– Дело в том, что до какого-то времени меня устраивало заниматься только детьми и домом, но мой Филипп властный человек, постепенно он начал меня ущемлять во многих вопросах. Видите ли, если женщина работает, она становится более независимой, развивается, растет профессионально и личностно…

– О-о-о-о, – протянул мужчина, – эта песня мне знакома.

– Не всем женщинам подходит сидеть дома и заниматься только домашними делами. Так как мы с мужем не пришли к компромиссу по этому вопросу, я решила ослушаться его и устроиться на работу. Вот с этого времени у нас и начались разногласия. А еще я захотела научиться водить машину, потому что мне стало неудобно добираться до работы и возить детей на занятия…

Мужчина усмехнулся.

– Зря вы усмехаетесь. Оттого, что я начала работать и пошла в автошколу, я не стала худшей матерью или женой. Каждый вечер я проводила с семьей и, как прежде, выполняла всю домашнюю работу. Однако мой муж все равно был недоволен, в основном тем, что я перестала беспрекословно слушаться его, у меня появились личные желания и интересы. Я считаю это высшей степенью его эгоизма, о чем не раз говорила Филиппу, из-за этого, разумеется, между нами также стали разгораться конфликты.

– Кажется, я начинаю понимать, почему ваш Филипп стал увлекаться экстремальным спортом – он просто хотел уйти от конфликтов, которые ждали его дома.

– Это не так. Он увлекался парапланеризмом еще до нашего с ним знакомства, просто одно время он не так часто уезжал из дома, а в последнее время зачастил. Признаться честно, иногда я так устаю от его придирок и недовольства мной, что даже не препятствую его занятиям экстримом. После очередного соревнования или просто полета на параплане, Филипп возвращается домой успокоившимся, и несколько дней у нас не происходит стычек.

Мужчина нахмурился, словно его разозлили слова Веры, но на этот раз не стал высказывать свое мнение.

– Несколько раз ситуация уже практически доходила до развода, но каждый раз нас что-то останавливало, наверное, дети. Я выросла в полноценной семье и мне сложно даже представить, что испытывает ребенок, чьи родители разводятся. Я перечитала массу литературы по этому вопросу и поняла, что развод – это проблема.

– Да, да, я подтверждаю, что развод родителей сказывается на ребенке самым отвратительнейшим образом. У нас дочь после развода просто сорвалась с катушек, хотя и до этого не отличалась особой прилежностью. У детей как будто включается режим тотального саморазрушения… ой, и вспоминать не хочу, это было страшно. Но, конечно, кроме меня это никого не волновало, моя жена не заморачивалась вопросами душевных терзаний своей дочери.

Вера замолчала, пытаясь представить, через что пришлось пройти ее собеседнику до момента их встречи в этом зале ожидания рядом с реанимацией.

– Извините, я вас перебил. Что же случилось дальше? Вы передумали разводиться?

– Да, в вопросе негативного влияния на детей мой муж был со мной солидарен, и это его останавливало на какое-то время. Но стоило Филиппу разозлиться на работе или по какому-то бытовому пустяку, как он моментально выходил из себя и срывался на мне, а бывало, и на детях. Поэтому отношения в нашей семье в последнее время были сложными…

– Вера, а вам не кажется, что дело в другой женщине?

– Знаете, я всю жизнь считала, что Филипп довольно честен со мной, и если бы он полюбил другую, то сказал бы мне об этом. Скорее, он просто устал от семейной жизни и хотел пожить для себя, отдохнуть что ли… мне кажется, это была главная причина его желания развестись.

– А как вы реагировали на его разговоры о разводе?

– Я говорила, что надеюсь, он одумается и передумает. Я никогда не хотела разводиться с ним.

– Но сейчас он в коме. Кто знает, какие последствия будут от его многочисленных травм. Вы останетесь с ним, даже если он станет инвалидом?

– Это все очень сложно… Но разве не в этом долг настоящей жены, чтобы быть со своим мужем до последнего?

– Вера, я восхищен вашим благородством! – воскликнул мужчина, с восторгом глядя на нее.

– Прошу вас, не надо мной восхищаться, я вовсе не претендую на звание героини…

– Думаю, с такой-то поддержкой ваш Филипп быстро придет в себя, у него есть стимул возвратиться к жизни.

