========== 5 февраля ==========
Матери нет дома. Значит, можно подняться в её комнату… снова…
У каждого в этой семье свои тайны, своя маленькая скрытая от всех жизнь – кроме, разве что, Кристины, и то нельзя поручиться… Вот и у него. Если никто не видит – значит, не надо и никому ничего объяснять. Это как будто и он не видит. Как будто и не было ничего. Как будто не подходил он к её туалетному столику, не рылся в её вещах – отработанный многоразово метод, ни одна вещица со своего места не переместилась, хрен кто когда засечёт, если б кому понадобилось… Вот она, эта фотография. Тоже ж о чём-то говорит, что мать эту фотографию потом себе забрала обратно… А отец-то знает, интересно?
Хотя бы раз в неделю, ну раз в месяц ему необходимо было – посмотреть в лицо этого человека.
Физиономия как для обложки, да. Смазливая, обаятельная и нахальная. Бабы на таких липнут как мухи, можно понять. Просто источает что-то такое… уверенность? Сила? Животный магнетизм? Как это ещё называют? Эти зелёные глаза… как трясина на болоте. Под буйными зарослями ряски не заметишь ловушки, не поймёшь, как сбился с дороги, пока не блеснёт тебе прямо в глаза весёлая улыбка смерти – и всё, ты увяз, ты погиб…
Если б когда-то он мог быть уверен, что мать этот сундучок больше не откроет – он бы забрал эту фотографию себе…
========== 10 февраля ==========
Трой Уиллер чувствовал себя, не первый день, очень нервно. В общем-то, и причины были. Он задолжал крупную сумму Дику, он опасался выволочки от Ноя за тот случай, когда бросил его одного против троих бандюганов – Ной, конечно, легко отделался, но вот это, пожалуй, и печально – теперь ничто не помешает ему посчитать Трою рёбра или просто ославить ссыклом. Он, наконец, просто боялся, что полиция может у него кое-что найти. Кое-что, правда, на сей раз не его, Дереково… Но кого это волнует, кому он что докажет. Поэтому он сидел, глушил пиво и смотрел какое-то тупое ток-шоу, чтобы расслабиться, но расслабиться всё не получалось. Ещё и чёртов пёс мистера Смита опять зашёлся лаем… Они его там что, вообще не кормят? Что-то громыхнуло внизу, Трою, наверное, минута потребовалась, чтобы наскрести мужества спуститься всё же посмотреть. В конце концов, если там что-то с машиной – отец его убьёт, это совершенно точно.
Двери гаража были распахнуты, это они так и громыхали при порывах ветра. Машина была на месте. Зато вот на капоте в вольготной позе разлеглась доберманша миссис Лайонелл. Кой чёрт её сюда занёс? Вторая собака – кажется, эту миссис Лайонелл звала каким-то дурацким именем, то ли Крошка, то ли Красотуля, даром что ростом зверюга с телёнка – ходила по палисаднику, калитка которого так же была распахнута. Видимо, это и вызвало псих у пса мистера Смита, с «девочками» миссис Лайонелл у него были какие-то давние тёрки.
Какого чёрта. У них и так не шикарный сад, полтора куста и три чахлые клумбы, мать отцу всю плешь проела, чтоб он огородил его нормальным забором, а то пытались тут всякие парковаться прямо на газоне…
Как выманить собак – Трой представления не имел, но не палкой их выгонять, это точно, тогда разозлятся. Если не сожрут – не забыть попросить Ноя научить, как с этим отродьем обращаться… Если сам Ной, конечно, не сожрёт с потрохами…
По счастью, в гараже на одной полке нашёлся пакет собачьего корма, который отец забыл завезти тёте для её пуделя, ещё минута, не меньше, ушла на то, чтоб вскрыть проклятую упаковку…
Нехотя, вальяжно виляя бёдрами, собаки всё же вышли на приманку, Трой запер двери гаража и калитку сада.
– К чёрту, никогда не заведу собаку… Что в них хорошего находят?
Чувствуя себя усталым героем, только что сразившимся с армией зомби в 300 голов, Трой поднялся наконец к себе в комнату. И остолбенел на пороге.
Окно в комнате было распахнуто, занавески колыхал ветер. Стойка с дисками, возможно, тем же ветром, была опрокинута, диски валялись по всей комнате. Но главным было не это. Алые, с щедрыми подтёками буквы на стене. Надпись кровью – «Ты плохой мальчик, Трой».
