Живности в лесу было очень много, вот и грохнули ребята на вечер, днём питались сух пайком, чтобы не терять время. Но усталость начинала сказываться, всё-таки они прорывались через лес второй день подряд. Кто-то сказал, что они за собой оставили несколько хороших просек, по которым теперь можно смело ездить, почти готовые дороги.

– Джульетта, поможешь? – громко крикнул Саныч, показывая ей в своих руках убитых птиц. – Надо ощипать и выпотрошить.

Она тут же поняла, что от неё требуется и, взяв у парапланериста птиц, пошла с ними к реке. Грач тут же презентовал ей неплохой такой нож, своим мечом она долго будет потрошить птичек. Лагерь разбили довольно-таки быстро, искать другое место не стали, тут и на берегу не плохо. Натянули палатки, запалили несколько костров, поставили греться воду.

Пару человек помогли Джульетте быстро ощипать и выпотрошить птиц для жарки. Её Ромео в это время активно помогал в установке палаток, и его восторгу не было предела. Кстати говоря, ребята начали учить его языку. По крайней мере, слова «нет», «да» и «спасибо, корефан», он уже говорил. «Корефан» научили мушкетёры. Весь день как попугаи ему талдычили его. Ну а про Ромео и Джульетту они въехали практически сразу и отзывались на эти имена мгновенно.

Вообще, эти молодые находились под огромным впечатлением от всего увиденного. Они сегодня узнали столько нового в своей жизни, что, как сказал Одуван, у него бы башка лопнула от обилия такой информации и впечатлений. Пусть они и не понимают наш язык, но глаза-то видят и мозг анализирует, пусть там и интеллекта мало, но всё равно, как бы процессор сбой не дал. Но в целом, вели они себя хорошо, улыбались, что-то говорили на своём языке и пытались сказать это ребятам. Но языковой барьер штука такая, его хрен преодолеешь, тут даже транслейтер Армена бы не помог, слишком большая разница. Короче, радовались они всему, как дети, которые оказались в магазине игрушек. Зажигалки, котелки, верёвки, кроссовки, одежда, да всякая мелочь, на которую уже давно никто из пацанов не обращал внимания, ими рассматривалась со всей тщательностью, так как видели они все это в первый раз. А пацаны им то одно покажут, то другое, то третье. К вечеру они уже практически освоились и почти не шугались той или иной вещи.

В общем, быстро, очень быстро они привыкали к новым для себя вещам. Вот что значит молодежь, тянущаяся ко всему новому. Так же парню было интересно посмотреть, как Рыжий одним выстрелом валил сидящих на деревьях птиц, от выстрелов он, конечно, вздрагивал, а его девушка пряталась за машину, но он после каждого падения птицы бурно жестикулировал и что-то быстро говорил на своём языке, и всё это с горящими глазами. Стрелять ему не дали, а вот хороший тесак подарили, да ещё Мага показал ему, как его нужно кидать.

– Как же нам узнать, сколько ещё до этого Лесника? – вздохнул Няма, кивнув на что-то опять рассматривающих молодых в руках Рыжего и Винта, кажется, они им неработающие тут сотовые показывали или рации. – Они же по-нашему вот совсем не бум-бум.

– Да, – подтвердил Лев Олегович, – я с ними и так, и так уже пытался, ну не понимаем мы друг друга.

– Придётся только довериться и ехать, – сказал Грач, подбрасывая пару поленьев в костёр, – без них хрен мы тут этого лесника найдём, и тем более наших пацанов. Мы уже больше 100 километров от точки входа проехали, но на след наших ребят так и не вышли. Нам нужен лесник, кровь из носа, – и Грач задумчиво посмотрел на реку, из которой в этот момент Мага и Одуван вытаскивали с помощью удочек, сделанных из длинных шестов и лески, пару здоровенных рыбин.

