Церковь во имя царевича Дмитрия на Поле построена на выезде из Углича, на месте прощания угличан с мощами святого. Этому прощанию предшествует приезд новой комиссии из Москвы. В мае 1606 года, через пятнадцать лет после смерти царевича, в Углич прибывает митрополит Филарет с боярами. Они наблюдают за вскрытием гроба царевича – и доносят царю, Василию Шуйскому: «Мощи царевича оказались целы и невредимы». «Носилы» с останками Дмитрия угличане несут до Москвы на руках. Процессия движется почти целую неделю, не останавливаясь ни днем, ни ночью.

Торжественная встреча гроба в Москве происходит в символическом месте – у стен Сретенского монастыря. Во время нее царь Василий Шуйский, сняв с мощей покров, «целовав святаго любезно». Гроб с останками Дмитрия сначала ставят на Лобном месте – чтобы все желающие могли к нему подойти и убедиться: настоящий царевич мертв. Это должно успокоить народ. Потом мощи переносят в Архангельский собор Кремля. Царевича погребают в приделе Иоанна Предтечи, на том самом месте, где до смуты лежали останки царя Бориса Годунова – вероятного заказчика убийства мальчика. Там святой царевич Дмитрий покоится и до сих пор.

Недавно в Угличе возродили дореволюционную традицию – отмечать день памяти царевича крестным ходом по городу и детским угощением. В этот день, 28 мая, православный детский праздник теперь устраивают и по всей стране. И не случайно общим небесным покровителем всех крещеных мальчишек и девчонок у нас считается именно он – царевич, которому так и не довелось стать царем, ребенок, которому так и не суждено было стать взрослым, невинная душа, святой Димитрий Угличский.

Храмы были обезглавлены, кресты сброшены. На кладбище была устроена танцплощадка, в монастырском скиту – пионерский лагерь. «Жители поселка Оптина! Продадим государству по 500 кг молока от каждой коровы!» – призывали агитплакаты. Советские власти сделали все, чтобы люди забыли, какую роль Оптина пустынь сыграла в истории страны: ведь именно эта обитель украсила золотой век русской культуры бесценной жемчужиной – старчеством. Это духовное явление для России открылось именно здесь. Но уже в конце XX века в святцах появились четырнадцать святых, живших в этой обители. Их принято называть соборно: преподобные оптинские старцы.

Кем же были эти святые? Кто такие старцы? Как ими становились? Чем они привлекали в Оптину пустынь тысячи верующих со всей страны? И живут ли здесь настоящие старцы сегодня?

В один из первых веков христианства на Руси на правом берегу реки Жиздры, среди непроходимых лесов, появилась обитель. Есть легенда, что ее основателем был раскаявшийся разбойник Опта. Но как бы то ни было, это – одна из ранних пустынек, которую построили не князья или бояре, а простые отшельники. Даже названия городов, которые возникли здесь, указывали на пустынность этих мест. И Брянск, старое название которого – Дебрянск, то есть стоящий в дебрях, и Боровск.

В XVIII веке Оптина пустынь закрылась, чтобы в XIX возродиться вновь. И этот ренессанс был связан с возобновлением традиции старчества. В то время внешние подвиги монахов – пост, труды, поклоны – считались достаточными для спасения. До тех пор пока архимандрит Паисий Величковский не напомнил всей Русской церкви об опыте древних подвижников: непрестанной молитве, очищении сердца, откровении помыслов старцам. Ученики преподобного Паисия Величковского принесли возрожденные им духовные практики и в Оптину пустынь.

Глеб Запальский, кандидат исторических наук:

В России XIX века это вызывало особенный контраст с обычным духовенством, которое было вынужденно обременено массой отчетности. Священники должны были вести «исповедные» книги, записывать, кто из прихожан исповедовался, а кто нет. Старцы были совершенно вне этой системы координат. Это были харизматические личности, выделявшиеся благодаря своему духовному опыту.

