Но всё же любопытство ещё никто не отменял! Я терпеливо, но и с большим интересом следила за развитием событий, зная наверняка, что «продолжение обязательно последует»!

И вот на пороге моей клиники возник удивительный молодой человек, воплощение одновременно и ответа на мой вопрос, и массы дополнительных вопросов. Собственно, как всегда – так мы и движемся вперёд! Нео, что в переводе с одного из африканских языков, означает «Дар». Ну а как же ещё? Статный, тонкий, как тростинка, элегантный темнокожий мужчина, великолепно говорящий на русском, иврите и ещё многих языках, привезённый в Израиль в детстве, выросший здесь, женившийся на израильтянке и родивший с ней трёх чудесных, абсолютно белокожих дочек. Нео страдал сильным заиканием и множеством тиков – непроизвольных движений, которые сильно мешали ему жить, и от которых он твёрдо решил избавиться, как и от постоянного ощущения беспокойства и «жужжания мыслей в голове», не дающего отдыхать или расслабиться ни днём, ни ночью. Это и привело его ко мне.

При виде него, вся кровь отхлынула от моего лица, вызывая тонкое покалывание в ушах… «Вот оно!» – чувство, повторяющееся всё чаще в последние годы…

Он начал рассказывать историю своей жизни, а я с восторгом и волнением заново погрузилась в просторы Африки, поражаясь идентичности наших с ним впечатлений…

Нео родился в России, в Москве, от большой, внезапной и всепоглощающей любви русской мамы и негритянского папы – спасибо Советской родине за Университет дружбы народов Патриса Лумумбы и на самом деле крепкой дружбе между его студентами и студентками других учебных заведений, в результате которой родился целый слой населения, именуемый «Российскими неграми»!

Его мама была единственной, балованной и лелеемой дочерью в аристократической московской семье, которой с рождения давалось всё самое лучшее (сонмом воспитателей – бабушек и тётушек, сплошь профессоров). Ну и будущее пророчилось самое что ни на есть блестящее – девочка была интеллигентной, яркой, харизматичной. И главное – что называется, «породистой и подающей надежды».

Все члены «королевской» семьи отличались маленьким ростом – до ста шестидесяти сантиметров, и мужчины, и женщины («брали качеством», – как шутили сами члены семьи). Родословная каждого, входящего в дом, проверялась тщательней, чем у потенциальных тайных агентов ведущих в мире разведок. Поэтому Лара (будущая мама нашего главного героя) начала подготовку почвы для знакомства с избранником очень дипломатично. Она сообщила мамушкам-тётушкам, что познакомилась с молодым человеком очень высокого роста… Вздохи, охи, восклицания… Потихоньку «волна» улеглась, и группа пестующих стала требовать дополнительных сведений об ухажёре любимого дитятка. Дитятко нагоняло туману, как могло, но в какой-то момент призналось, что «Прынц» – иностранец… Группа старших начала волноваться и потребовала личного знакомства.

И вот, поняв, что откладывать больше некуда, Ларочка вошла в дом с женихом – двухметровым негром – без пяти минут новоиспечённым политическим лидером одной из Африканских стран…

Ну…

Трудно найти слова, чтобы описать реакцию семьи. К великому изумлению девушки, все выжили… и даже после того, как она сообщила, что они с Бонгани (Да-да, а вы что думали?! Полное имя юноши произносилось минут 20 и включало в себя, как казалось, имена всех известных родственников и членов племени, географические наименования всех окружающих деревню мест, а также даты рождения лидеров. Бабушка, услышав эту роскошь впервые, молча пошла за валидолом… Валидол и нашатырный спирт вообще оказались очень расхожими товарами в семье Лары, в тот период…) уже поженились!

Время лечит, а люди – вообще существа крепкие, привыкают ко всему (говорят, и к боксёрским ударам! Где уж тут удары судьбы!). Молодые начали жить вместе в снятой мамушками-бабушками квартирке неподалёку от родительской – подарок молодожёнам. Бонгани перешёл на последний курс, Ларочка закончила свой институт и начала работать. У них родился малыш, кукольно-шоколадной наружности, названный Нео и моментально завоевавший сердца всех членов некогда аристократической семьи… Старшее поколение активно помогало молодым справляться с хозяйственно-родительскими обязанностями, жизнь проистекала неторопливой, сладкой сгущёнкой, и казалось, так будет всегда.

