Нарцисса проследила за тем, как Драко ведёт Грейнджер, которая не сопротивляется на смерть, но не сказала ни слова Она привыкла молчать. Привыкла говорить, когда разрешат.

Драко вывел Гермиону из зала и завел в какую-то комнату, ров сны видимости тренировочный зал.

Она подчинялась, зная, что друг в безопасности. Она была готова умереть, потому что жить было не за чем, но она жаждала убить Драко, Нарциссу и Беллатрису за всё ужасное, что они делали с ней, с её близкими.

Он смотрел на Гермиону, такую сломанную, такую пустую и подчинённую и его сердце обливалось кровью.

В серых глазах исчезла та холодность и пустота, уступая истинным чувствам и в этот момент из взгляды встретились. Кожу прошибло током, она не видела того Малфоя которого знала всегда – эгоистичного и циничного, который не умеет чувствовать, не имеет сердца.

– Отлично играешь, Малфой. Твоё место в театре, жаль такой талант пропадает, – она смеялась, смеялась, как несколько минут назад Беллатриса, понимая, что вот он её конец, либо она убьют Малфоя, либо он её.

– Давай же, Малфой! Где твои оскорбления? Это же я, Малфой! Я поганная грязнокровка, – она сделала несколько шагов к нему и теперь стояла к нему нос к носу, но внезапно замолчала увидев в серебряных глаз нежность и любовь?

«Этого быть не может! Он ведь играет! Но так сыграть было невозможно, Малфой не умел играть так», – пронеслось в мыслях Гермионы.

– Хватит! Перестань играть, просто убей меня или это сделаю я!!! – она кричала так отчаянно и в каждом слове читалась боль и безысходность.

– Авада Ке…, – выкрикнула она непростительное, не выдержав напряжения, она чувствовала себя странно, чувства были смешанными.

Но не успела, Малфой заткнул ей рот поцелуем, целуя, так отчаянно, чтобы она почувствовала его боль и она чувствовала её, а он её боль.

Внезапно в голове пронеслись тысячи картинок, где она была с ним, как он спас её, успокаивал, пытался задушить, спас от Забини, его подарок, кольцо.

Через минуту, когда воздуха не осталось он отстранился, рванно дыша.

– Ч-что это было? – голос Гермионы дрожал, а палочек всё также была наставлена на Малфоя. Она вспомнила всё ,хотя это было невозможно, но чего только не побеждает любовь.

– Ты сама знаешь это, Гермиона, – она замерла, услышав мягкий голос парня и своё имя, которое звучало так по другому из его уст.

– Не понимаю, – путаясь в собственных мыслях и воспоминаниях, прошептала она, опуская палочку.

Карие глаза, в которых читалось непонимания сверкали, а дыхание было неровным и прерывистым. Она черт возьми только что хотела убить его и всю его семью и всех оставшихся пожирателей, а сейчас она чувствует что-то иное, то, что греет изнутри при пристальном, нежном взгляде серебряных глаз.

– Просто чувствуй, – он снова сделал шаг навстречу и коснулся мягких губ, так нежно и мимолётно, а после уверенее, но также мягко и нежно. Она не понимала зачем, но отвечала на поцелуй, чувствуя ураган чувств и эмоций

========== 19. ==========

Следующее утро началось с расспросов Макгонагалл. Гермиона умела врала, скрывая правду и веря себя спокойно и даже холодно.

Она врала и не чувствовала угрызения совести, и это было для неё дико… было бы раньше, но не сейчас. Сейчас она другая.

— Вы уверены, что ничего не помните, мисс Грейнджер? — очередной, и видимо, заключительный вопрос.

— Нет, директор, — такой ледяной голос и твердый ответ. Ложь. Но никто и не догадывается, что она, Гермиона умеет лгать.

Глупые.

— Хорошо, мисс Грейнджер, можете быть свободны, — женщина устало выдохнула, а Гермиона встала с кресла и вышла из кабинета, спускаясь вниз, где она застала Гарри и Рона.

— Гермиона, скажи нам правду, — тихо, почти умоляюще сказал Гарри, но Гермиона была непоколебима, она молчала.

— Герм, ты ведь лжешь нам! Что связывает тебя и Хорька?! — начал Рон, как всегда беспордонно, и Грейнджер закатила глаза, пытаясь держать себя в руках.

