Подрывник откладывает книгу в сторону, надеясь её не потерять. У него будто открывается второе дыхание, а в памяти всплывают моменты, которые он знает.

— В Нагасаки была бомба мощностью, кажется, 21 килотонны. А это 21 тысяча тонн, — он находит ручку и пишет это на чистом листе бумаги. — Мегатонна это…

— Один миллион тонн, да? — задумчиво спрашивает Хару.

— Да, а тут 58 миллион тонн! Взрыв такой мощностью снесёт всю Японию! — почти испуганно шепчет Хаято.

— Да ну на фиг, я не буду своим пламенем пользоваться… — Бьянки сползает по стене вниз, смотря пустым взглядом вперёд.

— Тут что-то не сходится… — Кёя забирает ручку у подрывника и делает расчёты. — А теперь смотри, бестолочь.

— 1 грамм вещества и 1 грамм антивещества… 400 000 тонн?! — срывается на крик Хару, пока Хаято медленно сползает на пол, держась за край стола. Он не успевает полностью осесть, как резко подрывается.

— Вот именно, что не сходится. Ведь при наших взрывах было точно больше 1 грамма!

— Может, это зависит от концентрации пламени, или от вещества изначального предмета? — предполагает Кёя.

— В любом случае, мы не сможем это проверить… Лучше не рисковать, — Хару берёт исписанный лист в руки, немного печально просматривая записи. — Хаято-кун, Бьянки-сан…

Те опускают глаза в пол, прекрасно понимая, что пламя им лучше не использовать. Хару сжимает влажными ладошками бумагу. Ей не нравится эта ситуация, но они ничего не могут поделать. Неожиданно на её плечо ложится холодная ладонь, из-за чего она немного испугано оборачивается, сталкиваясь взглядом с Хибари. Тот красноречиво поворачивает голову в сторону двери, после чего переводит взгляд на Такеши, который кивает и направляется к выходу из комнаты.

В кабинете остаются только Хаято и Бьянки.

— И как нам теперь быть? — шепчет девушка, поднимая взгляд к потолку.

— Чёрт его знает… — Хаято поднимается с пола и, подойдя к сестре, подаёт ей руку. — Пошли, возьмём винтовки и пойдём на дежурство.

Она нехотя встаёт, прикрывая глаза. Это не конец света, но осознание собственной силы и её опасности, нехотя приводит в ужас. Бьянки надеется, что они найдут способ и метод, при котором смогут работать и использовать своё пламя урагана.

***

В комнате стоит полумрак, но Хром, привыкшая к такому освещению, прекрасно ориентируется. Она тихо вздыхает, проводя пальцами по оконному стеклу. Так тихо. Так тихо бывает только поздними вечерами, когда ребята устают возиться с исследованиями и расходятся: кто на дежурство, кто отдыхать.

Дверь в комнату открывается, и заходит Кен, окидывая уставшим взглядом спальню. Силуэт девушки возле окна трудно не заметить.

— Ты ещё не спишь? — интересуется он, подходя к своей кровати.

— Мм, нет, — девушка слабо качает головой в стороны. — Недавно проснулась.

— Ты опять проверяла небо? Тебе ведь сказали, чтобы ты с этим делом не напрягалась.

Хром немного вздрагивает от недовольного тона и ёжится. Да, ей говорили, но оставить этот вопрос не решённым она не может. Но теперь можно расслабиться, теперь можно не волноваться. Докуро медленно разворачивается, всё не решаясь поднять глаза на солнце, поэтому отводит взгляд и говорит.

— Там свободно, — кажется, что Кен даже задерживает дыхание. — Тучи плотные. Может, и будут проблемы, но за ними чистое космическое пространство.

— Значит, у нас есть чистое небесное пространство… Если эти дуралеи соберутся всё-таки исполнять свою задумку, то, возможно, у нас будет шанс… спастись.

Последнее слово даётся ему с трудом, потому что не верится. Этот шанс такой маленький, но так хочется верить и надеяться, что всё-таки это сумасшествие у них получится.

— Надо только сказать об этом Хаято-куну, — Хром отходит от окна и присаживается на диван, опуская голову, и продолжает тихо шептать. — Он и Бьянки-сан последние дни ходят совсем мрачные.