Как в дешёвом ужастике…
«Отец точно убьёт» - мелькнула почему-то первой мысль.
Как во сне, он сделал шаг, диск хрустнул под ногой. Нет, это кетчуп, не кровь. Дебилизм… И в этот момент сзади обрушился удар…
– Давненько у нас не было такого, а, шериф? Ничего не напоминает?
Керк хороший парень, но в этот раз схлопотал крепкое словечко.
Двое понурых новобранцев, возрастом ровесники погибшего, ходили по комнате, высматривали что угодно, способное быть уликой. Улик, если так посмотреть, было хоть отбавляй – кровавые и земляные следы, признаки взлома на окне, пустая бутылка от кетчупа в углу… Легче от этого почему-то не было. Фотограф раздумывал, что бы ещё щёлкнуть для верности, а Аксель всё стоял над трупом, мрачно жевал усы. Он знал этого парня, Троя. Один из друзей его сына… Ну, положим, друзей можно выбирать и получше… В последнее время этот Трой уж ощутимо на плохую дорожку подался, виной ли тому родительский недогляд или сомнительные знакомства, или и то и другое вместе… Подозревали, что он балуется наркотиками, или работает для кого-то посредником по их приобретению, подозревали, что для кого-то несовершеннолетнего… А уж за новыми его дружками из приезжих подозревали и большие грешки… Многие говорили Трою, что не доведёт его такое общение ни до чего хорошего, но кто мог представить, что вот настолько. Теперь Трой лежал в крови, скрючившись в предсмертной агонии, грудь – сплошное месиво, один глаз выбит, валяется рядом…
– Шеф, поглядите, что нашли! Волшебный порошочек!
Бедная мать, ведь единственный сын.
========== 11 февраля ==========
– Шериф, Робинсон-стрит, мотель «Райский уголок», ещё двое.
– Кто – опознали?
– Олсон Тайлер и Дик Уиллоби, судя по бумажникам… Ну и народ тут говорит, это Уиллоби комната…
– Ну, едем.
Олсон Тайлер – местный, одноклассник Ноя, раньше нормальный вроде парень был, а в последние пару лет словно подменили. Дома практически не живёт, чаще его в этом «Райском уголке» найти можно, ну либо в баре. Три привода уже – пьяные драки, разбитые витрины, отец за него чуть ли не на коленях стоял, пытался воспитательные беседы с отпрыском вести – толку… Ной, говорил, тоже пытался, его вроде слушал, но как-то вяло… Уиллоби – приезжий, тоже по мелкому пьяному хулиганству задерживался, а на предыдущих местах зависания на него, говорят, и посерьёзней что было, материалы пока не прислали… Хорошие друзья у Троя были…
Ну, «Райским уголком» мотель явно назвали опрометчиво. Хотя, почему… для некоторых категорий вполне райский… Вон, испуганно шкерятся за дверями…
Хозяйка, несложно её понять, валялась в глубоком обмороке. Это и просто увидеть – самые крепкие нервы не выдерживают, а думать о том, как приводить потом комнату в порядок… Потасовки с разбитыми носами и заблёванные по пьяни полы – это одно…
Кровь везде. Просто везде. Тела изуродованы практически до неузнаваемости, но судя по рыжим волосам и татуировке на плече – это Олсон, да. Как никто ничего не слышал? Во всю дурнинушку орал магнитофон, здесь это обычное дело. Да и, не для протокола – если б и слышали, едва ли кто-то побежал бы выяснять, не убивают ли в соседнем номере кого-то. Пьяные и наркоманские драки тут тоже чуть ли не каждый вечер, а в чужую драку лезть дураков нет. И полицию звать только потому, что в соседнем номере крики и грохот ломающихся стульев, дураков нет – загребут и тебя заодно, благо найдётся, за что. Сколько тут наркоты было спешно смыто в унитаз, теми, кто только проснулся, когда полицейские ботинки загрохотали по коридору, сколько народу порасторопней просто свалило отсидеться где-нибудь, пока вся эта петрушка…
И во всю стену, конечно, кровавая надпись. «Ты плохой мальчик». Кому на сей раз? Олсону? Дику? Или оптом обоим?
