В итоге я отправилась к Лив в комнату, чтобы принести с кровати подушку и одеяло. Стены там увешаны постерами групп, которые она в конкретный момент боготворит. По большей части они сменяются так быстро, что однажды мне просто расхотелось следить за этой круговертью. Не помню, чтобы у меня было так же, но, может, дело в том, что я всегда фанатела от вымышленных героев.

Вернувшись в гостиную, я подложила Лив под голову подушку и укрыла сестру одеялом. Она сразу же закуталась по самую макушку. Для меня загадка, как ей удается так долго спать на столь неудобном диване. Хотя в ее возрасте я частенько проводила ночи на полу, заснув за чтением. Должно быть, это те самые преимущества юных лет, о которых все говорят.

На секунду я замерла. Видимо, в душе мне все семьдесят два, а не девятнадцать.

Окинув напоследок комнату взглядом, я погасила свет и отправилась к себе. Укладываясь, я старалась не думать о том, что завтра мне предстоит еще больше лекций и душных аудиторий. У меня вырвался вздох облегчения, стоило голове коснуться мягкой подушки, а босым ногам скользнуть по холодной простыне. Не прошло и пяти минут, как на меня навалилась усталость и я закрыла глаза. Реальность сменили бессвязные сны.

Голова гудела.

Я забилась в дальний угол библиотеки и нацепила наушники, чтобы приглушить звуки вокруг, но пульсация в висках не желала стихать. Концентрация на нуле, я с трудом пытаюсь вникнуть в текст по микроэкономике.

Спустя еще час мучений я решила остановиться. С домашкой и материалами к лекциям на этой неделе покончено – оставшееся можно отложить на завтра. Мне нравится узнавать что-то новое, если я этим горю. А вот к математике и статистике охладела еще в школе.

Я выключила ноутбук и убрала его вместе с учебниками и наушниками в рюкзак. Дело шло к вечеру, студентов в библиотеке битком. Одни хотят в тишине дописать свои работы, другие коротают время перед следующей лекцией. Несмотря на то что из-за стеклянного купола библиотека казалась большой и просторной, покинув это старинное здание, я вздохнула с облегчением.

Порыв ветра растрепал мои волосы. Правой рукой я заправила за ухо непослушные пряди и вытащила из кармана брюк телефон.

Я: Как насчет вафель с мороженкой?

Ответ не заставил себя ждать.

Эрин: Конечно. Дай мне дня два.

Эрин: И подкинь 1000 долларов, в последнюю минуту билетов дешевле не найти.

Я: Тебе ведь ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно было выбрать максимально далекую страну.

Эрин: Простите-извините.

Она скинула гифку песика с жалобными глазками и припиской внизу: «Please forgive dog» – «Пожалуйста, прости собаку». Я усмехнулась, глядя в телефон, и не в первый раз помечтала, чтобы пять месяцев пролетели побыстрее. В ноябре Эрин улетела на год в Австралию по программе «Work and Travel» – «Работай и путешествуй», – и с тех пор мы лишь изредка видел друг друга на экране.

Мы познакомились в интернете пять лет назад, еще в старшей школе, а позже узнали, что живем в одном городе. Вплоть до прошлого года мы почти не расставались. Но, как бы все во мне этому ни противилось, времена меняются.

Я: Вот это подстава. Ты же знаешь, перед зверятами мне не устоять.

Эрин: Я вынуждена пользоваться любыми твоими слабостями. На расстоянии в 14 500 км мои возможности ограниченны.

В 14 872 км и семнадцать часовых поясов, – уточнила я про себя.

Я спрятала телефон в карман и двинулась в сторону дома. К счастью, библиотека располагалась на окраине огромного кампуса с северной стороны. Я свернула на заставленную припаркованными машинами улицу и быстрым шагом устремилась прочь от библиотеки. Весь факультет – микс сменяющих друг друга готических зданий и новостроек. Как ни странно, сочетание дворцов, сверкающих стеклами, и увитых плющом домов представляет собой почти идеальную картину. Я уже не раз зарисовывала в своем альбоме здешние архитектурные контрасты.

