- А дальше? Что дальше?
- А ты-то сама хоть знаешь, куда посылал Айхан эти деньги?
- После войны вся страна помогала Ленинграду. Сотни, тысячи людей посылали деньги на адрес специальной сберкассы. Оказывается, и Айхан посылал туда свои сорок рублей ежемесячно.
- А ты откуда знаешь?
- Разве мало я сама посылала туда денег?..
- Салима, родная! - Со слезами радости Шахназ обняла Салиму. - Дай я тебя поцелую... То-то я смотрю, твоя душа словно прикипела к Ленинграду. Ведь там прошла твоя юность. Было столько горя, но и столько хорошего...
- Не только поэтому, - вдруг с грустью проговорила Салима.
- И твоя первая любовь...
- Да какая там любовь! - сердито оборвала ее Салима. Шахназ давно поняла, что Салима чего-то недоговаривает, и думала, что это связано с ее любовью, которую она до сих пор скрывала от всех. Но не ошиблась ли она?
- Тогда почему? Если не секрет...
- Не спрашивай меня, Шахназ. Ни о чем меня не спрашивай.
- А почему туда посылал деньги Айхан? Он ведь, кажется, не был в ленинградской блокаде.
- Я не могу тебе ответить, но, видимо, его что-то связывает с Ленинградом.
- Возможно.
- Странный человек этот Айхан, как говорил Раджабли любопытный человек. А Мардан готов за него в огонь и в воду. - Внезапно вздохнув, Салима умолкла. - Не знаю, чем все это кончится...
- А ты не переживай, - убежденно проговорила Шахназ. - Хорошо, что ты рассказала об этой истории со сберегательной кассой. Мне тоже казалось подозрительным, когда я видела, что он часто ходит на почту. Одно время я даже думала, что он посылает письма той женщине, чей портрет висит у него в доме, - Марии Кюри. - Шахназ виновато рассмеялась.
Салима поднялась, подошла к открытому окну и выглянула во двор.
- Шахназ, не знаю, что со мной происходит, так колотится сердце.
В голосе Салимы послышалось что-то странное. Шахназ удивленно повернула голову.
- Может, ты так за Мардана волнуешься?
Все еще глядя куда-то вдаль и пряча свои глаза, Салима нерешительно проговорила:
- Нет! - Потом, немного поколебавшись, добавила: - Да, конечно, я волнуюсь за Мардана... - И она полными слез глазами посмотрела на Шахназ.
А та, совсем разволновавшись, принялась ее уговаривать:
- Да что с тобой, Салима? Ты же не ребенок, а ну возьми себя в руки! Разве кто посмеет обидеть Мардана? А мы на что все, да и что такого он сделал, чтобы так волноваться?
Салима тихо покачала головой:
- Ты меня не поняла, Шахназ.
- Тогда скажи яснее, что тебя так беспокоит?
- Я и сама не понимаю, - Салима явно уходила от начатого разговора. Кто знает, может, так и нужно. Скажи-ка мне лучше, твой Айхан-гардаш еще долго пробудет в Чеменли?
Шахназ изумленно посмотрела на нее:
- Чем он тебе не угодил, ведь только что ты его называла бесподобным? Что случилось? Ты услышала что-то новое?
- Мардан мне сказал, что Айхан собирается уехать из Чеменли.
- Айхан хочет уехать? Куда? Откуда он это взял?
Наблюдая за Шахназ, Салима поняла, что какие-то тонкие нити нежности связывают ее с Айханом. Может быть, это даже не любовь, а какое-то еще более могущественное чувство. Может, дело в привязанности Айхана к маленькому Эльдару? Ведь иногда родные отцы не могут подарить своим детям столь высокую, столь светлую отцовскую любовь. На нее способны немногие. Из какого же источника черпает свою нескончаемую любовь Айхан?
Как бы пытаясь найти ответ на мучившие ее вопросы, Салима нерешительно проговорила:
- Мне хочется у тебя спросить, Шахназ, но я как-то не решаюсь...
Шахназ улыбнулась.
- Хочешь, я сама тебе скажу, о чем ты хочешь меня спросить? Тебе хочется узнать, что я нашла в этом Айхане? Не правда ли?
- Я не об этом. Я знаю, что все его прекрасные человеческие качества ты заметила первой, но не в этом дело.
- А в чем же? - Шахназ услышала, как дрожит ее голос, и побоялась взглянуть Салиме в лицо. Вдруг она сообщит ей что-нибудь страшное?
