Одним из плюсов маленьких деревень и городков является то, что до любого места там недалеко. За несколько минут ребята добрались до центра и поехали дальше. Агнес была почти уверена в том, что они едут в редакцию газеты, но их путь пролегал по прибрежной дороге в незнакомую ей местность. Осси сюда не дошел бы.
– А почему архив не там же, где редакция? – спросила Агнес, еле переводя дух.
– Здесь больше места. Кстати, этот визит… как бы получше выразиться… немного деликатный. Я взял ключ у папы сегодня утром. Вообще-то его нельзя никому давать без разрешения редакции, но папа сказал, что не стоит все так усложнять, раз уж у него есть ключ.
– Интересно, почему твоему папе так не терпится отправить нас в архив?
Булка ухмыльнулся:
– Думаю, папа просто хочет выпроводить меня из дома. У него свое мнение о том, как правильно проводить каникулы. И с кем дружить. И вообще по всем вопросам. – Он подумал немного и добавил: – Папа считает, что у меня мало друзей и увлечений.
– А как на самом деле?
Булка взглянул на Агнес:
– Я тебе уже рассказывал, что мы сюда переехали только в прошлом году?
– Нет, не рассказывал, – удивилась Агнес.
Булка кивнул:
– Ну вот, теперь ты знаешь. Я тебе могу многое рассказать о переезде сюда, если хочешь. Могу дать совет или предостеречь.
– Значит, у тебя были какие-то проблемы?
– Да нет, не было, – ответил Булка и ухмыльнулся.
Агнес взглянула на Булку, но тот молчал, и она решила сменить тему.
– Слушай, а ни у кого не будет неприятностей из-за нашего похода в архив? У нас ведь нет официального разрешения.
Булка покачал головой:
– Нет, если будем вести себя прилично. Думаю, мы справимся. Я обещал папе, что мы не станем есть там гамбургеры, шоколадные батончики и всякое такое. Вдобавок там работает охранник, который меня знает. Ну вот, мы уже на месте.
Они пристегнули свои велосипеды во дворе высокого здания из красного кирпича.
– Что это за место? – спросила Агнес, разглядывая дом.
– Муниципальный архив Хармалы или что-то в этом роде. Представляешь, в одном здании, как в большой кладовой, хранится уйма всяческих бумаг. – Булка с непонимающим видом покачал головой, а затем ухмыльнулся и сказал: – Пойдем. Надо договориться с охранником по поводу разрешения.
Они прошли в вестибюль. Сидевший за компьютером усатый мужчина поднял голову и радостно поздоровался с Булкой.
– Понтус, давно не виделись! Еще и с подружкой пришел, славно-то как! Чем обязаны? Неужели вам в школе дали задание на лето?
– Да, не должны были, – вежливо ответил Булка. – Но все-таки задали. Велели сделать презентацию и показать в начале учебного года. Дурдом, правда? Ну, ничего не попишешь, придется нам изучить старую рекламу. А это моя одноклассница, мы вместе готовим презентацию.
– Вот это да! – возмутился охранник. – Подумать только, школьные задания летом!
Агнес удивленно взглянула на Булку. Как складно он врет!
Охранник начал перелистывать настольный календарь и вдруг нахмурился.
– Так… Здесь написано, что твой пропуск в архив действует только до конца мая.
– Что, правда? – удивился Булка. – Может, это какая-то ошибка? Папа утром сказал, что пропуск запрашивали до конца летних каникул.
Охранник в нерешительности почесал голову:
– Да, может, и ошибка. Позвоню-ка я в газету.
– Можно сразу папе, – предложил Булка.
– Ну, незачем беспокоить главного редактора по такому вопросу, – ответил охранник. – Позвоню секретарю редакции – это ведь она занимается пропусками.
Булка посмотрел на Агнес и состроил гримасу. Охранник начал медленно искать нужный номер в висевшем на стене списке.
– Если бы я еще помнил, как ее зовут, – пробормотал он.
– Я позвоню папе, и мы все решим. – Булка поднес к уху свой мобильный.
– Подожди немного, я сам… – начал охранник, но Булкин папа уже ответил на звонок.