Я не знаю, сколько мы так ещё шли, я потерял счёт времени, да и, положа руку на сердце, был буквально убит гибелью Большого. У меня, несмотря на холод и боль во всём теле, перед лицом то и дело вставал наш здоровяк. Его родители, дом, Ира, Кайта, наши посиделки, и как он злился, когда ребята над ним подшучивали, как они щемились от него по углам, когда он вставал со своего места и говорил, что сейчас им будет выдёргивать ноги. Но всё было как-то по-доброму, по-дружески. Мы стали одной большой семьей, где было много народу. И вот теперь его нет, его убили, да как так-то? Мой мозг отказывался анализировать происходящее вокруг меня, очень, очень сильно меня подорвала его гибель. Да и пацаны вон тоже идут, уперевшись взглядом в землю. Надеюсь, этот Арон понимает, что каждый из нас готов его убить. Нет, просто убить, это будет слишком легко, я его живьём сожгу, нет, сначала я его обколю обезболивающим и только после этого буду медленно жечь его тело, чтобы, когда действие обезболивающих заканчивалось, он ощутил всю эту боль.

Очнулся я от несильного тычка в спину палкой. Подняв голову, увидал перед собой поле, а на поле забор. Не фиговый такой забор из камня, за забором виднелись крыши множества зданий и трубы из крыш, из которых шёл дым, видать печки у них тут в каждом доме.

– Кажись, пришли, – негромко сказал Слива, – вот оно, гнездо их.

– Рот закройте, – снова рявкнул на нас Арон и снова потыкал в нас палкой.

От кромки леса, из которого мы вышли, до этого забора было около трёхсот метров. Вон открылись большие ворота, и в них тут же залетел один из плотов, который прилетел откуда-то сбоку, откуда он вынырнул, я так и не увидел, и тут же из ворот вылетело ещё два плота поменьше с пассажирами и разлетелись в разные стороны.

Пока подходили ближе, я рассматривал всю эту конструкцию. А большая эта деревня-то, я не знаю, какова длинна забора, но с километр, думаю, есть. Через каждые 50 метров вышки, которые укреплены листами железа, это я уже разглядел, когда мы ближе подошли. О, да тут даже ров есть, без воды, но зато в нём колья, и пахнет, мля, да там же нефть.

Высота забора метров 8–10, думаю, есть, и сделан он из больших таких блоков. Находящиеся на вышках люди с интересом нас рассматривали, вот открылись ворота, нда уж, толщина стен около полутора метров, плюс вон даже бойницы под вышками есть, значит, там два уровня для бойцов.

Жаль, не видно, насколько эта деревня большая. Все деревья и кустарники перед забором вырублены, и скошена трава практически по щиколотку, ага, вон и небольшие стога сена. Ползком точно не подберёшься, а вон на заборах и вышках установлены факелы, и, мать твою, они в ящиках, ну как уличные фонари. То есть когда эти факелы горят, они не слепят часовых и дают свет только на поле вокруг, умно и хитро.

Тяжёлые деревянные ворота, обшитые железом, разошлись в стороны, и мы, перебирая ногами и звеня цепями, вошли внутрь. Я ожидал увидеть что-то средневековое: сено на земле, грязь, лошадей, грязных и вонючих людей, много конского навоза, бегающих туда-сюда свиней, коз. Ну всё то, что видел неоднократно в фильмах про каких-нибудь рыцарей.

Ничего подобного. Хрен вам по всей морде. У меня возникло такое ощущение, что мы шагнули на территорию какого-то дома отдыха. Дорожки из камня, аккуратные газончики с кустиками, клумбы, даже вон у дорожек бордюры побелены. Сразу при входе в углу так называемая парковка для этих их плотов, и стоит там около 10 больших плотов, причём некоторые из них были двухэтажные. Круто, навес, лестница наверх, ну, на второй этаж этого плота, паруса, плавники, все как положено. И с десяток маленьких же, как мы видели на озере. Многие из плотов лежат на брюхе, видимо, чтобы заряд этих камней не тратить, около плотов 4 человека охраны.

А вот слева конюшня и загон, в загоне лошади, конюхи, телеги, и немного отдаёт запахом конского навоза.

А дальше дома, много домов, одно- и двухэтажные постройки, причём, насколько я понял, нет ни одного деревянного, всё из камня, особо в глаза бросаются дома из кирпичей. И в окнах натуральные оконные рамы со стёклами, небольшие, но стёкла виднелись очень хорошо, вон они как на солнце бликуют.

Те же самые дорожки, ходящие туда-сюда по своим делам люди. И видны маленькие снующие плоты с несколькими пассажирами на них. Да уж, действительно какой-то дом отдыха в Подмосковье. Люди, которые нас увидели, просто скользнули по нам взглядом и пошли дальше как ни в чём не бывало.