Однажды утром, когда я была начинающим коучем, проводившим встречи с клиентами в кафе, ко мне неожиданно подошел мужчина среднего возраста, больше напоминающий мальчика и попросивший присоединиться к моему кофе, посоветоваться. Было в нём что-то настолько узнаваемое (позже я поняла, что он просто копия моих детей!) и искреннее, что я согласилась без раздумий и с открытым сердцем, и так бесхитростно и просто началось одно из величайших событий, абсолютно и бесповоротно изменивших мою жизнь…
Запланированная мною ранее встреча отменилась в последний момент «неожиданно» (до сих пор не перестаёт поражать редкая синхронность и точность всего происходящего!), так что времени было достаточно.
У «мальчика» со светлыми кудрявыми волосами и голубыми глазами оказалось испанское имя Рико, да и сам он был рождённым в Аргентине, откуда иммигрировала в Израиль его семья, почти сорок лет назад.
Его отец был известным врачом, начавшим работать, практически ещё не владея ивритом (семейная легенда-шутка гласила, что первой своей пациентке он предложил раздеться, «чтобы пощупать её глисты»), с первого же дня на Святой Земле, а мать, будучи по образованию фармацевтом, стала провизором одной из аптек, а потом и её владелицей. Именно о матери Рико, по имени Рахель, мы и проговорили целый час.
Судя по описанию, Рахель была удивительной женщиной, с лёгкостью опытного жонглёра совмещавшей роли замечательной матери двум своим сыновьям – Рико и Моше, младшему на шесть лет сыну, любящей и заботливой жены – по-настоящему правой руки своего мужа-доктора, что я по личному опыту знаю, очень непросто, прекрасного специалиста в своей области: её аптека в скором времени после открытия стала своеобразным «Центром социальной и психологической поддержки» для всего района, и светской дамы, умеющей блистать виртуозной игрой на рояле, вести яркую и живую беседу с представителем любого слоя общества, и просто женщины, обладающей редким даром понимать и любить всякого живущего на Земле. Рассказ Рико о матери завораживал: именно женщины её типа всегда вдохновляли меня.
Он рассказал о похоронах матери шесть лет назад. О том, как, к величайшему удивлению семьи, на похороны Рахели собрались тысячи людей, среди них арабы и друзы, оплакивающие её уход, как оплакивают расставание с родным человеком…
Рико не смог смириться с уходом матери, постоянно думал о ней и скучал. На его груди висел её медальон и обручальное кольцо… Его не покидало ощущение невыполненного перед матерью долга, и именно этим он и хотел со мной поделиться и посоветоваться, как быть.
У меня не было ответов на его вопросы в тот момент, но чувства и ощущения, охватившие тогда, поразили и смутили. Это было что-то наиболее близкое к полному присутствию в ситуации и всей картине, описываемой совершенно чужим человеком… Как будто я всегда была частью этой семьи и её истории, как будто бы я – одна из них… Очень странно и пугающе!
В смятении я вернулась домой к своей привычной жизни, но что-то изменилось… Я не могла перестать думать о Рахели, представлять себе её жизнь, просто видеть её в различных житейских ситуациях, слышать её спокойный и ласковый голос… «Почему именно я?!» – этот вопрос я задавала себе снова и снова, и никак не могла услышать ответ, который вертелся где-то здесь, совсем рядом, и не давал мне покоя…
И вот я начала видеть её! Ощущение перепугало меня до полусмерти, потому что было незнакомым и непривычным. Представьте себе старые фильмы, ещё на бобинах, транслируемые на белый экран-простыню. И вот как будто этот фильм просто транслируется на невидимую плёнку, перед моими глазами… Не очень чёткий образ женщины, смотрящей мне в глаза и явно просящей что-то без слов… Воспитанная на идеалах марксистко-ленинского материализма, я точно знала, что этого «быть не может, потому что не может быть никогда!». Мысли: «А не пора ли навестить психиатра?» – всё чаще возникали в моём логическом мозгу. Интуиция как раз подсказывала, что надо слушать и учиться… Внутренний голос говорил, что я в безопасности и вскоре найду верное решение! Я решила последовать его совету, тем более, что события начали разворачиваться таким образом, что стало ясно: сдайся я сейчас психиатру – домой, скорее всего, уже не попаду!
Образ Рахели стал возникать всё чаще, несмотря на мои попытки отмахнуться или уговорить себя, что этого быть не может!
