Тоня, глядя, как длинноногая Королёва в мини-юбке под ошарашенными взглядами говорит о своей пламенных чувствах к Арсену, конечно, ощутила укол ревности. Но, как вечером объяснил в переписке Арсен, пригласил он Королёву из жалости, и Тоня успокоилась. Арсен её и только ее!

И хотя парень не высказывал Тоне чувств в открытую, но, наверняка, все уже знали. Девушка видела, как Арсен смотрит на неё, как мальчишки что-то говорят ему, хлопают по плечу, смеются.

Всю неделю Алины Лембич не было, и Тоня непостижимым образом прикрепилась к «сливкам», которые забрасывали ее вопросами об отношениях с Арсеном.

- Вот и охомутала ты нашего Арсенчика! – хихикала Сотина.

- Ты просто шикарна! – поддакивала ей Снежана.

- Даже у Алинки это не получалось, а у тебя, Смирнягина, в два счета, как пальцами щёлкнуть, - добавляла Вика.

Единственное, что Тоне было неприятно, так это то, что они называли ее по фамилии. Немного резало слух, но, в принципе, в этом не было ничего страшного.

- А ты любишь Арсена? – поинтересовалась Снежана.

Тоня зарделась.

- Да по одному ее взгляду все и так видно, - произнесла Ромашкина.

- Ты, главное, спуску, ему не давай, а то ведь вон какой Шах у нас красивенький – любая уведёт, - вставила Вика.

- Да и Смирнягина у нас первый сорт – ухмыльнулась Снежана. – Это ее ещё уведут. На тебя, по-моему, уже и Эдик заглядывается. Не замечала, как он на тебя косится?

Тоня, поглощенная своим чувством к Арсену, не замечала взглядов других парней, которые, по уверениям сливок, сходились на ней. Ей действительно никто, кроме Арсена, не нужен был. Так хотелось, не обращая ни на кого внимания, просто подойти к нему, прижаться к его широкой груди, ощутить его прикосновение… Но Тоня боялась.

Чрезвычайно сложный по вязке, портрет Арсена был уже готов, и Тоня, вставив своё творение в подходящую рамку, повесила его над кроватью. Посреди связанных Тоней игрушек и салфеток лицо любимого человека смотрелось очень органично. Она сначала хотела подарить ему этот портрет на день рождения, но потом поняла, что просто не сможет с ним расстаться. Поэтому Тоня принялась в срочном порядке вязать Арсену ярко-синий, под цвет его глаз, шарф.

Мама на появление в Тониной комнате изображения молодого человека отреагировала весьма негативно:

- У тебя на уме должна быть учёба и только учёба, дорогая моя, а ты какими-то глупостями занимаешься! Ты, что, влюбилась в этого фантастического красавца? Мыслишь абсолютно нереально, витаешь в облаках! В твои годы я думала только лишь об учёбе. А никаких мальчиков у меня в голове и в помине не было!

Если сказать ей, что фантастический красавец вполне реален, да ещё и влюблён в Тоню, мама тут такое устроит!

- А когда ты стала задумываться о парнях? – поинтересовалась  Тоня посреди маминого монолога.

- Только после института, - строго ответила мама. – И то, только когда я поняла, что твой отец по-настоящему меня любит.

Тоня знала эту историю. Папа и мама познакомились в институте, они оказались в одной группе. Папа влюбился в маму с первого взгляда, но она не отвечала на его ухаживания, так как считала, что чувства могут повредить учёбе. Но папа не сдавался, и ждал маму целых пять лет, пока они не окончат учебу. Но и тогда мама не сразу ответила на чувства отца, заявив, что сначала надо устроиться на работу. Когда мама отработала свой первый день в школе, куда устроилась учителем русского языка и литературы, ее возле школы встретил папа с огромным букетом цветов и предложением руки и сердца. Тут уж она отказать не смогла.

- И ты терпел целых пять лет? – всегда поражалась Тоня отцу. – Ты же мог уже давно завести другую семью и все такое…

- Просто я очень сильно полюбил твою маму, - отвечал отец. – И готов был ждать ее вечно. Знаешь, когда я в первый раз ее увидел, то меня как громом поразило: она! Роскошные волосы и глубокие глаза - утонул я в них, и все... Правда, - добавил папа грустно, - ее шикарных волос теперь совсем не видно – она их всегда в пучок собирает.

