Блэйн поворачивается к Полу с дружеской улыбкой.

— Как твои дела?

— Я в порядке, спасибо. Как идут дела в этом сезоне?

Блэйн кивает, улыбка исчезает.

— Очень хорошо. Если всё пройдёт гладко, думаю, мы значительно превзойдём ожидания.

— Это здорово, — говорю я с энтузиазмом. Я действительно рада это слышать. В конце концов, это тоже моё будущее.

— Пол, ты извинишь нас, мы отойдем на минутку? — Блэйн берёт меня за руку, прежде чем Пол отвечает, и ведёт к двери в небольшой внутренний дворик, украшенный греющими свечами и каллами.

На сколько серьезны сейчас у меня проблемы? Я выпрямляюсь, непокорность наполняет мой позвоночник, делая его несгибаемым. Если он попытается снова сказать мне, с кем я могу встречаться, а с кем — нет, то услышит от меня немало размышлений по этому поводу. На данный момент мы с Полом вряд ли можем стать парой. Если мы можем быть друзьями — такая редкая возможность в нашей области — тогда чьё это дело?

Блэйн проводит рукой по волосам.

— Я хочу поблагодарить тебя за твоё самообладание и подобающее поведение сегодня вечером. Ты была блестящей, невероятной и очаровательной. Я не мог делать большего.

Пощёчина была бы для меня сейчас меньшей неожиданностью.

— Правда?

— Многие спонсоры спрашивали конкретно о тебе. Похоже, мы получим ещё одно вложение.

— А они знают…

Он качает головой.

— Но я не вижу причин, почему это должно измениться, когда они узнают. Я был прав насчёт тебя, Рейчел. У тебя есть все, что нужно, чтобы стать важной частью этой симфонии. Это действительно много значит для меня. Ты ведь знаешь, что это так, верно? — Он ласкает моё плечо, убрав руку прежде, чем я, смутившись, могу сравнить его прикосновение с прикосновением Дилана.

С Блэйном трудно работать, но он справедливый и хорошо к нам относится. Чем лучше мы выступим, тем лучше будут наши отношения. По крайне мере, такое я слышала. Я всё ещё новичок в этой должности.

— Спасибо, что сказал мне. — Я подношу бокал к губам, прежде чем вспомнить его предостережение, и снова опускаю.

Он наклоняется вперёд.

— Не стесняйся. В конце концов, мы празднуем.

Расслабившись, делаю небольшой глоток.

— Сегодня вечером много чего происходит. Я рада, что симфония получит больше финансирования.

— Представляю, насколько ошеломляюще это для тебя. Я когда-нибудь рассказывал тебе о своём первом таком мероприятии?

Ещё один глоток.

— Нет.

Его глаза мерцают, и он наклоняется ближе, понижая голос.

— Меня чуть не вырвало на ботинки мэра.

Я давлюсь шампанским, краснея, когда смеюсь. За сегодняшний вечер я впервые наслаждаюсь, несмотря на отвратительные каблуки.

— Да ладно, не верю.

— Я умирал внутри. Так много нужно доказать огромному количеству людей. Я слишком много пил и мало ел. Голова кружилась всю ночь. Но я прошёл через это. — Выражение его лица становится серьёзным. — Ты тоже пройдёшь. Ты создана для этого.

Мои плечи расслабляются.

— Будем надеяться. — Впервые с ним я чувствую себя по-настоящему спокойной. Может, дело в шампанском, или, возможно, я зарекомендовала себя достаточно хорошо, чтобы он доверял мне. Это помогает избавиться от чувства, что я не в своей тарелке.

— Думаю, мне следует вернуться к спонсорам.

Я проникаюсь к нему нежностью и сочувствием от проблеска усталости, который вспыхивает в его глазах, прежде чем он улыбается.

— Да. Поговорим позже.

Он кивает.

— Определённо.

Блэйн уходит в одном направлении, а я в другом. Я рада, что мы поговорили. Он задумчив, но это страсть; в его резкости нет ничего страшного. Он стремится создать себе имя, создавая его всем нам и делая лучше для нас же. Он по-своему гениален. Не так, как Дилан. Блэйну приходится использовать наш творческий дух и удерживать нас всех вместе. Дилан же должен беспокоиться только о своей собственной музе. У них разные силы, харизма.

Блэйн направляет бурю.

А Дилан и есть буря.

