- Его одногруппника убили - ну, 20 февраля, когда снайпера...
О снайперах милиции особого назначения, наваливших в тот день десятки трупов, только и говорили. Их долго судили, потом обменяли в сепаратистские республики как политзаключённых и военнопленных.
- Он печалится по поводу смерти одногруппника? - Юля-продавец наливалась ядом. ККК уже казался ей демоном из преисподней.
- Нет. - Юля-кассир сделала наивному Мише знак, но тот не заметил и продолжал, словно история казалась ему ужасно забавной. - ККК говорит, что гроб с телом этого одногруппника приехал через две недели после написания статьи.
- Прямо пророк! - саркастически выдохнула Юля-продавец. Тут Юля-кассир была с ней согласна: о том, что трупов будут десятки и сотни, знали едва ли не все в стране.
- Там целое расследование...
- ...И криминалист! - Юля-кассир сардонически улыбнулась, чувствуя женскую солидарность. - И мы его должны...
- Можно попробовать перевоспитать... - Миша будто говорил: "Интересный для вас вариант".
- Посмертно, надеюсь? - Юля-продавец яростно, не без похоти, сверкнула глазами.
...ККК, чьё выражение лица, казалось, говорило о полной осведомлённости о содержании подобных разговоров, приблизился к кассе.
- Вы умеете читать? - Юля сразу поняла, что это сексизм. Читать она не любила, не любила ни математику, ни геометрию - особенно же ненавидела не только тех, кто умнее, а тех, кто ей на её необразованность пеняет. Впрочем, она читала и Лермонтова, и Толстого, так что сразу её разоблачить мог не всякий профессор. - Я умею и писать, и считать. Ещё лучше это делает кассовый аппарат.
Холодный тон кассирши отнюдь не ошеломил ККК, он, видимо, этого и добивался. Кивнув самому себе, он ухмыльнулся и прошествовал на второй этаж. Юля сразу заподозрила, что покупать посетитель ничего не собирается - и действительно, пять минут спустя, всё так же нагло улыбаясь, ККК покинул заведение.
- Он никогда ничего не купит, - сказала она Мише, когда тот спустился. - Вообще нельзя пускать людей в таком виде.
- Ха! - Миша рассмеялся. - Чувак купил больше книг в последние годы, чем кто-либо в городе. У него вся квартира завалена книгами.
- Ну, да, действительно, куда же нам. - Юля вспомнила об оставшихся от дедушек-бабушек книжных шкафах, бестолково возвышавшихся дома. Ещё с детства она была вынуждена раз в неделю протирать пыль с многочисленных томов с заумными томами. И до чего бесполезными!
2
ККК не пришёл на следующий день, хотя Юля и ожидала его. Впрочем, никогда не помешает выглядеть красивой; заявилась, однако, одна известная в городе писательница. Юля уже всё о ней знала от Миши: что фамилия у неё не то Скат, не то Покрышка - Шина - точно! - что они учились с ККК в одном классе, что ККК её презирает, называет "грантоедом", зарабатывающим оболваниванием "героев". Доля правды в этом была, так как премию, прозванную ККК "Кретины Европы" (и чек на круглую сумму), Шина действительно получила, в целом, за многолетнюю и успешную работу проституткой в определённых, связанных с зарубежьем, кругах. При слове "проститутка" Юля мысленно фыркнула. В стране, где нет ни проституции, ни секса, все проститутки давно уехали в Европу - заниматься сексом за евро. Лишь самые родовитые получали евро прямо здесь - как писательницы, журналистки и т.д.
Шина не показалась Юле ни приятной, ни красивой, ни умной - просто надутая низкорослая баба, видом на все 45, худая и напыщенная. Претенциозность идиотки - так про себя окрестила странное выражение, не сходившее с лица писательницы, Юля.
- Как продаются мои книги? - О, какой высокомерный тон! К нам пожаловала королева Англии - или графиня Ваксовская, пардон, Вассекская, или, как раньше говорили, Уэссекская. - Ваши книги?
Она отлично знала, о чём идёт речь, но решила разыграть маленькую сцену. Пусть эта карлица знает, кто здесь хозяйка.
- Книги моего авторства, - словно подчёркивая слова, произнесла Шина.
- Ах, вашего авторства... Мы ими не торгуем.
Действительно, "Э" не торговала такой дрянью, как книги Шины, её издавали фиктивным путём - малыми тиражами по богом забытым издательствам в других регионах - и присуждали премии-гранты в закрытом, едва ли не семейном, кругу. В общем, её никто и не читал.
- Ясно. - Юля ожидала, что сейчас разговор зайдёт о ККК, о дележе прав на клиента, но Шина, ещё раз одарив кассиршу ненавидящим взглядом, удалилась. Миша, который хорошо знал ситуацию - о, до чего у них в гей-сетях доверительней отношения! - тут же всё рассказал.
- Придёт одна, совершенно взбалмошная, полубезумная проститутка, с огромной наколкой на спине. Настоящий мурал. Шина договорилась с этой - она называет себя Евой, - что та будет "любовницей" ККК, пока он едет "голубым экспрессом" на тот свет. Сама она станет женой - то есть вдовой - и наследницей покойного героя. За одногруппника ККК она получила премию-грант, а за ККК получит вид на жительство в Канаде.
Конкурентка - ещё и с сообщницей-любовницей!
- В чём любовь? - Любовь к деньгам, смертям, просто комплексы, которые можно реализовать таким образом.
Юля-продавец, словно появившаяся ниоткуда, присоединилась к ним. На мгновение Юле показалось, что тёзка её едва ли не прозрачна - увидела сквозь неё витрину у противоположной стены, - но сочла это оптическим обманом, результатом перенапряжения.
- Нам эта замухрышка-писательница не указ. - Такое заявление, хотя и должно было подбодрить Юля, принудило её резко выпрямиться. Нам! Ах ты, дрянь!
- Люблю брать быка за рога ,- поделилась Юля-продавец. - Вернее, морковку за яйца.
Морковку за яйца! Просто натюрморт! Небось, и её "папа" что-то поведал своей любимой девочке. Юля-кассир сникла. Что из этого может получиться? В любом случае, полубезумная проститутка с муралом не страшна, когда есть напарница.
