Пролог

С чего начинается новый день? Пожалуй, с восхода солнца. С чего начинается день обычного человека? Наверное, с горячего кофе. С чего начинается утро ребенка? Возможно, с просмотра мультфильма по кабельному. А с чего начинается день Эмили? С демонической ухмылки.

Что-то мерзкое

Просачивается внутрь меня.

Эти благословения, эти знаки…

Под твоей личиной я становлюсь безбожником,

Жаждая наслаждений и боли.

Теперь я бессмертен…

Я развёртываю свой флаг, теперь никто мне не помеха…

Жестокое, жестокое сердце, зачем ты меня так искушаешь?

Почему ты выбрало меня для своих испытаний?

Я весь горю, я прогнил до самой сердцевины.

Я принимаю всё, что ты ни дашь: мужчин и женщин,

Плотские утехи и богатство.

© David Usher – «Black Black Heart»

Глава 1

Вечер пятницы. Над городом стелился туман, и понемногу начинали зажигаться фонари на безмятежных улицах. Серые тучи стянули небо в крепкие объятья и этим своим действием предвещали дождь, но это не несло опасности.

В это время Эмили не было дома только потому, что в школе проходил очередной пятничный концерт. Компания озорных, талантливых молодых людей и девушек проявляли себя во всей красе, но только ради того, чтобы их родители, сидящие в зале, сказали, какие они молодцы. Именно так думала она сама. Эмили считала, что этим людям все равно, но они упорно сидели на своих местах и виду не показывали, что ловят скуку. Но на самом деле им нравилось то, что их дети вытворяли на сцене, только вот она в это все равно ни капли не верила.

Эмили же, как обычно, сидела одна. На одиноком стуле поодаль от всех остальных зрителей. Рядом с ней – только огромный высокий горшок с землей, с росшим и процветающим в нем растением, в могучих листьях которого она затерялась. В руках она держала программку красного цвета и, глядя на то, как неудачница вроде Алексис Смит демонстрировала свое умение игры на гитаре, от злости смяла в клочок глянцевую бумагу со всей силы. Вредная, противная Алексис, которую она считала своим врагом номер один. Ее белокурые волосы были собраны в конский хвост, а сама она была одета в простенькое платьице, которое придавало ей образ провинциалки. Всегда красивая, нарядная, умная и просто идеальная, она будто хотела уничтожить, унизить и продавить Эмили. Но как насчет нее самой?

Эмили семнадцать лет, но у нее уже был сформирован характер, и внести коррективы было неподвластно никому. На самом деле она та еще поганая стерва. Ее хобби – это строить козни и превозносить себя на невидимый пьедестал, о котором она мечтала всю жизнь. Однажды она ради забавы испортила замок личного шкафчика Криса Самерса – ее одноклассника, которого она недолюбливала лишь за то, что ему, кажется, нравилась Алексис. Парню пришлось заплатить за порченное школьное имущество и Эмили это ни капли не трогало. Более того, он знал, что именно Эмили сделала это, потому что она следила за его реакцией и каждый раз, когда он смотрел на нее, одаривала его злобной ухмылкой. Корона, приросшая к ее голове, уже порядком всех заколебала и с каждым днем лишь увеличивалась в размере и характер Эми от этого не становился мягче.

Нельзя не упомянуть родителей. Она в семье единственная дочь, и они с нее пылинки сдували. Все же они отправили ее в эту бюджетную школу – в попытках исправить нрав дочери, но Эмили своих сверстников даже за людей не считала, потому что у них не было денег. Она демонстративно фыркала носом перед их лицами и не стеснялась выражать свое мнение, зная, что они тихо возненавидели ее, но отплатить не хватало духу – она же богачка. Если папочка, узнает, что его дочери кто-то навредил, – тебе лучше бежать.

Она чувствовала себя королевой среди этих людишек, но все же в один момент она поняла, что они какого-то черта имеют цели, что-то делают, занимаются творчеством. Каждую пятницу она ходила на эти чертовы концерты и наблюдала, как эти недотепы занимают ее место на сцене, на которую ей так и не удосужилось подняться – Эмили талантов не имела. Но, возможно, где-то в глубине души она понимала, что вместо сцены и славы хотела обрести то, что полагается всем детям с рождения, – любовь и внимание родителей. Ведь все, что демонстрировали родители Эмили, не более чем показуха для общества, дома же происходило совершенно иное.