– Папа, это Булка, привет. Ты на собрании? Ну ничего, я быстро. Мы с Агнес в архиве, но тут какая-то ошибка: говорят, мой пропуск уже не действует. Хорошо, и я так думаю. Секунду.
Булка протянул телефон охраннику, который принял его с почти торжественным видом.
– Охранник Юрвелиус.
Затем он в течение минуты только слушал и кивал. Наконец он произнес:
– Понятно. Все в порядке. Хорошего дня. До свидания. – Он отдал телефон Булке и кивнул. – Ты был прав, Понтус, тут ошибка в дате. Сейчас исправлю. Написать, что пропуск действует до конца июля?
– Лучше бы до конца летних каникул. Например, до десятого августа, – ответил Булка, и охранник кивнул, взял ручку и отметил дату в календаре.
– Понятно. Пропуск в архив до десятого августа. И, как я понимаю, ключ от архивных шкафов у тебя уже есть.
– Да, есть, – ответил Булка и вытащил ключ из кармана.
– Хорошо, – сказал охранник. – Ты здесь уже бывал и знаешь правила. Еду не проносить, со всем обращаться осторожно. Вообще-то у вас обоих должен быть пропуск, но твой отец сказал, что твоя подруга – дочка его подчиненной. Раз сам главный редактор разрешил, вопросов у меня нет. Подождите, я открою вам дверь.
Охранник поднялся со стула и вышел из своей стеклянной кабинки, гремя связкой ключей. Он внимательно выбрал нужный ключ и открыл детям дверь, ведущую в длинный коридор.
– Дальше сам знаешь, куда идти, – сказал охранник Булке, и тот кивнул.
Дверь за ними захлопнулась, и они быстро зашагали вперед. Перед четвертой дверью Булка остановился:
– Нам сюда.
Он открыл дверь и щелкнул выключателем. Ребята вошли в комнату без окон, заставленную большими шкафами. Посреди комнаты стоял пустой стол и четыре стула. Пахло затхлостью.
Булка со знающим видом подошел к шкафам и принялся изучать наклейки на дверцах.
– Пятидесятые, сороковые… Ну вот, здесь газеты тридцатых годов.
Он вставил ключ в замочную скважину на дверце и повернул. Замок щелкнул, и дверца открылась. Булка вытащил оттуда большую картонную коробку и поставил на стол.
– Выглядит многообещающе, – пробормотал он.
В коробке лежали старые пожелтевшие папки, на корешках которых были подписаны годы. Булка водил пальцем по корешкам, пока не нашел нужную папку.
– Вот, смотри, тридцать восьмой год. – Он вынул папку из коробки, положил на стол и осторожно открыл.
За десятилетия бумага размягчилась и пожелтела. Агнес склонилась над первой газетой и изучила написанный непонятными буквами заголовок.
– Что здесь написано? Это вообще по-фински? – спросила она.
Булка рассмеялся.
– Да, конечно, это просто фрактура[1]. Устаревшие буквы. К счастью, в газетах тридцатых годов такие почти не используются, только иногда в заголовках и рекламах.
Агнес рассматривала крошечные черные буквы на первой странице газеты. Булка прав: по большей части буквы тут совершенно обычные. В нижнем углу страницы виднелось: «Добро пожаловать в новый, 1938 год!» Ниже был напечатан черно-белый снимок младенца – единственная фотография на странице.
– Это первая январская газета. Нужно найти номера за август, – сказала Агнес. – За второе и третье число.
– Поищем, – ответил Булка и начал выкладывать газеты на стол ровной стопкой.
Газеты были тонкие, всего по два листа с текстом на каждой стороне.
– Насколько я помню, газета выходила два раза в неделю: по вторникам и пятницам, – пробормотал Булка.
Он наклонился, чтобы изучить последний выложенный им номер.
– Вот. Это первый выпуск за август. Вышел в пятницу третьего августа.
– День смерти Агнес Маргареты… В этом номере еще не может быть объявления. Они не успели бы его напечатать.
– И то правда. Смотри, какая замечательная реклама! – Он зачитал вслух: – «Продаются отличные граммофоны от известных производителей. Превосходное качество».