Романтическая история любви родителей производила на Тоню неизгладимое впечатление, и она мечтала, чтобы какой-нибудь молодой человек полюбил ее так же сильно, как папа полюбил маму. Интересно, а мог бы Арсен ждать Тоню, как папа ждал маму?

Правда, последнее время родители довольно-таки часто ссорились, папа больше пропадал на работе, а мама обижалась, хоть и старательно этого не показывала. Она вообще стала какой-то слишком уж строгой, резкой и вечно всем недовольной. Вот и сейчас, без энтузиазма взглянув на связанный портрет на стене, мама потребовала дневник. Тоня, которая думала, что  старая запись химика будет благополучно не замечена, отчего-то поняла: мама увидит замечание и бури не миновать.

Так оно и оказалось.

- А это у нас что? – недовольно спросила мама, перелистывая дневник, и прочла вслух, – «Безалаберно себя ведёт, не записывает материал, рисует на уроках». Антонина! Та-а-ак…

- Мам, ну это старая запись, видишь, какое число, - попыталась объяснить Тоня.

- Ты ее ещё и скрыть хотела! Вот это позор!

- Химик меня не любит!

- Ишь ты, химик ее, видите ли, не любит! – разозлилась мать. – Очень легко, дорогая моя, свалить вину на учителя. Умница какая, ещё утаить хотела!

- Ну, другие-то оценки у меня хорошие, - попыталась оправдаться Тоня. – Только с этой проклятущей химией…

- С проклятущей? Ну, ты совсем обнаглела! Надо, чтобы все оценки были хорошими. Пойми, Антонина, что от этого зависит твоё образование, а от образования – твое будущее. Хочешь быть штукатуром или маляром? Хочешь полы в подъездах мыть?

- Что за шум, а драки нету? – заглянул в комнату отец.

- Вот, взгляни! - мама возмущенно сунула ему дневник.

- Да как же так, Тоня? – расстроился отец. – И не стыдно тебе получать такие записи в дневник?

- Просто я ни капельки не понимаю химию, - расстроено призналась Тоня. – Габриель… Олег Вячеславович так быстро на доске пишет, я ничего не успеваю… Как темный лес эта химия….

- А давай тебе репетитора наймём? Поднатаскает немного, раз уж дело совсем худо! -  после некоторого молчания предложил папа выход из ситуации.

- Точно! – осенило маму. – Как же я раньше не догадалась? В соседних домах живет профессор химии, в университете преподает. У неё ещё сын в школе полиции... Надо попросить её.

На том и порешили. Правда, Тоне было вовсе не до химии. Ну, не лезли в голову дурацкие формулы, аллотропы и малярные массы… В голове у Тони был Арсен, один лишь Арсен и ощущение его губ на ее губах.

К счастью Тони, химик в последнее время как-то затих, и к девушке особо не приставал. В начале каждого урока он ходил по рядам и проверял наличие домашнего задания, но смотрел мельком, в содержание особо не вглядываясь. И к доске он тоже Тоню не вызывал. Может, не хотел глядеть, как она будет позориться? Тогда он не такой уж и плохой…

В пятницу химия стояла последним уроком, и Тоне оставалось только пережить ее, а дальше, в субботу, день рождения Арсена. Он уже всем объяснил, как добраться до Лесного – небольшого коттеджного посёлка, расположенного неподалёку от города. Сам он отбывал туда сегодня вечером, а всем приглашенным рекомендовал подъехать завтра к четырем.

- Вообще-то, Шах, мог бы и доставку организовать, - заявил Кирилл Бодров.

- Если что-то не устраивает, мы вполне можем обойтись без тебя, Кир, - недобро посмотрел на него Арсен.

- Да брось, Арсенчик, мы сами доедем, - тут же попыталась замять конфликт Катя Меркулова, а Киру прошипела, - Не наглей, умник-разумник! Ребят, давайте встретимся на остановке в три?

- Давайте лучше без десяти три, - произнесла неожиданно для самой себя Тоня. – Вдруг кто-то опоздает…

- А ты разве едешь, Смирнягина? – вскинулась Катя.

- Да ты что, ее Арсенчик первым делом пригласил! - заржал Димка Вертяшкин.

Все уставились на Арсена.

- Да, - сказал он громко под скрестившимися на нем взглядами. – Я пригласил Антонину. И если это кому-то не нравится – я не настаиваю на вашем присутствии.