— Прости, Гермиона, но Рон прав и мы хотим знать это, — добавил Гарри, и Гермиона ухмыльнулась, чувствуя, как в венах закипает кровь. Она злилась, она ненавидела этой дурацкой опеки Рона и Гарри, будто она была маленькой ничего не знающей девочкой.

— Иронично, Гарри, не находишь? — начала Гермиона, смотря в ярко-зеленым прежде родные глаза.

— О чём ты, Гермиона? — тихий непонимающий голос, удивленный взгляд зелёных глаз.

— Ты убил Люциуса Малфоя. Думаешь, это нормально?! Каким бы он ублюдком не был, ты не имел права лишать его жизни! Ты Чертов убийца, Поттер и просто глупец, если думаешь, что все любят тебя просто так, не будь твоего знаменитого шрама, ты бы был самым обыкновенным и никто бы не обращал на меня внимания, а Рона так бы и считали нищебродом. Вы оба глупцы, если верите этим жалким людям, которые с головы до ног пропитаны фальшью! — она кричала, срывая горло, она кричала так, что стало больно глотать. В уголках глаз скопились слёзы, а на лбу и шее пульсировала синяя венка.

— Гермиона… Мерлин, я не верю, что это говоришь ты! Это Малфой так на тебя влияет, он играет тобой! — начал Гарри, видимо, тоже разозлившись не на шутку.

Гермиона истерически засмеялась, запрокинув голову вверх, как смеялась Беллатриса Лейстрендж и в глазах Гарри читался испуг.

— Ты просто не знаешь меня, Поттер. Настоящую меня! Я всю жизнь была паинькой, лишь бы все были счастливы, я была сдержана и незаметна, но сейчас, когда я всё потеряла мое плевать на это! Я буду собой, я буду говорить то, что думаю не задумываясь о том, может я обижу людей этими словами, я буду вести себя так, как считаю нужным, как нравится мне и мне ПЛЕВАТЬ на мнение таких «героев», как вы! Не будь меня с вами, вы были бы мертвы и никто бы не вспомнил о вас! — она снова кричала, но вернее будет сказать хрипела, её лицо было красным от гнева, а руки крепко сжаты в кулаки, дыхание неровным и прерывистым.

Она сорвалась.

— Давайте бегите жаловаться к директору, ведь именно это вы умеете прекрасно делать, вперёд. Плевать, пусть меня будут пытать, но вам и вообще никому не узнать правды, — прошептала Гермиона, а после развернулась и ушла прочь, задевая Гарри и Рона.

— Знаешь, Рон, она права, — устало выдыхая, сказал Гарри, проводя руками по темным и так взъерошенным волосам.

— Гарри, она просто под влиянием Малфоя, мы вытащим её, — проговорил Рон, положив руку на плечо Поттера.

— Нет, Рон, я вижу, что она говорила правду, мы не должны лезть, она сама может разобраться, она уже взрослая девушка, — добавил Гарри, встречаясь с голубыми глазами Рона, который нахмурил брови, буравя друга взглядом.

— Мир сошел с ума, — буркнул Рон и убрав руку с плеча Поттера ушел, оставляя гриффиндорца в одиночестве.

Гермиона достала из мантии портключ, который остался ещё с прошлого раз и перенастроив его, аппарировала в родительский дом, застав спящего Малфоя на отцовском кресле с книгой на коленях и пустой чашкой, которая стояла на столике рядом.

Малфоя бал таким невинным и беззащитным, когда спит, что Гермиона рассматривала бледное расслабленное лицо около пяти минут, поймав себя на том, что ведёт себя, как полная дура, Гермиона фыркнула и ушла на кухню, доставая банку кофе и вскипятив воду в чайнике, с помощью заклинания, Гермиона налила себя горячего кофе, садясь на диван, стоящий рядом с креслом, на котором спал Малфой. Она медленно поднесла кофе к губам, делая глоток и смотря на Малфоя, а в мыслях творился хаос. Гермиона не понимала зачем защищает Драко, его отца, его семью. Она просто хотела помочь, потому что знала, как больно терять близких.

Когда кофе был выпит, она откинулась на спинку дивана, запрокидывая голову вверх.

Она думала обо всём и в итоге в её голове мелькнула глупая мысль «А не люблю ли я Малфоя?». Гермиона отчаянно хотела проверить это и даже знала как, но черт она так сильно боялась ответа. Хотя попытка не пытка, что будет если она поймет что любит его, в этом вроде нет ничего плохого разве что он Драко Малфой и это главный аргумент.