А еще стеклянные шары с цветными жидкостями, кипевшими без огня, и плоский ящик с блестящим черным песком, который беспрерывно менял очертания, словно на него откуда-то дул сухой ветер пустыни. Деревянные шкафы у стен периодически извергали наружу раскрашенных деревянных птиц, они дерзко пищали и тут же исчезали. Рядом со шкафами висели карты стран с совершенно незнакомой географией – впрочем, следовало признать, что в этом предмете Саймон совсем не разбирался. В целом логово доктора для любопытного юноши являлось настоящим раем… вне всякого сомнения, самым замечательным местом во всем Светлом Арде.

Моргенес расхаживал в дальнем углу комнаты под провисшей картой звездного неба, где звезды были соединены яркими линиями так, что получилось изображение странной птицы с четырьмя крыльями. Доктор триумфально присвистнул, неожиданно наклонился и, точно белка весной, начал раскапывать кучу с разными предметами. В воздух летели шелестящие свитки, куски ярко выкрашенной фланели, миниатюрные тарелки и кубки с крошечного столика карликов. Наконец Моргенес выпрямился, держа в руках большой стеклянный куб, подошел к столу, поставил его и взял с полки пару, как показалось Саймону, случайно выбранных фляг.

Жидкость в одной из них имела цвет закатного неба, и над ней, как над кадилом, поднимался дымок. Другая фляга была наполнена чем-то синим и тягучим, и ее содержимое начало медленно переливаться в куб, когда доктор перевернул над ним обе фляги. Жидкости смешались и стали прозрачными, точно горный воздух. Доктор выбросил руку в сторону, точно странствующий фокусник, наступила короткая пауза.

– Лягушки? – спросил Моргенес, пошевелив пальцами.

Саймон бросился вперед, вытаскивая на ходу из карманов куртки выловленных во рву лягушек. Доктор взял их и изящным движением бросил в куб. Пара удивленных амфибий плюхнулась в прозрачную жидкость и стала медленно погружаться на дно, после чего они принялись энергично плавать по своему новому жилищу. Саймон рассмеялся от удивления и удовольствия.

– Это вода? – спросил он.

Старик повернулся и посмотрел на него блестящими глазами.

– Более или менее, более или менее… Итак! – Теперь Моргенес провел длинными согнутыми пальцами по редкой бородке. – Итак… спасибо за лягушек. Кажется, я уже знаю, что с ними делать. Совсем безболезненно. Им даже может понравиться, хотя не думаю, что они будут рады носить сапоги.

– Сапоги? – удивился Саймон, но доктор снова принялся суетиться, на этот раз сбросил стопку карт с низкого стула и жестом предложил Саймону сесть.

– Ну, юноша, что ты выберешь, положенную монетку за день работы? Фигурку? Или в качестве домашнего питомца коккиндрилиса? – Доктор тихо рассмеялся и помахал в воздухе мумией ящерицы.

Саймон несколько мгновений колебался, глядя на ящерицу, – будет здорово засунуть ее в корзинку с бельем новой девушке Хепзибе, чтобы она ее там обнаружила, – но нет. Мысль о горничной заставила его вспомнить про уборку, и это вызвало у него раздражение, ему требовалось что-то вспомнить, но он решил отбросить неприятные мысли. – Нет, – наконец сказал он. – Я бы хотел послушать какие-нибудь истории.

– Истории? – Моргенес наклонился вперед, вопросительно глядя на Саймона. – Истории? Тебе лучше отправиться к старому конюху Шему, если ты хочешь услышать нечто подобное.

– Нет, вовсе не такие истории, – поспешно объяснил Саймон. Он надеялся, что не обидел доктора. Пожилые люди такие чувствительные! – Истории о настоящих вещах. Как было прежде – сражения, драконы – как все происходило!

– Понятно. – Моргенес выпрямился, и на его розовом лице вновь появилась улыбка. – Понятно. Ты имел в виду историю. – Доктор потер ладони. – Это лучше – намного лучше! – Он вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате. – Ну так о чем ты хочешь послушать, парень? О падении Наарведа? О битве при Ак-Самрате?

– Расскажите о замке, – попросил Саймон. – О Хейхолте. Его построил король? Сколько лет замку?

