— Даа… — тянет юноша и всё-таки решается опять сказать правду. — Дело в том… Что мы единственные, кто выжил… Остальные люди погибли… И поначалу у нас не было выбора…

— Твоя мать…

— Мертва… — рвано выдыхает Тсуна. — Ударилась головой во время землетрясения… Остальные люди так же умерли примерно в то время.

Эмоции на лице киллера невозможно понять, но Савада представляет, что должен чувствовать Реборн — непонимание, удивление и подозрение. Им тогда слишком повезло.

— Вы, получается, тогда нашли будущую базу?

— Ты имеешь в виду дом с огромным тренировочным залом в подвале и оружием? — уточняет небо. — Да, мы его нашли и жили там.

— Насколько я знаю, там были особые чертежи, которые должны были переслать в Италию. Где они?

— У нас. Мы ими воспользовались, — Реборн от услышанных слов округляет глаза, и Тсуна спешит пояснить. — Кое-кому из нас не повезло. И нам пришлось это изучать. Ну, точнее Хаято, Кёя и Хару-чан этим занимаются и сейчас.

По Реборну видно, что он несколько теряется из-за полученной информации. И Тсуна прекрасно понимает почему. Во-первых, он назвал всех по имени, особенно Хибари, с которым отношения до катастрофы были не самые лучшие. А во-вторых, эта троица действительно своеобразна. До падения метеорита невозможно было и представить, что эти три человека могут находиться в одной комнате и не прибить друг друга. Но они все очень сильно изменились, поэтому для Тсунаёши уже нет ничего странного в этой компании. Хах, это же Реборн не знает, что теперь и Киоко с Хару умеют стрелять. Но про это лучше промолчать. Про мутации и диких собак лучше даже не заикаться…

— Что с твоим пламенем? Я чувствую, что оно такое же, что и раньше, но что-то с ним не так…

«Конечно, не так» думает Тсуна, размышляя, что об эволюции пламени ему лучше промолчать, потому что неизвестно, что произойдёт, когда Реборн узнает об этом. Он хочет молчать, а интуиция будто шепчет, что это бесполезно.

— Оно изменилось, не так ли?

Реборн понимает такое недоверие со стороны юноши, но он и так о многом не спрашивает. Он рад и тому, что тот жив. Как бы то ни было, но после падения метеорита он был одним из тех, кто первым заговорил про спасательные операции. Которые провалились… И поэтому сейчас мужчина на самом деле волнуется за этого ребёнка, потому что если с его пламенем что-то не так, это может угрожать его жизни. А терять этого мальчишку не хочется. Он до сих пор еле верит тому, что его бывший ученик стоит перед ним. Живой и невредимый. Но уже совершенно другой. Даже если они и прожили всего лишь один год на Земле, то выросли морально явно на несколько лет больше.

— Да, изменилось… Это непросто… — юноша почти мнётся с ответом, не зная, что же ответить. Интуиция продолжает шептать, что скрывать бесполезно. Реборн сам видит, что что-то не так. И обмануть сейчас его не получится.

— Оно стало сильнее? — выдаёт самую логичную версию киллер.

— И это тоже, — нервно выдыхает небо и отводит глаза. — Оно изменило свойства. У кого-то полностью, а кому-то повезло немного управлять старым пламенем.

— Мне наши люди быстро сказали, что один из твоих ребят появился внезапно. Это новая особенность солнца?

— Почти. Рёхей и Кен теперь просто очень быстро перемещаются… — тихо говорит Тсуна, надеясь, что рядом никого нет, и никто об этом не узнает. Хотя они и говорят на японском, но он всё равно волнуется.

— И насколько быстрая?

— Скорость света.

Реборн замирает, пытаясь принять те слова, что произносит подросток. Он точно не врёт, но представить, что двое ребят с пламенем солнца могут перемещаться со скоростью, равной свету… Это просто невообразимо. Насколько же эти дети стали сильны, пусть, похоже, и не совсем по своей воле.

— А твоё пламя?

— Небо… Знаешь такое явление как взрыв сверхновой…?

Киллер думает, что он ослышался. Но всё оказывается верно. У этого ребёнка пламя обладает одним из самых страшных явлений во вселенной. И если он постарается, то наверняка сможет уничтожить целую планету. Жизни этих ребят ничего не угрожает… Они сами угрожают другим.