- Понимаешь, этот человек будто заворожил нас всех - и тебя, и Мардана, и Эльдара, даже меня. А вот причину я никак найти не могу. А тебе она понятна, эта причина?
Шахназ поднялась с места, встала рядом с Салимой, которая стояла у окна, и медленно покачала головой:
- Нет!
- Но почему? Ты же лучше нас всех его знаешь, читаешь, что творится у него в голове, в сердце...
- В том-то и беда, что не знаю. Чем больше я его узнаю, тем больше понимаю, как мало я его знаю, и сколько неведомого, он в себе таит. - Шахназ застыла в задумчивости, затем встрепенулась. - Ты и сама, наверно, догадываешься, что с того дня, как он появился в Чеменли, я потеряла покой. Причины я и сама не знаю. Не смейся... я бы возвестила об этом не только тебе, но и всему свету, только бы не видеть, как он бежит, скрывается от меня...
- Я тебя не понимаю. Ведь вы соседи? Да и в селе мы всегда видим вас идущими рядом.
На этот раз Шахназ насмешливо улыбнулась.
- Разве тебе неизвестно, что люди не так просты, что многое они скрывают? Неужто ты такая непонятливая? Можно скрыться от другого под одной крышей, даже, если угодно, под одним одеялом. А ты говоришь - соседи.
- Ну, раз так, ты делай это первой.
- В том-то и беда, что я не могу этого сделать. Напротив, сама тянусь к нему.
- Ну, тогда признайся, что влюбилась в него. Как влюбляются в восемнадцать лет...
- И тут ты ошибаешься, Салима. Что ж мудреного - влюбиться в восемнадцать лет... Гораздо труднее влюбиться в этом возрасте. И при этом еще знать, что недостойна любимого человека.
- Не говори так, Шахназ...
- Нет, я не шучу, и никакого самоуничижения тут нет, я просто знаю, что недостойна даже поливать воду на его искалеченную руку.
- Шахназ!
- Ты, наверное, знаешь, что я недавно, как и тридцать лет назад, собралась выйти замуж за Рамзи, но вижу, что и на этот раз ничего не получится. И твердо знаю, какой-то голос мне подсказывает, что Айхан тому причиной.
- Я тоже так думаю...
- Ты? Ты что-нибудь слыхала?
- Ничего я не слыхала. Но разве я не женщина? Разве у нас с тобой не одни и те же горести, не одна судьба?
Шахназ промолчала и собралась уходить.
Проводив ее до двери, Салима тихонько проговорила:
- Но мое горе больше твоего.
Шахназ застыла на месте. Что это за слова? Какое может быть у Салимы горе, связанное с Айханом?
- Я правду говорю, Шахназ. Но не спрашивай меня ни о чем. Прошу тебя, умоляю, ни о чем не спрашивай... Когда понадобится, я сама приду к тебе и все расскажу. Извини меня, Шахназ, мне не надо было начинать этого разговора... Но что поделаешь, не удержалась. - Обернувшись, она, как бы желая спрятаться за дверью, прикрыла за Шахназ одну из створок. - Иди, я тебя прошу, попроси начальника, пусть поосторожнее обращаются с Марданом.
- Хорошо... До свиданья!
Однако, выйдя на улицу, Шахназ уже не думала ни о начальнике, ни о Мардане, ни даже об Айхане. Теперь поток ее сбивчивых мыслей устремился по новому руслу. Что хотела сказать ей Салима? Какое у нее горе? Какая связь между этим горем и Айханом?
Вдруг ее охватил ужас: может быть, Айхан - отец Мардана? Действительно... если это так, то... Господи, прошло столько лет, разве можно раскрыть все это? Что скажет Мардан? Да и все вокруг?
У самого правления колхоза она вдруг увидела Айхана, который стоял в задумчивости. Почему он здесь? Словно стоит и дожидается ее...
- Айхан, добрый вечер! Отчего ты так задумчив?
- Разве мне не о чем подумать? - Айхан усмехнулся и обычным озабоченным взглядом окинул Шахназ. - Я должен повидать начальника милиции.
- Он тебя вызвал?
- Нет, я сам пришел.
- Тогда не нужно с ним видеться, иди домой. Когда вызовут - придешь.
- Я ведь хочу поговорить с ним о Мардане.
- Знаю. Но пока от тебя ничего не требуется. Все, что надо, я сама скажу.