– Замок… – Доктор перестал расхаживать по комнате, потянул за край серого, потрепанного одеяния и принялся рассеянно потирать одну из самых любимых диковинок Саймона: экзотические доспехи цвета полевых цветов – ярко-голубые и желтые, полностью сделанные из полированного дерева.

– Хм-м-м, замок… – повторил Моргенес. – Ну это определенно история на две лягушки по меньшей мере. На самом деле, если бы я рассказал всю историю, тебе пришлось бы осушить ров и принести целую тележку бородавчатых пленников, чтобы за нее расплатиться. Но я полагаю, что сегодня тебя интересует лишь самое главное, и готов ответить на твой вопрос. Посиди спокойно, пока я отыщу, чем промочить горло.

Саймон пытался сидеть спокойно, когда Моргенес подошел к длинному столу, взял кубок, наполненный коричневой пенистой жидкостью, с сомнением ее понюхал, поднес к губам и сделал маленький глоток. После коротких раздумий он облизнул бритую верхнюю губу и с довольным видом потянул себя за бороду.

– О, Станширское темное. О чем бы мы ни говорили, эль – это то, что надо. Кстати, про что у нас шла речь? О да, про замок. – Моргенес расчистил место на столе, потом, аккуратно придерживая флягу, с удивительной легкостью подпрыгнул и сел, и его ноги в домашних тапочках оказались в половине локтя от пола. Он сделал еще один глоток. – Боюсь, эта история началась задолго до появления на свет нашего короля Джона. Нам следует вспомнить о первых мужчинах и женщинах, пришедших в Светлый Ард, – о простом народе, жившем на берегах реки Гленивент. Большинство из них было пастухами и рыбаками, возможно, изгнанными с потерянного Запада по какому-то сухопутному мосту, который больше не существует. Они не причиняли особых хлопот владыкам Светлого Арда…

– Мне показалось, вы сказали, будто они пришли сюда первыми? – перебил его Саймон, втайне довольный тем, что поймал Моргенеса на противоречии.

– Нет. Я сказал, что они были первыми людьми. Ситхи владели этой землей задолго до того, как здесь появились люди.

– То есть маленький народец и вправду существовал? – Саймон ухмыльнулся. – Про который нам рассказывает конюх Шем? Покасы, ниски и все остальные? – Это взволновало Саймона.

Моргенес энергично потряс головой и сделал еще один глоток.

– Не только существовал, они живут и сейчас – хотя ты заставляешь меня забегать вперед, – они в самом деле и есть «маленький народец»… подожди, парень, не мешай рассказывать.

Саймон наклонился вперед и постарался выглядеть терпеливым.

– Да?

– Ну как я уже упоминал, люди и ситхи жили как мирные соседи – да, иногда случались споры из-за пастбищ или вроде того, но люди никогда не являлись угрозой, и ситхи вели себя великодушно. Но время шло, люди начали строить города, до которых от границ земель ситхи иногда можно было дойти за полдня. Позднее на скалистом полуострове Наббан возникло огромное королевство, и смертные Светлого Арда начали поглядывать на него в поисках руководства. Ты еще не потерял нить моего повествования, мальчик?

Саймон кивнул, показывая, что слушает.

– Хорошо. – Долгий глоток. – Ну земля все еще казалась достаточно просторной для всех, пока по воде не пришло черное железо.

– Что? Черное железо? – Саймон тут же замер под строгим взглядом доктора.

– Моряки с почти забытого Запада, риммеры, – продолжал Моргенес. – Они высадились на севере, вооруженные, яростные, словно медведи, на длинных змеиных лодках.

– Риммеры? – удивился Саймон. – Как герцог Изгримнур, который при дворе? На лодках?

– До того как они осели здесь, предки герцога были великими мореплавателями, – подтвердил Моргенес. – Но когда они только приплыли, их не интересовали пастбища или земля для посевов, они явились сюда, чтобы грабить. Но что еще важнее, риммеры привезли с собой железо – и секрет его обработки. Они делали железные мечи и копья, а такое оружие не ломалось, как бронза Светлого Арда; и оно могло противостоять ведьминому дереву ситхи.

Моргенес встал и наполнил свой кубок из накрытого ведра, стоявшего на башне из книг у стены. Вместо того чтобы вернуться к столу, он остановился и указал на блестящие доспехи.