— Мы почти не пользуемся пламенем. За исключением Кена, Рёхея и Хром-чан, которая постоянно тренируется.

— Хром… — начинает Реборн, немного хмурясь. — Как она выжила без Мукуро?

— Ей помогал Кен, а потом она научилась справляться сама.

Тсуна промолчит про тот факт, что комбинация тумана и солнца дала реакцию, благодаря которой девушка восстановила свои органы.

— Кстати… А что с Мукуро? — не то чтобы его сильно волновала судьба этого человека, но он думает, что ребятам надо узнать, что же всё-таки произошло с туманом. Кен и Чикуса прошли с этим человеком немалый путь, и им наверняка интересно. Хотя они и сказали не так давно, что сейчас они готовы следовать только за ним — за Тсунаёши.

— Его выпустили из тюрьмы, когда пытались вас спасти, в надежде на то, что он сможет добраться до Хром, а там и до остальных. А сейчас он работает на Вонголу под строгим присмотром Вендиче. Если честно… Мне показалось, что он был разбит тем, что не смог добраться до вас.

Тсуна смутно представляет такого тумана, но не стоит забывать, что тот просто человек, и, возможно, тогда он действительно потерял последних дорогих ему людей… Дорогих людей…

— Реборн… Что с отцом…? — он опускает голову, смотря на металл под ногами. Он боится правды. Жутко боится.

Раздаётся звук шагов и на плечо шатену опускается рука.

— Он жив. Но не покидает Землю…

А Тсунаёши кроет. Сердце сжимается, а сам он начинает трястись. Его отец жив. Жив. А в голове проносится труп матери, он так мало по ней скорбел, тогда было совсем не до этого. А сейчас его будто прорывает. Из глаз начинают литься слёзы, а сам он заходится во всхлипах и рыданиях. Его трясёт, и такое ощущение, будто он упадёт вниз. Не на металл, а куда-то в тёмную пропасть космоса. Он почти не замечает, как чужие руки обнимают его, но от этого становится немного легче. Он всё ещё продолжает плакать, но теперь пытается успокоиться и вернуть сознанию прежнюю ясность.

— Как он? — тихий шёпот разбавляют всхлипы.

— Скверно. После понимания того, что вас невозможно спасти, он совсем стал плох. Но за последние пару лет более менее оклемался. Продолжает работать в CEDEF, старается не вспоминать о прошлом… Он очень горевал по тебе и жене…

Тсуна едва сдерживается, чтобы опять не разрыдаться. Он держится, хотя всё внутри него трясётся из-за боли и облегчения. Его отец жив. Но никогда не узнает о живом сыне.

Несколько минут проходят в тишине. Тсуна пытается прийти в себя, находясь в чужих руках. За эти полтора года он ни разу так не плакал, поэтому, похоже, сегодня все эмоции вышли наружу, открывая израненное сердце. И Савада думает, что, возможно, это даже лучше, что никто из команды не видел его таким. Они точно начали бы переживать, а потом и сами погрузились бы в нерадостное прошлое. Надо поменять тему разговора…

— А ты работаешь на Вонголу, я смотрю…? — отстраняясь, задаёт вопрос юноша. Он не смотрит в глаза бывшего репетитора.

— Ну, это в космосе можно в одиночку справляться, а на Земле почти все разбросаны по семьям. Мне не оставалось другого выбора, кроме как пойти в Вонголу.

Тсуна пытается придумать темы для разговора и вспоминает об И-Пин.

— Учитель И-Пин, что с ним?

— Фонг? То же, что и с остальными аркобалено: подрос. Но мы почти не общаемся, так что не могу много рассказать. Но, насколько я понимаю, он тоже скорбел по своей ученице.

— Вы думали, что мы мертвы? — нервным шёпотом спрашивает юноша.

— Большая часть да, но кто-то так и не смог определиться. Мертвы вы там за аномалией или же живы.

— А ты…? — почему ему любопытно, что же чувствовал его бывший репетитор.

— Я так и не смог понять, потому что постоянно жалел, что в то утро не обратил большего внимания на твоё странное поведение…

Тсуна едва улыбается, прикрыв глаза, и перебивает мужчину.