От большой фарфоровой миски замечательных ароматных вареников, осталась только кучка темных вишневых косточек. Таня налила всем горячий компот, и мы пьём его вместо чая. Гриша принёс ноутбук, поставил во главе стола, чтобы всем было видно, а Олег подключил к нему флешку, найденную в кабинете у местного главы. На самом деле, флешку мы подключили просто для наглядности, чтобы добавить затее интересности, нового на ней не появилось, а старое мы и так помнили наизусть.

  - Если сравнить эту карту с теми, что есть у меня, - рассуждает Гриша, - эта метка указывает на один из пирсов, уходящих в море. - он открывает спутниковую карту местности и тыкает пальцем в чёрную, асфальтовую дорогу, выходящую прямо к воде. - Видите? Гора, дорога, море. Вроде, как и нет больше ничего, но если присмотреться... - он берет в руки нож и самым его кончиком, не касаясь экрана, указывает на серый ровный прямоугольник, - вот эта штуковина, похоже, сделана из бетона. А если в горе есть что-то из бетона... - он дает нам время помочь ему закончить фразу, но никто не может догадаться, что сказать. - А если в горе есть бетон, - заканчивает Гриша, - то в ней наверняка прячется серьёзное строение.

  - На самом деле, - вступает в разговор Таня, - тут нет никаких сложностей, съездить туда и проверить. Часов пять пути в одну сторону. Если поспешить, одним днём можно управиться.

  - Хорошо, - пытается резюмировать Олег, - как считаете, что нужно для этой поездки?

  - Расслабиться! - весело вставляет Татьяна, - выспаться хорошо, да и ехать. Не усложняя.

  - На самом деле, - Гриша, поджав губы, сморит на сестру, - я бы хотел, чтобы ехала только мужская часть группы. Если начнётся заварушка, будете больше мешать, чем приносить пользу. Уж простите за откровенность. Предлагаю дождаться Андрея с внуком и попросить его остаться до нашего возвращения. И тогда уже со спокойным сердцем выдвигаться.

  Мы с Олегом согласно киваем, а женщины картинно обижаются, хотя, конечно, понимают, что Гриша прав.

  Наконец в качестве примирения Таня говорит, что не очень-то и хотелось, что у девушек и по дому дел найдётся, наливает всем ещё по кружке компота, и мы сидим за столом до самого вечера, уютно обсуждаем все на свете.

  На следующее утро я решаю не валяться в кровати и встаю пораньше. Дохожу до кухни и с удивлением замечаю, что все остальные приняли точно такое же решение. На столе большое блюдо, доверху наполненное горячими оладушками. На плите в глубокой чёрной сковородке дожаривается очередная порция омлета.

  - Ты следующий в очереди, - Таня указывает на меня лопаткой, блестящей от подсолнечного масла. Я благодарю её за заботу и выясняю, что моя доля завтрака будет готова через десять минут. Объявляю, что иду поливать посадки, на что сидящий в махровом халате Олег сообщает, что смысла в этом нет, что он все уже сам полил и ждёт от меня 'спасибо'.

  - Спасибо?! - говорю я подчёркнуто удивлённым тоном, - ты лишил меня утреней радости! Я обожаю поливать чертов укроп.

  Олег с фальшивым удивлением смотрит на меня, приспустив очки и отложив журнал многолетней давности, делает предложение:

  - Давайте тогда делить грядки! Вам, Илюша, так и быть, достанется укроп. Я же, как умеющий уступать мудрец, возьму себе кинзу, лук и петрушку.

  Обалдев от такой наглости, я обдумываю, что можно ответить, но тут Варя, взяв листок бумаги и ручку, пишет на нем 'кинза', 'петрушка' 'возьму я'. Пока мы приходим в себя от нового поворота, в игру вступает Таня и, поправив на груди кухонный фартук, говорит, что:

  'Раз девочка хочет поливать, то пусть она и поливает. А мы, если хотим вкусно жрать, должны найти себе занятие соответствующее своим размерам и силе'.

  Мы все дружно хохочем, а Варя, снова схватив листочек, пишет на нем 'спасибо'.

  Хороший, солнечный день.

  Когда на улице, прямо под нашим забором, раздаётся резкий автомобильный гудок, мы с Гришей, вышедшие во двор и только что расставившие на доске шахматные фигуры, натурально подпрыгиваем, а черный король падает с доски и катится по плитке. Я кричу в сторону дома 'Андрей приехал!', поднимаю с земли фигуру и бегу открывать ворота.

  Черный Гелендваген чинно закатывается во двор. Из него, не дожидаясь полной остановки, вылетает маленький Енот. Так как я оказываюсь на его пути первым, запрыгивает на меня и целует в щеку.

  - Рад тебя видеть, малыш, - чуть смущаясь, говорю я, а мальчишка, забыв ответить, уже скрывается внутри дома.

  - Привет, Илюша, - дед Андрей подходит и протягивает руку. Рукопожатие у него, как у железного робота, видимо, приходилось в жизни поднимать что-то потяжелее ключей от Мерседеса.

  - Здравствуйте, Андрей, - отвечаю я , - заходите, пожалуйста, в дом. Все очень рады вас видеть. Вы не поверите, но у нас уже есть к вам новая просьба. Я смущаюсь своей наглости и добавляю, - но все просьбы после приветственного чаепития! У нас тут вообще, без чаепития ни один вопрос не решается.

  Конечно же, он соглашается. Даже не дослушав до конца, говорит, что 'все правильно, надо ехать' и 'не волнуйтесь, мы с Енотом обо всех позаботимся'.

  Я смотрю на кухонные часы, сообщаю Грише с Олегом, что ещё только полдесятого и что целый день впереди. Они оба кивают, и мы решаем не откладывать.

  Тойота Рав4 шелестит резиной по горячему асфальту. На спидометре 150, но по хорошей дороге скорости не чувствуется. Пристегнувшись, мы расслабляемся в удобных креслах, вертим головами, наслаждаемся сочной зеленью вокруг.

  Симпатичная плетёная корзина с едой, собранной в дорогу, наполняет салон соблазнительным ароматом. Хочется поскорее отыскать достойную полянку и устроить пикник.

  Машина до упора заправлена, в багажнике две канистры на всякий случай.