- Ты уже пользовалась ментотранслятором, и не должна бояться, - широко улыбаясь, мужчина предложил ей взяться за рукоятку из полимера. - Ты должна держать её двумя руками, Хиба, не отпуская, иначе у тебя в голове помутится.

   Хиба посмотрела в серые глаза, выделявшиеся на загорелом - но всё равно бледным, по меркам арабов - лице. Само лицо, ещё не старое, казалось каким-то высохшим - а может, это было просто впечатление от прямых линий и углов, отличавших лица европейцев. Не отрывая взгляда от лица мужчины, Хиба с опаской взялась за рукоятку. Как тот и обещал, никаких неприятных ощущений не было - только лёгкий зуд, а потом - щекотка, возникавшие то тут, то там, неожиданное искажение цветов...Это был медицинский осмотр, она уже проходила такой раньше.

   - Не бойся, Хиба, это сейчас пройдёт. В поры проходят маленькие биочастицы, формирующие с корой твоего головного мозга единую нанобиоархитектуру. Сейчас всё закончится.

   Хиба почувствовала, как её сердце бешено колотится. Она задыхалась, словно пробежала всю дорогу от дома до школы...Её лоб покрылся испариной. Вдруг она словно оказалась во льду - холодном, обжигающем каждый квадратный сантиметр её кожи...

   - Она вполне здорова, Герхард, - послышался мелодичный голос второй женщины, той, которая носила брюки.

   - Можешь отнять руки, Хиба.

   Девочка снова смотрела в необычные серые глаза мужчины по имени Герхард. Она слышала о ментотрансляторах различные страшные истории - что грешники сходят с ума, взявшись за поручень, или, например, что нанобиочастицы остаются в головном мозгу засоряя его.

   - Поздравляю тебя, Хиба. Ты поедешь с нами. В школу ходить тебе больше не придётся.

   Хиба ощутила гордость за то, что достигла таких успехов. Конечно, всё, чему учат в школе - сплошная глупость, это все знают. Родители неоднократно ей говорили, что дело в ментотрансляторах - кто имеет доступ к банкам данных, тот и получает лучшее образование, а значит, тот умнее. И раз Хиба уже не будет ходить в школу и каждый раз выстраиваться в очередь к ментотранслятору, значит, она талантливее и умнее своих одноклассников. Мама неоднократно говорила ей, что это - особая честь, когда роткрейцеры отбирают кого-то для несения службы в рядах КК.

   - Ты поедешь с нами, Хиба. Можешь считать, что это - особая школа для талантливых детей, таких, как ты. Там хорошо кормят и следят за здоровьем.

   Обе неприлично одетые женщины мило улыбнулись Хибе, и она, чувствуя, что ведёт себя глупо, улыбнулась им в ответ.

   - А где я буду спать? - спросила Хиба. - А мои родители? - Последний вопрос был чистой формальностью, мать с отцом и воспитывали её так, что она должна была стать самостоятельной женщиной.

   - Они пришлют тебе голографическую почту. Потом, возможно, тебе позволят их навещать.

   Всё было именно так, как ей и говорили - Хиба становилась взрослой и самостоятельной.

   - А там, где я буду жить, там не будет мальчиков? - она вздёрнула голову, завёрнутую в хиджаб, демонстрируя неприступность. И, может быть, самую чуточку кокетства.

   - Нет, конечно, - мужчина, казалось, был удивлён таким подозрением. - Ты будешь жить со мной.

  3

   - У вас хороший кофе, Герхард, - Азулей отпил маленький глоток обжигающего кофе и причмокнул губами.

   - Бразильский, - Тош, сделав глоток, крякнул и поставил чашечку на блюдце из настоящего фарфора. С момента заключения сделки прошло три года, и они привыкли к своему необычному партнёрству, которое, не будь они настолько разными людьми, можно было бы назвать дружбой.

   - У нас сейчас хорошо раскупают кое-какие наноблоки для развлекательной ментосети. - Азулей никогда не говорил ничего определённо, предпочитая фразы: "кое-что", "как-то", "вот это" и тому подобное. Сперва это очень раздражало Тоша, но вскоре он привык - и оценил здравый смысл еврейского коммерсанта, чьи предки тысячелетиями занимались контрабандой. Зачем выдавать себя, называя запретные вещи своими именами? Даже в древности у стен были уши, что же говорить о современном мире, пронизанном сверхпроводящими кабелями наносистем наблюдения?

   - Их можно подключать к обычной сети?

   - Это просто чипы с некошерной продукцией. Они позволяют получить совершенно экстатическое удовольствие - включая разного рода ролевые игры на неприличные темы, к тому же позволяющие подключать некоторые отделы мозга, дающие воистину первобытное наслаждение.

   Тош постарался скрыть возбуждение, охватившее его. О последних новинках менторынка ходили самые невероятные слухи - наверняка, за эту продукцию можно будет получить хорошую цену.

   - Никогда ничем таким не интересовался, - Тош придал своем лицу отсутствующее выражение.

   Азулей пожал плечами в ответ:

   - Я тоже - они некошерные. Может, у кого-то из моих мальчиков есть нечто похожее в сумке, - Азулей допил кофе одним глотком и поставил чашку вместе с блюдцем на столик. Что-то при этом тихонько звякнуло - это, как обычно, был символический золотой ключ от дома Азулея. Когда его родственники увидят, что ключ попал в руки к роткрейцерам, они предложат что угодно в обмен на эту священную реликвию. Роткрейцеры возьмут сумки с товаром - и даже добавят что-то от себя, какой-то "хлам", уже тщательно упакованный. Подобного рода представления Азулей устраивал каждый раз, и постепенно Тош привыкал к ним - более того, находил приятным участие в них.

   Тош нажал кнопку звонка, вызывая секретаршу.

   - Ханна, будьте добры, уберите чашки из-под кофе.

   Дверь распахнулась, и в кабинет, шурша юбкой, вошла Ханна - эффектная блондинка округлыми формами. Улыбнувшись мужчинам, она убрала со стола и удалилась, покачивая бёдрами.

   - Я держу биодроида, - проворчал Азулей. - Они обходятся дешевле, к тому же я всегда могу стереть им память.