— Это уж точно. Они из-за антивещества так сильно расстроились. Но использовать их новые свойства пламени действительно опасно. Такие эксперименты больше для космических масштабов подходят, — Кен немного откидывается назад, опираясь лопатками о стену. — Хотя… Оно у всех нас пламя стало таким… Не для земных условий.

— Чёрными дырами в космосе тоже лучше не разбрасываться, — замечает девушка. — И как думаешь, Кен-кун, остальные поняли, почему всё это время не было помощи?

— Должны были. Зато ясно, почему ты не смогла установить связь с Мукуро.

Хром молчит, обдумывая слова Кена. А потом вспоминает о Рокудо. Она почти уже забыла о существовании этого человека. Того, кто показал, как по-другому жить, кто научил владеть пламенем, кто помог, когда все отвернулись. А сейчас… Сейчас её спасали другие люди, и владеть своей силой она училась сама.

— Как думаешь, что там за границей? Остальной мир, какой он сейчас? — вслух задаётся вопросами девушка. — Мукуро-сама думал хоть немного о нас?

— Кто знает… — как-то тускло отвечает юноша. — Может, что поначалу и волновался, когда связь с тобой пропала…

Они понимают, что знали о Мукуро не так уж и много. Кен, который почти что вырос рядом с ним, уже не понимает желаний и целей иллюзиониста. Не понимает его решений.

— Знаешь… — начинает он. — Я не жалею, что мы сейчас здесь с Савадой. Не в смысле, что у нас не было другого выхода, кроме как держаться всем вместе. Просто люди оказались совершенно другими. Иначе, чем мы представляли.

— Мы тоже стали другими для них, Кен-кун, — девушка поднимает голову и тут же встречается с чужим взглядом, из-за чего опять опускает глаза. — Но разве это плохо, что мы все сдружились?

— Нет.

Но на самом деле они не ожидали, что узы между ними станут настолько крепкими. Прошло где-то полгода, но в доме не было ни одной серьёзной ссоры. И не понятно: то ли дело в окружающей их ситуации, то ли в них самих. Но сейчас даже Кен или Чикуса могут спокойно, что-то спросить у Хибари. А ведь если вспоминать их прошлые встречи, можно удивиться, что они вообще под одной крышей живут.

— Кен-кун, — юноша внимательно смотрит на девушку, которая, наконец, поднимает на него свой взгляд. — А кто быстрее ты или Рехёй-кун?

Он удивлённо распахивает глаза: такого вопроса парень не ожидал. Но Кен прекрасно понимает, о чём идёт речь. Сверхсветовое движение. На самом деле, он не интересовался этим моментом, и тем более не проверял и не сравнивал их скорость. То, что она у него есть, он знает, пробовал ускориться и после этого решил, что в зале у них слишком мало места для нормального разгона.

— Не знаю, но по идее должна быть приблизительно равная. Обычная скорость бега у нас с Рехёем почти одинаковая. Кстати, я слышал, что тебе, похоже, скоро придётся добыть побольше метеоритной пыли.

— Знаю, тоже об этом слышала, — кивает девушка. — Займусь этим завтра.

Обязательно займётся. Потому что её пыль нужна только для тёмной материи, а значит, ребята всё-таки что-то задумали. И Хром, какой бы сумасшедшей идеей это не казалось, от всей души надеется, что создание корабля не за горами.

***

— Вы понимаете, мы сможем! У нас получается! — все на кухне обречённо вздыхают. Хаято и Хару — это убийственная смесь. — Тёмная материя — это просто фантастическая вещь. И если приложим больше усилий, то мы сможем выбраться из этого мира!

Они слабо верят в это, но отчего-то горящим от радости глазам Миуры и Гокудеры хочется верить.

— Но это же займёт слишком много времени, так ведь? — спрашивает Тсуна, подходя к своему урагану ближе.

— Если мы соберём все наши силы, то у нас всё получится, — улыбаясь, говорит Хару. — Мы уже начали делать кое-какие наброски и схемы.

— Стоп, вы начали делать это, даже не сказав об этом другим? — немного обиженно смотрит на шатенку Рехёй. Девушка отводит взгляд, не зная, что ответить, но помощь приходит неожиданно.

— А что, тут есть те, кто против этой затеи? — выдыхает Тсуна и слабо улыбается, обводя пальцами контур нечёткого рисунка. — Мне, кажется, что уже все давно согласны.