- О орел, поскорей прилетай, забери нас, меня и Шахназ! - закричал я полным радости и любви голосом. - Вознеси нас прямо к звездам!..

Я ждал, что сейчас Шахназ опустится рядом на ковер из цветов и будет вторить мне. Но вместо этого я услыхал, как она всхлипывает. Я вскочил. Обняв руками голые коленки, Шахназ плакала. Не плакала, а рыдала. Да как! По пылающим свежестью щекам ее текли ручьи. Я еще никогда не видал таких трогательных, таких чистых, как хрусталь, слез и вообще не видел, чтобы так горько плакали.

- Шахназ, что с тобой? Шахназ! - Голос мой тоже дрожал. - Шахназ, да что с тобой? Отчего ты так плачешь?.. - Я разнял ее скрещенные на голых коленках пальцы. Потом неловко вытер ладонью слезы, застывшие на ее щеках. Что это вдруг случилось с тобой? Или...

Она молчала, горестно всхлипывая.

- Посмотри на меня, любимая... - Я впервые вытолкнул из себя это слово, месяцами, годами накапливавшееся в сердце. Океан чувств, готовый вырваться наружу, готов был захлестнуть меня. Встав на колени, я взял в свои ладони ее мокрое от слез лицо. - Посмотри на меня, Шахназ, взгляни мне в глаза, прошептал я. Рыдания ее понемногу стихли. - Скажи мне, отчего ты плачешь? Если не скажешь, я тоже заплачу вместе с тобой. Скажи, скажи мне только одно слово, скажи... - Как-то так получилось, что я притянул к себе спрятанное в моих дрожащих ладонях нежное, пылающее огнем ее лицо.

Шахназ, вся дрожа, безмолвно прижалась ко мне. Ее горячее дыхание обожгло мой висок. Я услыхал едва уловимый шелест, сорвавшийся с ее губ. Сердце мое заколотилось с бешеной силой, и я прошептал: "Моя Шахназ!" Потом попытался произнести это еще раз. Но во рту у меня пересохло, дыхание остановилось, я весь был во власти Шахназ. Не соображая, что делаю, я водил пальцами по ее щекам, вытирая слезинки. Шахназ этому не противилась. Полуоткрытыми, бесчувственными губами она прикасалась к моему лицу, глазам.

Потом я начал ее целовать. Пылая, корчась от тоски стольких месяцев, лет, я целовал Шахназ. А она будто окаменела. Я снова и снова покрывал ее лицо поцелуями. До этого момента я даже не знал, что это такое; теперь в ее неподвижных, бесчувственных губах я будто открыл сокровищницу. Я понял вдруг, что поцелуй - огромное богатство, что у него есть свой язык, что это язык человеческого сердца. То, что человек не может высказать словами, он выражает поцелуем. При каждом поцелуе я будто твердил: "Ты моя жизнь, мои думы, мои мысли, мои мечты!" А может, это были другие слова, но похожие на эти? И она отвечала мне: "И ты моя жизнь, и ты мои думы, и ты мои мечты". Кто знает, может быть, мы объяснялись совсем другими словами, во много раз лучше этих, ценнее этих... В укромной одинокой долине, где нас никто не видел и не слышал, мы были на самой высокой вершине, вершине блаженства, именуемой жизнью. В эти минуты, думая о том превращении, которое произошло с Шахназ, я чувствовал, что и сам становлюсь другим. В моих жилах, груди, дыхании бурлили тысячи страстей и желаний. Но ни одно из них не могло пересилить только что зародившегося в дальнем уголке моего сердца счастья. Но я сам помешал этим мгновениям слиться с вечностью.

- Шахназ, любимая... - наконец проговорил я, чуть не теряя сознание. Ты посмотри на меня, вот так... А теперь расскажи, почему ты плакала? Ну, почему?

В ее все еще красных от слез глазах будто отразился блеск небес.

- Я плачу над тем, почему все так произошло, почему?

- О чем ты? Я не понимаю тебя.

- Почему мы сюда поднялись? Почему я бросила кольцо? Почему ты меня целуешь? Почему?..

Я снова взял ее голову в свои ладони и ласково прижал к груди.

- А вот потому, потому... - Я стал нетерпеливо целовать ее лоб, брови, глаза, нос, уши. - Вот потому, и еще потому, и еще...

- Но я тебя боюсь...

- Это хорошо, что ты меня боишься, - рассмеялся я.

- Я вовсе не шучу. Знаешь, почему я тебя боюсь?..