Именно благодаря старцам обитель переживет три периода расцвета: весну – при жизни отца Льва (Наголкина), лето – при жизни отца Макария (Иванова), и плодоносную осень – при жизни отца Амвросия (Гренкова). Эти пастыри будут передавать эстафету старчества друг другу.

Еще в своем первом монастыре, Белобережной пустыни, отец Леонид – будущий старец Лев – был избран братией настоятелем, когда ему было всего 36 лет. В 61 преподобный Лев вместе с шестью учениками приехал в Оптину пустынь – и стал духовным лидером монастыря. Он поселился в доме при пасеке, и к нему сразу же стали приходить люди – и мужчины, и женщины. Его келья почти всегда была заполнена паломниками, которые искали совета или помощи.

Как это всегда бывает, новшество многие приняли в штыки. Церковное начальство и некоторые монахи были недовольны тем, что в обители появилась популярная личность, привлекающая к себе толпы народа. Все двенадцать лет старчества иеросхимонах Лев терпел гонения, доносы и интриги. Старца переселяли с пасеки в скит, из скита в монастырь, из одной кельи в другую, запрещали принимать людей, носить схиму.

Монах Калинник (Дмитриев), насельник Оптиной пустыни:

Старчество старца Льва в Оптиной пустыни в первые годы было большим соблазном, искушением для братьев, живущих здесь. Они говорили: «Ну что же это за монах такой, когда у него в келье и женщины, и миряне, и все-все-все?»

Но отца Льва недаром называли «смиренным львом». Все притеснения он принимал благодушно, каждый раз переходя на новое место с любимой иконой Богородицы и пением молитв. Уже его преемник, отец Макарий станет старцем, которого почитают все вокруг.

«Огромного роста, с лицом некрасивым, чрезвычайно живой и подвижный», – так описывали иеромонаха Макария (Иванова) современники. Он всех поражал уникальной памятью – после первой же исповеди на всю жизнь запоминал человека. А часто и вовсе называл незнакомца по имени, прежде чем тот представлялся. При старце Макарии в обители собралось аристократическое общество. Среди братии было примерно 15 % дворян – это очень высокий процент, при том что в целом в обществе их было 1–2 %. Образованные люди стягивались к старцу Макарию, который мог не просто поддержать с ними беседу на соответствующем уровне, но и найти для них подходящее занятие в монастыре.

Распорядок дня старца Макария был такой: в два часа ночи – подъем, утренние молитвы, в шесть утра – завтрак, потом прием посетителей: с мужчинами он беседовал в своей келье, с женщинами – во внешней пристройке за вратами скита. И так – целый день: от рассвета до заката. Кроме того, после обеда он сам ходил через перелесок в монастырскую гостиницу, где встречи с ним ожидали десятки человек со всех концов страны. О том, как много духовных чад было у отца Макария, можно судить хотя бы по количеству писем, написанных его рукой. Когда после кончины старца их опубликовали, то получилось четыре тома писем к монахиням, один – к монахам и еще один – к мирянам. Шесть томов одних только писем!

Но на самом деле людей, которых просветил старец Макарий, – гораздо больше. Ведь именно он устроил в Оптиной собственное издательство. В то время, как ни странно, христианская духовная литература практически не издавалась – из-за ограничений, введенных еще Петром I. Она хранилась в рукописях в монастырских кельях и библиотеках. Так что когда Оптина пустынь стала печатать «новинки» многовековой давности – святоотеческие труды – для страны это стало настоящей «культурной революцией».

«Лествица», книги преподобного аввы Дорофея – сегодня это «азбука» монашеского делания, с которой в обителях начинается воспитание новоначальных послушников. Пока их не издали в Оптиной, этих книг на русском языке вообще не существовало. Аскетические и мистические труды Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова и других древних отцов церкви теперь стали доступны всем. И в результате русская интеллигенция, наконец, по-настоящему встретилась с Русской церковью. По оценкам современников, эти книги оживили все духовное пространство России.