– Ты хочешь уйти от нас? – с отчаянием в голосе воскликнула Пайпер. – Нет! Я уже сказала, что жалею о своих словах, и ещё раз прошу за них прощения. Ты не должен…
– Давай не будем спорить, Пайпер.
– Хорошо, я не буду. Этого больше не повторится, обещаю. – Из глаз Пайпер уже ручьём текли слёзы. – Но ты же говорил, что здесь твой дом. Говорил же! Говорил!
– Всё в мире меняется, и я тоже меняюсь, – пожал плечами Конрад. – Послушай, Пайпер, ты хочешь помогать людям и сражаться, но… – он задумался, очень тщательно подбирая слова. – Но мне нет дела до твоих забот.
От удивления Пайпер лишь открыла рот. Она даже не спросила Конрада, есть ли ему дело до тех, кто всё это время так заботился о нём самом. Или ему и это было всё равно?
– Прости, – сказал Конрад, глядя на разочарованное, погасшее лицо Пайпер. – Мне пора уходить.
8
Среда, 14 апреля, 6 ч. 13 мин.
В ту среду в середине апреля Джо встал в обычное для себя время и принялся за работу. Точно так же, как до этого его отец, а до него дед, прадед и, вероятно, ещё многие поколения Макклаудов, привыкших вставать в пять утра. Весенний сев для фермера – время важное, ответственное, и поэтому у Джо был длинный список дел на сегодня.
Только после того, как куры были накормлены, коровы подоены и выгнаны на луг, а овцы переведены с ближнего пастбища на дальнее, Джо позволил себе небольшую передышку и прислонился к двери сарая. Где-то в промежутке между прошлогодней уборкой урожая и нынешней весной он постарел, сам не заметив, как это случилось. Серые густые волосы на голове вдруг сделались серебряными, а прямые широкие плечи согнулись. Опершись спиной о дверь, Джо с удивлением заметил, как трудно ему стало дышать, но решил, что это просто оттого, что он слишком быстро двигался этим утром, а может быть, виной тому был сильный утренний ветер, набившийся в лёгкие. Во всяком случае, паниковать он не стал и решил немного подождать, пока его организм не восстановится сам собой.
Стоя возле сарая, Джо рассеянно подумал о том, где сейчас мог быть Конрад, с которым они в последние месяцы почти не расставались. И до школы, и вернувшись из неё, Конрад не отходил от Джо ни на шаг и молча, охотно помогал ему по хозяйству. Но этим утром Конрад всё не появлялся, и Джо, с трудом восстанавливая дыхание, терялся в догадках, куда же он мог запропаститься. Джо знал, что Конрад – хороший парень, и всем сердцем переживал за него, наблюдая постоянную внутреннюю борьбу, происходившую в нём. Помочь Конраду старый Джо ничем не мог, ему оставалось только быть рядом с ним, тем временем в голове мальчика творилось что-то неладное, причём положение ухудшалось буквально день ото дня. Однако сам Джо был человеком спокойным, уравновешенным, во всём полагался на силу веры и не сомневался в том, что Конрад сам во всём разберётся, только не надо ему в этом мешать и лезть с советами.
А Конрад из окна своей спальни видел, как прислонился этим утром к сараю Джо, но оставался в комнате, собирая вещи и готовясь к отъезду. Под ногами у него постоянно путался и пыхтел Фидо. Вначале Конрад хотел уйти из дома тихо, не прощаясь, однако понял, что не может так поступить. Конрад знал, что Джо почти ничего не скажет ему в ответ, услышав, что он уходит. Нет, не это беспокоило его, а то, что они с Джо больше не будут вместе, а ведь старый фермер стал для Конрада гораздо ближе и роднее, чем его собственный отец.
Во влажном прохладном утреннем воздухе над полями стелился туман. Идя через двор к сараю, Конрад видел пасущихся на лугу овец и знал, что куры уже склевали утренний завтрак и сейчас сидят на своих яйцах в курятнике.
Конрада неприятно удивило то, как Джо стоит возле двери сарая, покачиваясь, словно готовый сорваться и упасть с дерева лист. Когда Джо увидел Конрада, на его губах промелькнула слабая улыбка, а в следующий миг у Джо подкосились ноги. Он опустился на колени, а затем рухнул на землю.
Конрад подбежал к Джо и воскликнул, обхватив его руками:
– Мистер Макклауд! Что с вами? Где болит?
Джо, тяжело дыша, схватился за грудь. Дрожащими пальцами Конрад расстегнул воротник рубашки Джо, быстро развязал намотанный на его шее шарф и огляделся. Поблизости были мешки с кормом в сарае, рядом с ними вилы, лопата, грабли. Ничто из этого помочь в данный момент Джо не могло.