- Почему?

- Ты только что произнес, что это я из-за тебя швырнула кольцо.

- А разве не так?

- Конечно, нет.

- Тогда почему же?

- Потому что я не люблю Рамзи-муэллима, видеть его не могу.

Произнося эти слова, Шахназ будто хотела вновь вернуться в детство. Только что швырнувшая кольцо с вершины скалы грозная и гордая Шахназ опять захотела стать прежней. Как приятно мне было это сознавать!

- Тебе потому противен Рамзи-муэллим, что на свете есть парень по имени Эльдар? - пошутил я.

- Вот видишь, ты опять меня не понимаешь...

- Почему же?

- Потому что не желаешь понять. Ты не хочешь подумать обо мне. Ты прежде всего думаешь о себе. Ты хочешь всегда быть первым, хочешь, чтобы я молила тебя о любви.

- Откуда это тебе взбрело в голову?

- Взбрело? Да с тех самых пор, сколько я тебя знаю, так оно и есть. Вспомни письмо, которое ты написал мне: "Я не люблю, не могу тебя полюбить". Ты думал, я не поняла смысла этих слов? Ты и тогда меня любил, но боялся признаться в этом. То ведь было любовное письмо, но ты, отрицая, тем самым утверждал это. Разве все это было не так?

Меня снова охватило изумление. Девочка Шахназ снова превратилась в умную и зрелую женщину.

- Ты откуда это знаешь, Шахназ? - Потрясенный, я взял ее руки в свои. Дрожь в голосе выдавала меня. - Какая ты умница, Шахназ, какая ты хорошая, ты... ты...

- Вот так... когда ты это произносишь, я верю каждому твоему слову. Вовсе не потому, что ты меня хвалишь, а потому, что тогда я слышу голос твоего сердца.

- Что же ты чувствуешь?

- Когда ты так говоришь, я верю тебе. Когда же ты отрицаешь...

- Что же ты, хочешь сказать, что я отрицанием всегда подтверждаю?..

- Да, тогда в своем сердце царишь только ты один.

- Тогда давай договоримся... Теперь ты можешь быть уверена, что я построил в своем сердце домик, он будет принадлежать только тебе.

- Не верю.

- Почему?

- Потому что я тебя больше люблю. Я люблю тебя с того дня, как появилась на свет.

- А я любил тебя еще тогда, когда ты была в утробе матери. Что ты на это скажешь?

- Скажу, что домик, который ты выстроил в своем сердце, - не надежен.

- Я же сказал, что он принадлежит только тебе.

- Этому-то я верю, это чистая правда, но меня пугает другое, что ты сам захватишь этот домик, и мне в нем не останется места.

- Что ты говоришь, Шахназ?

- А ты вспомни свое письмо!

- Что ты имеешь в виду?

- А я помню каждое слово. Вот одна из фраз: "Знаю, ты меня любишь. Да, любишь..."

- Ну и что? Разве я сказал неправду?

- Нет, ты этим хвастал, хвастал тем, что тебя любят.

- Неправда...

- Нет, правда. Потому что тот, кто по-настоящему любит, не станет хвастать своей любовью. Или, наоборот, хвастливый человек не в состоянии любить. Скажешь, и это неправда?

- Ты говоришь правильные вещи. Но теперь-то ты веришь, что я не хвастун, потому что люблю тебя. Люблю.

- И я... и я... и я...

Это снова была прежняя Шахназ. Всегда и везде преследовавшая меня, следящая за мной огромными черными глазами, которая жила всеми моими радостями и всеми моими печалями.

* * *

Я спешил в село, унося с собой целый мир радости, сердце, переполненное любовью. Я не шел - я летел на крыльях. И в полете видел плывущую за мной, словно мечта, Шахназ. На щеках ее уже не было полосок от слез; ее тонкие пальцы, которые я держал в своей руке, стали теплыми. Теперь она походила на тюльпан, прямо держащий головку в солнечных лучах.

Перепрыгивая с камня на камень у водопада Нуран, я перебрался на тот берег и вдруг увидел Рамзи-муэллима, который поднимался в гору верхом на коне. Взгляды наши скрестились. В его фиолетовых глазах блеснул бешеный огонь. Ему что-то донесли. Он ехал за Шахназ...

Все это с быстротой молнии пронеслось в моем мозгу. И тут я услышал:

- Эй, негодяй, чего ты дрожишь? Боишься, что продену тебя шампуром, словно ощипанного цыпленка? Все равно из такого заморыша шашлыка не получится.