— А я и не подозреваю его в увлечении собственной персоной, — фыркнул Малфой и со стоном отложил фолиант. — Думал, здесь будет написано что-то стоящее, а всё туда же: жертвоприношения и девственницы, чтобы задобрить коварное чудовище.

— Так значит, информация всё же есть? — вступил в диалог Волан-де-Морт, до этого остававшийся незамеченным.

Пожиратели почтительно поклонились.

— Не так много, Повелитель, — поджал губы Малфой, — упоминаются некие «эшдары», магическая раса, что считалась потомками богини Дурга, но никакого описания нет.

— А что там с жертвоприношениями? — уточнил Лорд.

— Кровавые жертвы во славу богам, — пожал плечами Малфой, — тоже никакой конкретики. А девственниц древние подсовывали и василискам, и драконам, не то, чтобы это имело какие-то положительные результаты.

— Пусть Эйвери в следующий раз идёт его кормить, я пас, — проворчал Мальсибер, снова передёргиваясь от воспоминаний о взгляде ярких фиолетовых глаз.

— Драко ведь уже закончил с перемещающим шкафом? — уточнил Волан-де-Морт, зацепившись мыслью за возможность вызнать хоть что-нибудь о Поттере.

Поверхностная легилименция на него не действовала, а применять заклинание без согласия второй стороны грозило нехорошими последствиями.

— Да, мой Повелитель, — Малфой слегка напрягся.

— Тогда пусть перемещается сюда и возьмёт на себя обязанность по присмотру за Поттером, — постановил Лорд. — Может, знакомое лицо заставит его вспомнить человеческую речь, и мы узнаем хоть что-нибудь.

— Как скажете, Повелитель, — с некоторой заминкой согласился Малфой.

Таким образом, к дружной компании пожирателей, забив на школьную программу, присоединился Малфой-младший.

«Девственницу» к «кровожадному чудовищу» сопровождали всем ближним кругом: Мальсибер, уязвлённый замечанием старшего Малфоя, скептически разглядывал худощавую нескладную фигуру его отпрыска и придирчиво кривился. Беллатрис притащила собственноручно сотканную шаль и вручила её Драко в качестве презента для чудовища. От сочетания цветов шерстяной ткани у бывалых вояк начинались позывы к эпилепсии, и Руквуд шёпотом предложил использовать творение Беллочки в качестве оружия массового поражения. Люциус мысленно возносил мольбы Мерлину и призывал проклятия на голову Поттера. Призывать проклятия также на голову Волан-де-Морта он опасался, так как тот был превосходным легилиментом. Малфой снабдил Драко защитными амулетами и карманными телепортами, но вероятность остаться без наследника всё ещё оставалась высокой. А обдумывание перспективы искать Нарциссу во Франции, чтобы заполучить нового, вызывало у него приступы мигрени.

Братья Лестрейнджи наперебой давали Драко последние наставления по теме мужской любви, поэтому когда его дружно, в шесть ободряющих хлопков, выпнули пред очи Поттера, Драко едва удерживал в руках жутко необходимые и полезные вещи, вроде зелий самого разного назначения, лубрикантов самого разного действия и сборника колыбельных на случай, если вышеуказанное не пригодится. Красный от гнева и смущения Драко потребовал приватности, и пожиратели, похихикивая, потянулись к выходу из подземелий.

— Я убью тебя, Поттер! — прошипел Малфой, освобождая руки и по-магловски закатывая рукава щегольского пиджака.

Возлежащий в гнезде Гарри гибким движением перетёк в сторону Малфоя и обвился вокруг его тела всеми шестью конечностями.

— Я соскучился, — муркнул он на ухо поёжившегося блондина и тронул языком мочку.

Перехватив пытающегося заползти на него целиком Гарри одной рукой, второй Малфой трансфигурировал из флакона с зельем кресло и сел на него. Поттер с готовностью умостился на его коленях и с урчанием принялся выцеловывать шею.

— Если так скучал, мог бы внушить им нужные мысли раньше, — буркнул Драко, зарываясь пальцами в мягкий белый мех на загривке Поттера.

— Ты ведь знаешь, что так быстро это не делается, — Гарри мило улыбнулся уголком рта и прищурил один глаз.

Малфой вздохнул, закатив глаза. В этом облике Поттер был таким милым, что сердиться на него не выходило. Хотя, пребывая в Хогвартсе и будучи оторванным от всяческих новостей, Драко весь извёлся от переживаний.