Путь к моей любимой пекарне лежит через кафедру биологии и анатомии, дальше еще несколько улиц. Будь у меня больше денег, я бы, наверное, все меню утрамбовала в рюкзак. Но пришлось выбирать: кекс – Лив, для Мэл – чизкейк и два покрытых шоколадной глазурью брауни себе. Больше всего мне хотелось бы съесть все это в одиночку по дороге домой, но я держала себя в руках.

Вместо этого отправила Эрин фото своей добычи и, кляня себя за отсутствие регулярных тренировок для поддержания формы, преодолела последние метры. Наша квартира находилась на шестом этаже, лифт уже несколько недель как сломался, и, когда я наконец добралась до верха, мне пришлось ненадолго остановиться, чтобы глотнуть воздуха.

Войдя в квартиру, я услышала голос Мэл. Даже не помню, когда она последний раз возвращалась раньше меня. Судя по ноутбуку и документам на журнальном столике, она взяла работу на дом.

Слов Мэл я не разобрала. Но Лив следом заголосила на такой частоте, что не расслышать было просто невозможно.

– Пожалуйста, Мэлани, пожа-а-алуйста!

Я остановилась в дверях кухни и увидела, как Лив умоляюще складывает ладони у груди.

– Я не могу взять тебя к себе на работу, Лив. Тем более завтра! – покачала головой Мэл.

– Тем более завтра! Ты хоть знаешь, кто там будет?

Мэл выжидающе посмотрела на нее. Это заняло несколько секунд, однако даже я увидела, как с некоторым опозданием до Лив доходит, что знать это – и есть работа Мэл.

– Да, хорошо. Вероятно, ты знаешь, – она слегка смутилась. Но тут же снова включила щенячий взгляд. Будто отрабатывает его в свободное время перед зеркалом и только и ждет подходящего случая, чтобы им воспользоваться.

– Пожалуйста, пожалуйста, я тебя умоляю! Никогда больше ни о чем не попрошу! NXT – моя любимая группа! Объяви они пораньше, что там будут, я раздобыла бы билет на шоу! Но сейчас это, должно быть, мой единственный шанс увидеть их вживую. Мэл, пожа-а-алуйста! Весь год за тебя посуду мыть буду!

Мэл отложила овощечистку и закинула морковку, которую держала другой рукой, в миску к порубленным огурцам и мелко нарезанным помидорам с моцареллой.

Потом кивнула в мою сторону:

– Обычно с посудой разбирается Элла.

Ее лицо оставалось беспристрастным. Не знай я ее всю жизнь, не заметила бы, что, стоило ей вновь перевести взгляд на Лив, выражение ее лица смягчилось.

Моя младшая сестренка захлопала ресницами.

– Стирка?

Мэл снова покачала головой.

– А ты за что вообще в хозяйстве отвечаешь? – спросила Лив, и мне стоило огромного усилия сдержать порыв хлопнуть себя ладонью по лбу. Над навыками ведения переговоров ей еще предстоит поработать.

– Думаешь, подобная постановка вопроса тебе поможет?

Мне показалось, что уголки губ Мэл едва заметно подрагивают.

Конечно. На Лив просто невозможно долго злиться. Она, бывает, ляпнет что невпопад, но никогда не со зла. Кроме того, она единственная из нас, кто первая извинится во время ссоры. Наверное, она была бы счастлива, цари между нами идеальное взаимопонимание, хотя это едва ли реально для трех разновозрастных сестер.

– Раз ты задаешь такой вопрос, – нерешительно протянула Лив. – Видимо, нет?

В поисках поддержки она бросила взгляд на дверь – я от нее так и не отошла. В ответ я пожала плечами. Не хочу лезть в этот спор. Лив придется выкручиваться самой.

– Все, что захочешь, если разрешишь пойти с тобой, – решительно предложила Лив.

Ответа Мэл пришлось подождать. Она, словно актриса, решила выдержать драматическую паузу, хотя все мы знали, что она скажет. Иначе Лив уже давно отстала бы.

Мэл вздохнула.

– Посмотрим, что можно сделать.

Лив просияла улыбкой. Она собиралась броситься Мэл на шею, однако та скрестила руки на груди: