Помимо проблем с театральной общественностью, на Гектора свалилось также немало бед и семейного характера. В 1848 году умер его добрый отец доктор Берлиоз. С катастрофической быстротой ухудшалось и здоровье Гэрриет: она уже почти не поднималась с кровати. И чем ближе подходила Офелия к смерти, тем больше винил себя Гектор. Его угнетало жестокое раскаяние, мрачные угрызения совести за свое отношение к ныне парализованной, обиженной судьбой женщине, которую он когда-то страстно любил, а потом заставил горько страдать. Наконец, 2 марта 1854 года сердце Гэрриет перестало биться. Узнав о роковом конце жены, Гектор долго рыдал, вспоминая прошлое…
А 19 октября 1854 года Гектор и Мария Ресно стали мужем и женой. Свадьба была скромная и невеселая, и прежде всего оттого, что над ней витала смерть Офелии. Мария, умиротворенная замужеством и избавленная от ревности, стала спокойнее, покладистей, преданней. Успокоился демон страсти и в душе Берлиоза: наступила умеренная привязанность…
Но в 1860 году смерть снова напомнила о себе: 2 марта умерла любимая и верная сестра композитора – Адель. Она была на десять лет моложе Гектора, и поэтому его горе было вдвойне тяжелее и слезы обильнее. Но не успела затянуться эта рана, как через год на Берлиоза обрушилось новое горе. 13 июня, в пятницу смерть совершила новое злодеяние: на этот раз ее жертвой стала сорокавосьмилетняя Мария…
Жизнь маэстро неумолимо катилась к закату: он приближался к своему шестидесятилетию. Однако, несмотря на возраст, потребность любить и быть любимым у него все еще не иссякла. Утешительницей одинокого измученного сердца Гектора в этот период стала некая Амелия. О том, когда и как появилась эта странная связь, история умалчивает, хотя и поясняет, что Амелия была молода и очень хороша собой. И, видимо, щадя ее нежную молодость, от своей новой избранницы он ничего, кроме искренней теплоты и нежного сострадания, не требовал. А еще через некоторое время он и вовсе расстался с ней.
После смерти Марии и расставания с Амелией Гектор все чаще и чаще стал посещать кладбище. Там, среди надгробий и старых деревьев, он бродил и грезил наяву. А однажды, во время очередной ночной прогулки по погосту, Берлиоза вдруг охватил неописуемый ужас, а к горлу подступил комок. На свежей мраморной плите он увидел скромную эпитафию: «Здесь покоится Амелия… безжалостно унесенная жестокой судьбой на 26-м году жизни». Имя, фамилия, возраст. Конечно же, это она… Боль и страдание заполнили сердце Гектора, и он, словно подкошенный, свалился на соседнюю могилу…
В последнее время, после потерь стольких родных и близких людей, весь мир для Берлиоза сосредоточился на сыне. Он днем и ночью думал о своем мальчике, призывая в письмах хотя бы на короткое время посетить отчий дом…
Как-то после очередной, живительной для Берлиоза встречи с сыном он вдруг очень явственно почувствовал, что ему необходима гавань для душевного отдыха, в которой можно было бы хоть на время спрятаться от треволнений внешнего мира. И в поисках этого убежища для своей измученной души он все глубже погружался в историю своей жизни. И вот однажды его сердце взволнованно забилось: в нем опять вспыхнула страсть к Эстелле…
Гектору едва минуло 12 лет, когда он впервые влюбился. И предметом его страсти стала семнадцатилетняя Эстелла Дюбеф, гостившая в ту пору у родственников. «Увидев ее, я словно почувствовал электрический удар. Я полюбил ее – этим все сказано… Целые ночи напролет я пребывал в отчаянии… Ревность терзала меня при всяком незначительном слове, с которым мужчины обращались к моему кумиру… Мне было тринадцать лет, когда я потерял ее из виду… Мне было тридцать, когда, возвращаясь из Италии через Альпы, я различил вдали утес Сент-Эйнар, и белый домик, и старинную башню… Мои глаза заволокло слезами… Я все еще ее любил… По приезде я узнал, что она вышла замуж. Но это вовсе не исцелило меня».
И вот в начале сентября 1864 года Гектор появился в Леоне, где в это время проживала Эстелла. А уже на следующий день утром он передал ей письмо, в котором умолял о встрече.
