Его хватка осталась все такой же железной, словно ему на ногу опустилась всего лишь надоедливая муха.

– Ты, негодник, дай мне только повод надрать тебе уши и оттащить тебя к судье-магистрату.

У нее перехватило горло.

– Черт побери, отвечай мне! – Он отпустил ее руку.

Она тут же попыталась сбежать.

– Нет, ничего не выйдет. – Его пальцы снова сомкнулись у нее на запястье.

Эмма инстинктивно сжала кулак другой руки и размахнулась.

Мужчина увернулся. Его белые зубы сверкнули в тусклом свете.

Брат рассказывал ей, куда надо бить, если на тебя нападет мужчина. Не раздумывая больше, Эмма приподняла коленку и всадила ее между ног джентльмена.

– Ох! – Он рухнул на колени, как мешок с углем.

Она несколько секунд смотрела на него и слушала, как тяжело он вдыхает и выдыхает. «Беги! – приказал голос в голове. – Кто позаботится о Лили и Майкле, если тебя арестуют?» Поглядывая на открытую дверь, она прижалась спиной к стене и стала пробираться мимо сжавшегося на полу тела.

И уже почти проскочила, но тут его большая рука метнулась вперед и сомкнулась у нее на щиколотке. Эмма попыталась стряхнуть его руку, но он сильно дернул ее за ногу, и она с громким «бух» упала на спину. От копчика до лопаток растеклась резкая боль.

Тяжело, неровно дыша, мужчина забрался на нее и уселся верхом, зажав тело Эммы между мощными мускулистыми бедрами, придавив ее своим весом, лишив возможности шевельнуться. Луч лунного света упал на его худощавое лицо, демонстрируя безупречно чеканные черты и шрам в форме полумесяца на левой щеке. Живот стиснуло ужасом, но она не могла оторвать глаз от сурового, прекрасного угловатого лица.

– Ну знаешь ли, ублюдочный ты паршивец. Я-то всего лишь хотел тебя напугать, но теперь ты меня чертовски разозлил. – Он положил руку ей на грудь. Его пальцы сжались, а глаза расширились. – Проклятье, так ты женщина?

Она оттолкнула его руку и забрыкалась под ним.

Он наклонился ниже.

Пряный мужской аромат поплыл от его разгоряченной кожи, теплое дыхание овевало ее ухо.

По телу Эммы побежали мурашки.

– Ах ты, кошечка, мне прямо хочется перекинуть тебя через колено и отшлепать как следует.

От низкого, соблазнительного тембра его голоса Эмма затрепетала, а внизу живота словно взорвались искры. Да что с ней такое? Она бы должна перепугаться до смерти, но вовсе не страх заставлял ее сердце биться чаще. Господи, наверное, она сошла с ума.

Сжимавшие ее ноги расслабились. Мужчина пошевелился, но его лицо оставалось напряженным, словно ему все еще было больно.

– Если я встану, обещаешь вести себя нормально?

Она облизнула пересохшие губы, открыла рот и тут же его захлопнула, потому что таившаяся у дверей тень скользнула в комнату. Худенькая фигурка двигалась – кралась вдоль стены.

«Лили. Господи!» Неужели у этой девочки нет ни капли здравого смысла? Неужели она хочет, чтобы они обе предстали перед судьей-магистратом?

Эмма вцепилась в лацканы пальто джентльмена и подтянула его к себе. Скользнула одной рукой ему за плечо и махнула сестренке, чтобы та уходила.

Мужчина отпрянул.

– Что это ты такое задумала?

– Это покаяние.

Ее голос прозвучал тихо, сладострастно, так, что она сама его не узнала. Эмма запустила пальцы в его густую шевелюру и прильнула губами к его рту.

Губы у него были твердыми. Неотзывчивыми. Разумеется, для этого ей не хватает умения. Она уже хотела сдаться, как вдруг он прижался к ней всем своим телом. Напряжение в мышцах исчезло, а воздух вокруг них налился ощутимой силой.

Он издавал какие-то низкие хрипловатые звуки, его губы жадно впивались в ее рот. Пальцы стиснули запястья. Он отвел ее руки от себя, прижал их к полу у нее над головой. Его язык скользнул ей в рот, сплелся с ее языком, вынырнул наружу, снова нырнул в рот.