Как только под длинными пальцами Алексис прозвучал последний аккорд, ее тут же одарили волной оваций, а некоторые люди даже встали, чтобы в полной мере выразить свое восхищение. Эмили презренно фыркнула и манерно отвела взгляд в сторону, Алексис ее похвалы не заслуживала. «И чего они так радуются?» – подумала она и закатила глаза, как только услышала голос Алексис, подбежавшей к ней.

– Ну как? – спросила Алексис и отодвинула огромный лист растения, что загораживал лицо ее подруги. – Неплохо, а?

Эмили встала и тут же изобразила эмоции счастья и поддержки.

– Просто потрясающе! – воскликнула она и впилась в плечи Алексис, словно это должно было еще больше придать искренности ее словам. – Изумительно. Вот только…

– Что? – голос Алексис сразу же понизился, уголки губ уже смотрели вниз, а в глазах блеснула ярость. Она поняла, что сейчас услышит очередную критику Эмили.

– Ты немного не дотянула. Надо было тебе выбрать другую песню.

– Но ты ведь сама сказала, что эта песня мне подходит.

– Я такого не говорила. Я лишь сказала, что было бы неплохо, если бы ты исполнила ее на концерте, но, видимо, эта композиция сложна для тебя.

Алексис недоуменно прищурила глаза и сверлила в теле Эмили уже восьмую дыру, пока она договаривала свой вердикт и поправляла черные, как крыло ворона, волосы. Смит не дура и ясно видела, что подружка пытается принизить ее достоинство, но отчего-то постоянно ждала ее одобрения. Наверное, это какая-то болезнь.

– Я иду домой, – сказала Эмили и взъерошила движением вверх свою челку.

– Но мой брат еще не выступил, ты же сказала, что подождешь меня.

– Ты ведь уже выступила, так? Значит, я тебя подождала, а вот на братца мне твоего начихать. Со мной идешь?

Алексис прибывала в изумлении. Кожа на переносице образовала складки, брови нахмурились, и теперь вся эта неконтролируемая мимика выдавала ее с потрохами. Алексис всегда понимала, что дружбы между ними никогда не было, но и ответить на вопрос, почему тогда она с ней общается, тоже не в состоянии. Возможно, из-за богатых родителей Алексис полагала, что таких друзей все же стоит иметь в своем кругу, и поэтому каждый раз терпела язвительные нападки со стороны Эмили. Но сейчас настал момент отречения. Больше Алексис не могла терпеть.

– Почему ты такая? – в сердцах воскликнула она.

Эмили вопросительно посмотрела на нее, ожидая пояснения.

– Дрянь, – наконец произнесла Алексис.

Эмили прикрыла глаза, и ее рот исказился в ехидной улыбке.

– Спасибо за комплимент, – жеманно произнесла она.

Демонстративно развернувшись, она направилась к выходу. Ничего и никогда ей не приносило столько удовольствия, как вынуждать людей говорить правду. Вот Алексис, к примеру, всегда такая милая и добрая, а тут вдруг высказала то, что думает о своей подруге. Эмили считала, что это победа. Но были ли они подругами вообще?

Эмили шагала по длинному коридору и ловила на себе презрительные взгляды одноклассников. Она лишь взмахнула своими длинными блестящими прядями и нахально улыбнулась, делая вид, что их мнение ее ни капли не волнует. «Да кто они такие», – думала она, пытаясь вновь возвысить себя над сверстниками.

Она вышла на улицу и вдохнула холодный вечерний воздух. Асфальт еще был мокрый после дождя, но гигантских луж, в которых можно было бы промочить ноги, не наблюдалось. Около школы прерывисто мигал фонарь, поэтому Эм подняла на него глаза. У лампы возилась стая мошек, которая, как только свет гас, разбредалась в стороны, но стоило ему снова зажечься, они тут же подлетали к нему, как обезумевшие. Эмили лязгнула языком, мошки такие же тупые, как и ее одноклассники. Сама не знала, к чему такое сравнение. Эми закинула на плечо одну лямку своего рюкзака, в очередной раз поправила челку и двинулась по направлению к дому.