Наконец они наедине, друг подле друга. Сначала миг удивления, а затем рассказы о себе. А в самом конце этого странного свидания Гектор неожиданно произнёс: «Умоляю, дайте мне вашу руку, сударыня». Она протянула. Опустив глаза, он поднес эту морщинистую руку к своим губам. И почувствовал, как замирает его сердце. Он близился к смерти, но любовь продолжала неистовствовать в нем.
Однако Эстелла охладила пыл пожилого романтика. И при последующих встречах она вела себя в соответствии со своим возрастом и положением вдовы. Гектор же, несмотря на годы, был неизменно пылким, и от каждой новой встречи испытывал романтический прилив чувств. «Такого рода страданья мне необходимы. У меня нет иного интереса в жизни», – писал он ей в Женеву. В данном случае Гектор не лукавил. Он и впрямь всем своим сердцем любил Эстеллу. Однако она этой вспышки чувств так и не поняла…
29 июня 1867 года. В этот день несколько близких товарищей Берлиоза решили организовать его чествование. Однако в назначенное время, в 9 часов вечера, Гектор не появился. Собравшиеся встревожились и отправили пианиста Риттера выяснить причину отсутствия композитора.
Тягостная картина предстала перед Риттером: на полу, обливаясь слезами, корчился Берлиоз. Его губы дрожали, слова прерывались тягостными стонами. «Это я, я должен был умереть, а не он, такой молодой», – словно заклятие, тихо бормотал он. Какой ужас! Берлиоз говорил о своем сыне Луи, который 5 июня умер на Кубе, сраженный желтой лихорадкой. Ему было всего тридцать три года!
И все те два года, которые Берлиозу предстояло еще прожить на этом свете, его терзали одни и те же вопросы: «Как он умер? Какие последние слова он произнес холодеющими губами? Где это случилось – в Гаване или в открытом море?»
И кто знает: возможно, 8 марта 1869 года, когда смерть уже витала над Гектором, его последние мысли были тоже заняты его любимым Луи, с которым он надеялся вскоре встретиться в загробном мире….
Тайная любовь Сезанна
Можно сказать, что великий французский живописец Поль Сезанн умирал, не выпуская кисти из рук. И вряд ли это будет большим преувеличением…
1906 год. 13 и 14 октября над небольшим французским городком Эксом громыхала гроза вперемешку с проливным дождем. Наконец 15-го числа погода прояснилась. После обеда Сезанн покинул свою мастерскую в Лове, чтобы на природе поработать над этюдами.
Однако небо снова затянулось, и опять загромыхала гроза. Но, несмотря на проливной дождь, Сезанн продолжал работать. Проходили часы. А художник по-прежнему стоял у мольберта. Наконец, промокнув до нитки и дрожа от холода, он собрался домой.
Двигаясь по раскисшей от дождя дороге, Сезанн едва передвигал ноги. И вдруг в какой-то миг он свалился без чувств. Вскоре его неподвижное тело обнаружил работник местной прачечной и доставил домой почти в бессознательном состоянии. Срочно был вызван врач, и одновременно о состоянии Сезанна сообщили его сестре Марии.
Сознание возвратилось к художнику, когда он уже находился в постели. С большой неохотой, под давлением доктора принял предписанные лекарства. Врач назначил постельный режим. Однако назавтра, несмотря на указания доктора, Сезанн поднялся с кровати и отправился в мастерскую писать неоконченный портрет. Но художник опять почувствовал слабость и вынужден был вернуться домой. Правда, в этот раз болезнь его свалила надолго. Но даже в эти дни его тянуло к мольберту.
Но, увы, эта тяга к рабочему инструменту была всего лишь временной вспышкой энергии. Болезнь, уже полностью овладевшая телом художника, стала развиваться с невероятной быстротой. 20 октября 1906 года Мария сообщила сыну художника Полю, что ему следует явиться в родительский дом «так быстро, как только возможно».
А состояние Сезанна все ухудшалось. Он то проваливался в забытье, то приходил в сознание. В минуты просветления художник беспрерывно твердил имя сына и смотрел на дверь, видимо, ожидая, что она вот-вот отворится и войдет его Поль. Но сын так и не появился. Глаза уже неподвижного Сезанна продолжали смотреть на дверь. Спустя сутки, 22 октября 1906 года в возрасте 67 лет Поль Сезанн скончался…