Все как-то подзабыли о том, что пребывание Бонгани в Советском Союзе строго целевое и чётко ограничено временными рамками, а именно – датой окончания Университета, после чего он обязан был вернуться на Родину. А когда вспомнили и засуетились – сделать было ничего нельзя. Лара начала собирать документы для себя и для малыша, не сомневаясь в твёрдости своего решения ехать с мужем.

Семья была в ужасе и горе. Бабушки попытались было добиться разрешения властей поехать с внучкой, но у них ничего не вышло. Какая ни была забытая Б-гом страна, в которую направлялась молодая пара, а всё ж «заграница». А туда простого Советского гражданина в те времена пущать не собирались! Чтобы не нахватался ненароком воздуха свободы и демократии!

Расставание было очень тяжёлым, ведь даже минимальных сведений о той стране, куда ехали ребята, не было! Всё, что удалось узнать о ней, они услышали от зятя, а тот всё нажимал на описание просторов и Природы, из чего семья сделала вывод, что цивилизацией там и не пахнет! Ни один человек не представлял себе, о чём на самом деле идёт речь! Лара слышать не хотела о том, чтобы отпустить мужа одного (Любовь!), да и продвижение в политической карьере в своей стране молодой лидер мог получить, лишь будучи женатым. Советские жёны в его стране являлись эдаким «знаком качества» и залогом политической надёжности.

Итак, через несколько дней дорожных мытарств, включая неимоверные перелёты на всех возможных аппаратах, о способности которых взлететь и держаться в воздухе, судя по виду, нельзя было даже предположить, молодая семья оказалась в африканской деревне – Родине Бонгани.

Лара не понимала ничего из происходящего. Весь её мир перевернулся. Она чувствовала себя постоянной участницей «Клуба кинопутешествий», только почему-то наблюдала всё происходящее изнутри.

Другие люди, разницу между которыми она научилась распознавать весьма не сразу. Другие жилищные условия: молодой семье дали бунгало, в котором не было практически ничего, и няню для Нео. Другая еда… Вот это было, пожалуй, самым сильным препятствием для изнеженной московской женщины, когда ей привели козу и объяснили, что это – молоко, ну, или сыр – как захочет хозяйка, мамы и тёти мужа (небольшая деталь, как-то не дошедшая до Лары в Москве – в стране её мужа принято многоженство!) принесли ей злаковые, овощи и приправы, незнакомые до сих пор… Показали, как таскать воду из колодца… Ну и сразу же это сказалось на желудке! А туалет, извините – в лесу!

Нео забрали в дом родителей отца, знакомиться и баловать. Оказалось, семья Бонгани – это семья одного из почитаемых вождей племени. Лара не очень пока разобралась, что это значит, но, получив няню для младенца, а позже – и двух служанок, для работы по дому, обрадовалась! Она мало виделась с ребёнком, но пока даже была и рада передышке – уж очень со многим надо было познакомиться и разобраться!

Муж целыми днями занимался своими делами, и профессиональными, и общественными. Оказалось, как сын вождя, он отвечает за многие отрасли жизни племени. Тон, жесткий и командный, которым Бонгани разговаривал со всеми, а постепенно и с ней, Ларой, вводил её в замешательство и пугал. Она всё меньше и меньше узнавала своего московского супруга: часто смеющегося, страстного, влюблённого в жену и стремящегося как можно больше времени проводить вместе с ней. Он перестал носить европейскую одежду и полностью слился с другими членами своего племени – со всеми татуировками, палками в носах, перьями и яркими тряпками, в которые они заворачивались… Рядом с ней не было ни одного близкого и родного человека, которому можно было рассказать о том, что происходит, посоветоваться, пожаловаться… О телефонных звонках в Москву нечего было и мечтать! Она всё чаще вспоминала уговоры семьи остаться и всё больше сожалела, что не прислушалась к ним…