Конрад осторожно опустил Джо на спину, понимая, что тот слишком тяжёл, чтобы даже пытаться тащить его в дом.
– Мистер Макклауд, вы меня слышите? – спросил Конрад, нависнув над старым фермером и обхватив его лицо ладонями; рядом суетился Фидо – скулил и легонько толкал Джо своим маленьким рогом, словно желая разбудить его.
Джо едва заметно кивнул, продолжая дышать с трудом, словно вытащенная из воды рыба.
– Дышите как можно медленнее. Постарайтесь расслабиться и делайте глубокие вдохи. Глубокие и медленные. – Взяв руку Джо, Конрад приложил его ладонь к своей груди и сам сделал длинный, глубокий вдох, всё это время глядя старому фермеру прямо в глаза. – Вот так дышите. Слышите? Медленно и глубоко. Медленно и глубоко.
Джо снова кивнул. Его дыхание сделалось реже, но всё равно оставалось судорожным.
– Я сейчас вернусь, сейчас вернусь, – сказал ему Конрад. – Фидо, останься здесь.
Конрад бегом бросился через двор и, едва успев открыть дверь дома, во весь голос закричал:
– ПАЙПЕР!
Звук собственного голоса напугал Конрада, и не только его. Бетти с грохотом уронила в раковину тарелку, которую мыла, резко обернулась и воскликнула:
– Мальчик мой, что с тобой стряслось? В чём дело, господи?
– ПАЙПЕР!
Схватив стоявший у окна деревянный стул, Конрад подтащил его к шкафу, забрался на него и принялся лихорадочно рыться в верхнем ящичке, в котором хранила свою аптечку Бетти.
С лестницы скатилась Пайпер – босиком, без носок и туфель, с растрёпанными волосами и растерянным лицом.
– Лети. Сию минуту, – велел ей Конрад. – Найди доктора Белла и приведи его сюда. Немедленно. Давай же, давай!
Пайпер непонимающе посмотрела на Конрада, перевела взгляд на Бетти, затем опять на Конрада.
– А зачем нам доктор Белл? – начала Пайпер, но, выглянув в окно и не увидев во дворе Джо, сама всё поняла. – Папа…
– Лети самым коротким путём, слышишь?
Спустя секунду Пайпер уже выбежала за дверь и круто взмыла в воздух.
Тем временем Конрад с помощью Бетти сумел погрузить Джо на тележку, и они перевезли его домой, где осторожно переложили на диван. Но ещё до того, как оказаться в доме, Джо потерял сознание. Конрад дал ему аспирин, после чего Джо на короткое время пришёл в себя, но затем вновь впал в забытьё.
Бетти бестолково суетилась вокруг, а Конрад тем временем, напротив, замер и отрешённо думал о чём-то, усердно морща при этом лоб, словно это помогало его мыслям нестись быстрее.
Вскоре через кухонную дверь ворвалась Пайпер, сразу следом за ней вошёл доктор Белл, и они увидели, что Конрад склонился над Джо и ритмично давит ему на грудь. Давит изо всех сил, положив раскрытые ладони над сердцем Джо.
– Ему адреналин нужен, – сказал застывшему на миг от удивления доктору Беллу Конрад. – Немедленно.
Доктор Белл очнулся и приступил к своим обязанностям.
– Отойди-ка, сынок, – сказал он, отодвигая Конрада в сторону. – Теперь я всё возьму в свои руки.
Конрад остался рядом, придирчиво следя за всеми действиями доктора Белла. Пайпер с покрасневшими от слёз глазами тоже была здесь – стояла, держа за руку Бетти, и беззвучно шевелила губами, повторяя:
– Господи, прошу, прошу, прошу тебя…
А Бетти, которой, увы, доводилось сидеть возле своих умирающих родителей и быть рядом со многими умирающими друзьями и соседями по Лоуленду, почувствовала вдруг знакомое покалывание в ногах, которое она всегда чувствовала при приближении чьей-то смерти. Обычная для Бетти привычка постоянно что-то делать внезапно оставила её, и она погрузилась в воспоминания обо всей жизни, которую они с Джо провели вместе. Вспомнила вечер их свадьбы, когда Джо кружил её в танце, крепко, но нежно обняв. Вспомнилась почему-то та дождливая весна, когда увяз в грязи их трактор и Джо три дня и три ночи откапывал его. Вспомнилось, как Джо любил есть яблочный пирог – медленно, даже торжественно. Так, словно готов был посвятить этому пирогу целую вечность. И тот день, когда он впервые взял на руки новорождённую Пайпер, – каким внутренним светом озарилось тогда его лицо, как дрожали большие загорелые ладони Джо из опасения поранить нежную белую кожу малютки.