У него был привкус бренди и греха, а порочность, с которой он ее целовал, разгорячила ее. Везде. Эмма с трудом подавляла желание изогнуться ему навстречу. Проиграв сражение с собой, она прижалась ноющими грудями к его твердой груди.

Скрипнула половица.

Лили! Неужели этот ребенок все еще в комнате? Смотрит? Не убежала, на что так надеялась Эмма?

Эмма уронила ладони мужчине на плечи в тот самый миг, когда раздался грохот. Осколки керамики разлетелись вокруг как фейерверк, и девушка сильно зажмурилась.

Мужчина рухнул на нее всем весом.

Эмма открыла глаза и увидела стоявшую над ними Лили. Девочка держала в руках дно разбитой вазы.

– Лили, что ты наделала?!

Сестренка швырнула остаток вазы на кровать и смахнула с рук крошки.

– Спасла тебя, Эм. Он собирался убить тебя в точности тем же способом, каким убил свою предыдущую жертву.

«О боже!» Эмма выползла из-под тяжелого тела и поднесла пальцы ко рту мужчины. Ощутила дыхание. Узел в желудке слегка расслабился.

– К счастью, ты его не убила, Лили.

– Я должна была тебя защитить. Не могла же я позволить ему…

– Тихо, – сказала Эмма, осторожно ощупывая его затылок. Там уже начала наливаться шишка, но хотя бы крови не было.

Луч лунного света упал на золотое кольцо на правом мизинце мужчины. Лили присела на корточки и потрогала его.

– Тут на нем какой-то символ. Как по-твоему, что он означает?

– Не знаю. Не трогай. – Эмма мягко убрала со лба мужчины прядь волос.

– Это вполне может быть знак какого-нибудь тайного общества убийц. В третьей книге про инспектора Уитли, «Кровь в Темзе», была такая преступная группа.

Изо рта мужчины вырвался негромкий стон.

Эмма вскочила на ноги.

Лили все еще рассматривала кольцо джентльмена.

– Скорее.

Она схватила Лили за руку и потащила сестренку прочь из комнаты. Они сбежали вниз по лестнице и подбежали к открытому кухонному окну.

– Эм…

Она зажала Лили рот.

– Ш-ш-ш, его ждет кучер. Вылезай наружу и жди меня.

Кивнув, Лили взобралась на подоконник и вылезла наружу. Эмма последовала за ней. Они прокрались вверх по ступенькам и посмотрели на человека, сидевшего на козлах кареты. Подбородок его упирался в грудь, а храп далеко разносился в ночной тишине.

Сестры на цыпочках перебежали через дорогу и скользнули в свой дом. Эмма обмякла, прижавшись спиной к входной двери, и стянула с себя шапку.

– Эм, ты просто не поверишь, что я видела…

Дрожащим пальцем Эмма указала на лестницу.

– В постель! Или, клянусь, я отволоку тебя туда за косу!

У сестренки распахнулся рот.

– Но…

Эмма оттолкнулась от двери и угрожающе шагнула к Лили.

Девочка помчалась вверх по ступенькам.

Эмма вошла в утреннюю гостиную, открыла ставни и выглянула наружу.

Если джентльмен не выйдет из дома через пять минут, у нее не останется выбора – придется сказать кучеру, что тот лежит в доме, раненный. Внезапно парадная дверь дома напротив с грохотом распахнулась. Мужчина, спотыкаясь, вышел наружу. Одной рукой он держался за голову, другой сжимал кота.

Плотно закрыв ставни, Эмма выдохнула, выпустив из легких весь до сих пор сдерживаемый воздух.

Саймон приоткрыл один глаз и взглянул на уставившихся на него людей. На их лицах застыло ожидание. Он прищурил открытый глаз и посмотрел на хрустальный бокал, который держал в руке. Бокал был уже пуст, на стенках загустела коричневая жидкость, напоминающая конский навоз на подошве ботинка.

Едкая бурда, которую подсунул ему Джеймс Хантингтон, отправит его прямиком в могилу. Ну, точнее, отправила бы, если бы Господь проявил милосердие.

Саймон схватился за горло. Оно горело, как будто он проглотил пылающий факел. Мужчина откинулся на спинку кожаного кресла.

Почему он провел ночь в своем джентльменском клубе, было выше его понимания. Следовало бы искать утешение между ног какой-нибудь сладкоречивой женщины с руками, умеющими успокаивать. Видимо, та проклятая ваза вышибла из его мозгов все разумные мысли.

Он поставил бокал на стол.