Вера едва заметно улыбнулась.

– Ах, если бы…

– Как такое могло произойти? Я просто не понимаю. Ведь он опытный парапланерист… сколько соревнований, сколько побед…, – эмоционально возмущалась Раиса Ивановна, энергично всплескивая руками.

– Рая, успокойся, в любом спорте случаются несчастные случаи – не повезло, что-то пошло не так…, – пытался успокоить ее муж.

– Как же просто ты об этом рассуждаешь! Но наш сын в коме! Он весь переломан, врачи даже не делают прогнозы, тяжелейшее состояние…

– Хватит, Рая! Мы все и без тебя об этом знаем! Не нагнетай!

– А где это все случилось? – спросила Светлана – близкая подруга Раисы Ивановны, которая уже давно чувствовала себя членом их семьи. Она присутствовала на всех семейных мероприятиях, была самым частым гостем в доме и вообще, не мыслила себя отдельно от Раи. Неудивительно, что Раиса Ивановна, как только узнала печальную новость о сыне, тотчас сообщила ее Свете.

– Филиппа нашли туристы, вернее, они же стали свидетелями его падения. Он упал в районе побережья на скалистую местность. От смерти его спасло только то, что он приземлился на дерево, а не на камни.

– Да как же так?! Был сильный ветер?

– Да и ветра-то толком не было. Никто точно не знает, что случилось. Туристы только увидели падающий параплан и поспешили на помощь. Когда они добрались до Филиппа, он был без сознания. Они и вызвали скорую помощь.

– Господи, что ж такое у него произошло?

– Ох, Света, я бы и сама хотела это знать, да только кроме Филиппа никто нам ничего не прояснит. Рядом с реанимацией сейчас дежурит Вера, вдруг он в сознание придет. Уже столько времени прошло, а никаких известий от нее нет. Просила же звонить мне постоянно, я ж вся как на иголках….

– Может, тебе надо было самой поехать в реанимацию? Все спокойнее, чем дома без новостей сидеть…

– Так ведь внуки на мне.

– Хочешь, я за ними послежу. Могу отгул на работе взять, и поесть приготовлю, и спать уложу…

– Спасибо, Света, но я лучше дома останусь. Ты же знаешь, мне непросто дается общество Веры. К тому же, пользы от меня там мало – в реанимацию никого не пускают, да и сейчас жизнь Филиппа в руках Господа…

– Вера говоришь… в такой ситуации надо забывать про личные конфликты. Сейчас главное, чтобы Филипп в себя пришел.

– Ой, ну наконец-то, Вера звонит! – воскликнула Раиса Ивановна, быстро ринувшись к звонящему телефону. – Алло! Ну что там?

В телефонной трубке послышался голос Веры. Она без остановки говорила минуты три, а потом замолкла.

– Ладно, спасибо. Мы ждем от тебя следующих известий, – грустным голосом сказала Раиса Ивановна и отложила телефон в сторону.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила Светлана.

– Плохо. До сих пор в сознание не пришел. У Филиппа множественные переломы, в том числе поломаны ребра, челюсть, головка бедренной кости и все это на фоне большой потери крови и серьезных черепно-мозговых травм… Врачи сомневаются, сможет ли он вернуться к жизни. Говорят, если и выйдет из комы, то уже другим человеком, – голос Раисы Ивановны задрожал, она на пару секунд замолкла, а потом разразилась плачем.

– Моя дорогая, может и обойдется, – тут же бросилась к ней Светлана, стараясь обнять подругу и утешить.

– Где там… мой Филипп, единственный сын и такое…, – сокрушалась Раиса Ивановна, горе которой было безутешным.

– Рая, подожди ты убиваться, Филипп-то у нас сильный, он борец, такие, как он, выживают!

– Так что толку, если он на всю жизнь останется как овощ!

– Не надо об этом думать! Ты на лучшее надейся! – упрекнула ее Света. – Я тебе давно говорила, что этот парапланеризм до добра не доведет. Позанимался в молодости и полно будет, теперь уже и здоровье не то, и семья, и дети… Да и ты только посмотри статистику – парапланеристы разбиваются каждый год!