Теперь она стала делать явно указующее движение головой, и я как-то знала, что указывает она в сторону Рико, своего старшего сына… Понятней, что требуется именно от меня, не стало. Я начала умолять: «Оставь меня в покое! Я не могу тебе помочь! Я ничего эдакого не понимаю и с духами у меня ничего общего нет и не было!». Не помогло. Рахель стала «транслироваться» передо мной постоянно. Теперь она начала беззвучно плакать… Сердце моё обливалось кровью от жалости, но как помочь ей (и уже себе!), я пока не знала… Проходили дни, картинка не пропадала ни на миг. Теперь у меня было ощущение, что на мои очки надеты ещё одни – с её плачущим и тоскующим образом, и сама я уже была близка к тому, чтобы начать плакать вместе с ней… Души людей не меняются сразу, после их перехода в новую ипостась, а как мы помним из рассказа сына, воля к победе была одним из ведущих качеств Рахели, ещё при жизни. И за своих она боролась, как львица, собственно, поэтому, может быть, и выбрала в проводники меня!
В моём доме начало всё валиться и выходить из строя. Лопнул шланг у стиральной машины, затопив два этажа, полетел автомобиль (слава Б-гу, никто не пострадал!), с грохотом разорвавшейся гранаты, рухнула полка с посудой… Постоянно горящие в моём доме свечи начали взрываться и дымить точно, как в фильмах ужасов!
Я возмутилась! Одно дело – морочить голову мне, а другое – посягать на безопасность моей семьи! Не позволю!
Назавтра я позвонила своей приятельнице-нумерологу и попросила её помочь. Просто сказать, что она думает и к какому именно специалисту советует обратиться. Неожиданно она ответила, что дело житейское и встречается гораздо чаще, чем я могу себе представить. Зачастую души умерших, не выполнивших при жизни какое-то важное для себя дело, не могут уйти в тот мир, где им положено находиться, и ищут помощников в нашем мире, которые помогут им. Зачастую, помимо воли самих помощников. «Поезжай к Вальде! Она тебя освободит за пять минут!», – посоветовала моя знакомая.
Так я попала к Вальде-шаману, прекрасной, необычной, мудрой не по годам, молодой женщине, в сопровождении которой начался мой путь домой – к себе сегодняшней и той, которой я хочу стать. Забегая вперёд, скажу, что простота и эффективность шаманской терапии так восхитили меня, что я стала ученицей Вальды, а потом и коллегой.
В момент открытия духовного канала у человека, склонного к целительству, он начинает работать, как новая многополосная скоростная магистраль. Все виды энергии «прилетают на огонёк», каждый из них пытается решить какие-то свои задачи. И души ушедших из жизни людей в том числе. И только я решаю, «для кого открыт приём», и должна просто заявить о своём намерении Вселенной. Хочешь быть медиумом и выполнять пожелания умерших, как в фильме «Шестое чувство» – пожалуйста! Хочешь иметь дело только с ныне живущими – на здоровье! Только сообщи, что, мол, я принимаю только тех, чья душа находится в теле здесь и сейчас! А остальных просим направляться к специалисту соответствующего профиля!
Вальда-наставница сказала, что может помочь мне сопроводить «застрявший» в нашем мире осколок души Рахели к «Вратам смерти», через которые душа переходит к Свету, но я не была готова. Мне казалось, что я всё-таки должна помочь этой удивительной женщине, прежде чем расстанусь с ней. Ведь не случайно мы с ней так похожи и не случайно она выбрала именно меня в проводники своей последней воли!
Я набралась храбрости и сказала её образу, что прошу объяснить мне максимально доступно, суть её просьбы. Не знаю, как это описать, но я просто увидела разрыв между двумя её сыновьями, образовавшийся ещё в детстве, – который мучил её всю жизнь и который она не смогла пережить. Не знаю, откуда у меня взялись душевные силы, но я написала имейл её сыну Рико и рассказала ему о происходящем… Мы снова встретились, и он подтвердил, что отношения с Моше всегда были натянутыми не только у него, но и у отца. Так уж сложилось, что Рико всегда был «маминым сыном», классическим старшим ребёнком в семье, страшно старающимся всю жизнь соответствовать высоким, на грани нереальности, требованиям родителей и продолжавшим делать это и по сей день, стремясь быть «идеальным» мужем, «идеальным» отцом своим двоим сыновьям, лучшим специалистом в своей профессиональной области, и во всём остальном. А Моше просто жил. Он был просто ребёнком, обожаемым отцом, довольно бурно прошедшим подростковый период юношей. Его меньше всего волновало чужое мнение. Он был свободен, и именно эта свобода, которую позволял себе младший брат (а как же ответственность?!), и бесила Рико. И вызывала зависть, с которой он не был в состоянии справиться. Эта зависть разъела всё. Даже любовь отца, после смерти жены оказавшегося на попечении Рико (разумеется!). Отец вычеркнул Моше из завещания, рассудив, не без поддержки старшего сына, что «и так потратил на младшего буяна слишком много денег!». Пропасть, разверзшаяся между Моше и остальными членами семьи, казалась непреодолимой…