На вкус он был как мята, когда целовал меня на прощание. Я проскользнула обратно в отель, чтобы проводить его, не в силах сопротивляться, когда он попросил об этом. Хоть это и невозможно, мне бы хотелось, чтобы он попросил большего.

Я должна была отдать ему его футболку, ту, которую он позволил мне взять. Конечно, я случайно-нарочно забыла её дома. В спальне. Там, где я использовала её вместо ночной рубашки каждую ночь, когда мы были не вместе.

Эта вещь на память мне о нём. Нечто личное, что он любил и носил на своей коже. Это, может, и странно, но меня утешает. Заставляет чувствовать, что он не так далеко.

На этот раз, когда он попросил мои контакты, я дала ему их. Его тело так идеально подходило к моему, и он обещал позвонить, написать.

Я не могла этого допустить, но мне так этого хотелось.

Но с тех пор я не слышала от него ни слова. Возможно, он добавил меня в список женщин, которым будет звонить лишь, когда снова окажется в городе на гастролях. Может быть, я что-то значила для него. Может, будет лучше заниматься жёстким, быстрым и горячим сексом с кем-то вроде Дилана. Может быть, это был единственный способ, которым мы могли бы быть вместе.

Тьфу, перестань думать о нём!

— Прошу минуточку вашего внимания, пожалуйста. — Голос Блэйна звучит из динамиков.

Мы все поворачиваемся к маленькой сцене, на которой он стоит. Я подхожу немного ближе вместе с несколькими другими гостями.

Блэйн окидывает толпу взглядом, который заставляет почувствовать, словно он смотрит на всех и сразу.

— Последние несколько лет были тяжёлыми для искусства. Финансирование сократилось, гранты уменьшились, а посещаемость упала. Но не для нас. Наша симфония продолжает расти и процветать, и в немалой степени благодаря всем вам. Давайте поаплодируем себе.

Мы послушно хлопаем.

Небольшая суета у двери привлекает моё внимание.

Дилан Сент-Джон только что вошёл в помещение в чёрном костюме, идеально сидящем на нем.

У меня галлюцинации? Я бы потерла глаза, если бы могла оторвать от него взгляд. Мои конечности кажутся тяжёлыми, а из-за звона в ушах я не слышу слов Блэйна.

Не обращая на меня внимания, Дилан проходит через толпу как невероятно хорошо одетый хищник в поисках чего-то. Точнее, кого-то.

В поисках меня.

Он не звонил, но пришёл сюда сегодня вечером, чтобы быть со мной, зная, как сильно я ненавижу подобные сборища.

На меня нашло осознание, и мои колени ослабли.

Боже, помоги мне, я влюблена в него.

Он берёт бокал у официанта и продолжает обходить периметр, рыская взглядом в толпе.

Я люблю Дилана Сент-Джона, но не безнадёжным, безумным способом. Я искренне люблю этого мужчину. Наша жизнь была бы дикой, невероятной и такой чертовски полной, что было бы неважно, если бы всё это разрушилось, потому что большинство людей никогда не испытывают столько радости и страсти. Можно отдать всё только ради этого.

Слова Блэйна снова доносятся до моего сознания.

О, нет. Не это. Не сейчас. Я впиваюсь ногтями в ладони. Пожалуйста, не надо. Блэйн резко делает паузу, убедившись, что привлёк внимание всех, прежде чем снова заговорить.

— Этот сезон особенно важен для меня, потому что я начинаю следующий этап своей жизни.

Я бы отдала всё, чтобы убежать, вырвать микрофон из рук Блэйна и выбросить его, схватить Дилана под локоть и увести его из этого зала прямо сейчас, но даже тогда будет слишком поздно.

Уже очень поздно. Всегда слишком поздно.

Блэйн объявляет о своём будущем, пока то, что я хочу с Диланом, испаряется.

Словно почувствовав мои эмоции через пространство, Дилан поворачивается и останавливается, пристально глядя на меня. Я люблю тебя, Дилан. Он направляется ко мне с широкой улыбкой. Я не в силах пошевелиться. Как я вообще могу что-либо чувствовать сейчас?

Он пришел сюда ради меня, чтобы быть со мной. Он надел ради меня этот дурацкий смокинг, превратившись в нём в чёртову горячую фантазию. Глаза горят от сдерживаемых слёз, но я не могу их сморгнуть. Не могу оторвать взгляд от Дилана.