Тогда почему ты удивляешься, что она сделала именно это? – жёстко спросил Лу, наконец подняв взгляд и уставившись на него посветлевшими почти до прозрачности глазами. – Разве её семья живёт не в Дорвенанте? Разве ты не её друг?

– Я – мужчина, – огрызнулся Аластор, беспомощно понимая, что не знает, как ещё ответить на возражения Лу. Неужели Лучано не понимает столь очевидных вещей?!

– А она – некромантка и боевая магесса, – пожал плечами итлиец. – И, как я понял, их мастера учат девиц в точности так же, как юношей. И ещё скажи мне, Альс… Если я всё ещё могу называть тебя так… Почему ты оставляешь право на честь для себя, но отказываешь в нём ей? Разве ты не знаешь Айлин? Её характер, сердце и душу? Разве она не сожгла за собой все мосты, когда отправилась с тобой, м? Или для ваших благородных синьорин такая прогулка – обычное дело? Так чего же ты от неё ждал?

Каждое слово итлийца беспощадно било в цель, и Аластор не знал, что возразить. Но и правоту Лучано признать тоже не мог. Айлин – девушка, хоть и магесса. Она не должна была даже рисковать собой, не говоря о том, чтобы жертвовать! Это был его долг! А она… Конечно, если бы она призналась, он бы ни за что ей не позволил!

– А ты всё знал… – глухо проговорил он, отводя взгляд от бледного осунувшегося Лучано. – Тебе она рассказала…

– Она беспокоилась, что с тобой будет потом, – помолчав, ответил итлиец бесцветным голосом. – Боялась, что ты её не простишь. И просила, чтобы я не дал тебе наделать глупостей. Просто… ей некого было больше попросить. Она тебя очень любит, Альс. Я не знал, что можно так любить… Чтобы идти на смерть и думать, как бы другому не было от этого слишком больно. Так что… Давай ты набьёшь морду мне, если очень кулаки чешутся, а? Только её ни в чём не вини.

Он безрадостно улыбнулся, и всю злость Аластора смыло волной горячей нежности, вины и желания немедленно сделать хоть что-нибудь! Что угодно, лишь бы исправить всё, уже случившееся с Айлин, и то, что ещё будет. Какой же он тупица! Немыслимый! Бревно безмозглое, хуже колоды для рубки дров! Айлин не было нужды беспокоиться за свою репутацию, потому что она не собиралась возвращаться в Дорвенну живой. И… Он внезапно понял страшное: и отец, и месьор д’Альбрэ тоже знали об этом! Все эти взгляды, недомолвки, прощания… Они знали! И приняли жертву Айлин ради него! Как… как ему теперь не просто заслужить её прощение, но и доказать, что это было не зря?! Что его жизнь того стоила!

– Может, и набью, – упрямо буркнул он, борясь со смущением. – Когда выздоровеешь!

Раздался стук в дверь, и юноша в зелёной мантии адепта вошёл в палату. Поклонился и положил на столик рядом с Лучано его грязную измятую сумку. В изумительной чистоте палаты она выглядела так странно и чужеродно!

– Благодарю, синьор маг, – поспешно сказал итлиец. – Скажите, а в этой сумке не было… никакого зверька?

– Нет, сударь, – удивлённо отозвался адепт. – У нас с этим строго, в лазарете не позволено держать животных. Мы бы точно заметили.

– Вот как… Благодарю ещё раз…

Лучано смолк и словно потух изнутри, проводив вышедшего целителя равнодушным взглядом. Аластор вздохнул и молча выругал себя. Он боялся вспомнить Искру, хоть это и было трусостью! Та страшная картина вспыхивала в его памяти постоянно, стоило подумать о любимой верной кобыле, и Аластор с ужасом думал, что теперь будет вспоминать только смерть Искры – всегда! А Лучано так привязался к этой мелкой вредной скотинке… Сам говорил, что у него никогда не было собственного зверья. И вот – надо же. Подарить ему другого енота? Глупость… Ему-то самому никакая лошадь, хоть самая быстрая и верная, Искру не заменит.

– Лу… – начал он неловко. – Слушай, может, он просто убежал? Там, на холме. Забился куда-нибудь… Ну дохлого же его в сумке нет, правда? Значит, живой…

– Спасибо, Альс, – улыбнулся итлиец одними губами. – Ничего. Забудь.

Аластор поворочался в постели и хотел ещё что-то сказать, но тут в дверь снова раздался стук. Она открылась, и в больничную палату вошёл самый необычный человек, которого он когда-либо видел. Невысокий, совершенно седой и немыслимо лохматый, он уставился на Аластора одним глазом, чёрным и неподвижным. Второй, ярко-голубой, в это время вращался в глазнице сам по себе, оглядывая немудрёную обстановку, пока не остановился на Лучано. Как у незнакомца получилось смотреть на них обоих разными глазами, Аластор понятия не имел. Наверное, и здесь без магии не обошлось. А потом странный пришелец запустил руку за воротник ярко-жёлтой мантии и вытащил откуда-то из-под неё… Перлюрена!