Гарри потёрся о него и тронул губы своими.

— Что ты сделал с Крэббом? И Кэрроу? — поинтересовался Малфой, не давая сбить себя с мысли.

— Подправил память и телепортировал в Африку, — с готовностью отчитался Гарри.

Малфой округлил глаза.

— А почему туда?

— Потому что они мне не нравятся, — Гарри насмешливо прищурился, — а как известно, в Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие, злые крокодилы, — он принялся напевать, а Малфой фыркнул и ткнул его пальцем в бок.

— Эти твои странные стишки!

Он ответил на поцелуй Поттера и погладил его по спине.

— И что будет дальше?

— А дальше, — Гарри устроился поудобнее и Малфой зашипел сквозь стиснутые зубы. — Магическая Британия пойдёт на Волан-де-Морта войной, чтобы отбить бедняжку-Гарри. Я вырублю эту армию, защищая самое ценное, — Гарри обвёл двумя правыми руками тесную камеру с гнездом из одежды и висящими на стене побрякушками, — а потом в голову Волан-де-Морта придёт светлая идея подменить бесчувственным магам воспоминания.

— И что же они будут помнить? — хмыкнул Малфой.

— Как человеческая версия Волан-де-Морта, защищая сиротку-Гарри, побеждает змеиную версию Волан-де-Морта, — Поттер довольно улыбнулся. — И всё. У Британии будет новый герой, который станет министром магии.

— А ты уверен, что он снова не начнёт вырезать всех скопом? — нахмурился Драко.

— Уверен, — Поттер чмокнул его в щёку, — я ведь вижу будущее. Сдвиг в мозгах Реддла произошёл после того, как он начал делать крестражи. Сейчас он целый, так что всё будет хорошо.

Гарри приподнялся, поставив колени по обе стороны от ног Малфоя, и навалился на него, трансфигурируя кресло в кровать.

— Что-то мы разговорились, — проурчал он, четырьмя руками вытряхивая Малфоя из костюма. — Давай не будем обижать Лестрейнджей и освободим тебя от ещё одной лекции о мужской любви.

Он притянул к себе один из пузырьков с лубрикантом.

— Мм-м, роза, как ты любишь.

Гарри плотоядно облизнулся, а Малфой сильно покраснел.

***

Лестрейндж донёс до прочих пожирателей информацию о том, что Лорд провёл ритуал, вернув себе былую привлекательность. Поэтому вошедшего в гостиную мэнора Волан-де-Морта встретили восхищённые восклицания, а от Беллатрикс поступила инициатива пошива мантии под новый цвет глаз Повелителя. Когда охи, ахи и вздохи стихли, встал вопрос о том, как обороняться от защитников Золотого Мальчика.

— Они хотят Поттера? — предлагал Руквуд. — Ну, так давайте отдадим им Поттера, пусть подавятся!

— Его, знаешь ли, все привыкли видеть черноволосым и с двумя руками, — ворчал Эйвери. — Поттера не узнают, даже если мы наколдуем над ним транспарант!

— Давайте просто сменим место дислокации, — предлагал Рабастан, — они увидят пустой мэнор и завернут обратно!

— Да они разгромят мне дом! — забулькал возмущением Малфой. — И куда это мы, по-твоему, переедем? Может, к тебе?

Беллатрикс участия в дискуссии не принимала — она снимала мерки с Волан-де-Морта, покорно застывшего с поднятыми руками и скорбным выражением лица. Он надеялся, что «ближайшее время» в понимании Родольфуса обозначает, что их атакуют примерно через неделю. Но мнение пришлось изменить, когда мэнор сотряс взрыв, а на головы всех присутствующих посыпалась лепнина и осколки люстры.

— Сколько времени займёт перетащить сюда наши войска? — рявкнул Волан-де-Морт, обращаясь к Малфою.

— Два дня, Повелитель! — отчитался Люциус, и Лорд заскрежетал зубами.

— Это кто там? — удивился Лестрейндж, когда пол перестал дёргаться под ногами, и он сумел подойти к окну. — Неужели Поттер?

Около мэнора, перед лицом целой армии парил сверкающий белый силуэт. Звука не было, но в какой-то момент всем захотелось зажать уши, несмотря на то, что это никак не помогало. От Поттера отделилась сверкающая волна, и люди начали падать там, где стояли.