Шлепок прозвучал громко в тихом утреннем воздухе. Он развернулся и схватился за один из стульев в гостиной, чтобы не упасть. Трость упала на пол.

   Таня подбежала к нему. Она взяла его трость и протянула ему. Затем она повернулась ко мне. «Тебе не нужно было так сильно его бить. Ты мог просто сказать ему».

   Я стоял молча, а Вильгельмина свободно висела в моей руке, направленная в пол. «Я хочу, чтобы он ушел отсюда», - мягко сказал я.

   Майк заковылял к двери. Когда Таня открыла ему, он пристально посмотрел на нее. "И ты здесь, потому что

  ты хочешь здесь быть? "

   Она кивнула. Он вышел в коридор и повернулся ко мне.

   Я поднял «Люгер». "Что-нибудь еще ты хотел, панк?"

   «Да. Мне было интересно, насколько полиция будет заинтересована в том, как я сломал ноги».

   «Когда вы устанете от жизни, спросите их».

   Таня закрыла дверь. На несколько секунд она схватилась за ручку и уперлась головой в дверь. Затем она повернулась ко мне лицом. Она тяжело вздохнула. "Что вы думаете?"

   Я пожал плечами. «Я думаю, он купил это. Если бы кто-нибудь спросил его, я думаю, он бы сказал, что видел Сэнди и Акасано».

   Она отвернулась от двери и пошла на кухню. Я слышал, как она вытащила из шкафа стакан и наполнила его водой. Я бросил Вильгельмину в карман халата и остановился в дверях.

   Она прислонилась ко мне спиной к раковине. «Я думаю, что что-то происходит, Ник».

   "Что?"

   «Мне плохо из-за того, что мы сделали с Майком». Она повернулась ко мне лицом. «Акасано был самым низким типом существ, о которых я когда-либо слышал. И, Ник, я начинаю думать, что ты это он».

   Я улыбнулся ей. «Тогда я, должно быть, неплохо справляюсь со своей работой».

   Она побежала через кухню и обняла меня за талию. «Я никогда не хочу тебя ненавидеть, Ник. Никогда».

   Телеграмма пришла днем.

   Седьмая глава.

   Мои уши начали трещать, когда самолет из Рима приземлился в аэропорт Палермо, Сицилия. Внизу раскинулось лоскутное одеяло из виноградников, похожих на стеганое одеяло, тянущееся к зданиям Палермо.

   Сидящая рядом Таня сжала мою руку. Мы оба знали, что это все. Мы убедили Майка в утреннем свете, когда он был пьян, но это было высшим испытанием. Ника и Тани точно бы больше не было. Один промах здесь, и мы будем девятью агентами, а десять добавим в список.

   Инструкции в телеграмме были прямыми и точными. Я должен был забронировать себе билет на первый доступный рейс из Международного аэропорта Кеннеди прямо в Рим. Оттуда я мог бы сесть на рейс до Палермо. Отельный лимузин ждал, чтобы отвезти меня прямо в отель Corini, где я регистрировался, а затем ждал, пока со мной свяжутся.

   Никто в Палермо не видел Акасано десять лет. Этот факт работал на меня. Со мной Сэнди тоже не было проблемой. Она была моей женщиной. Из своего исследования я узнал, что эти мужчины часто брали своих женщин с собой в командировки.

   DC-10 скользнул по полосе, выровнялся, затем раздался рывок, когда колеса коснулись и завизжали. Мы с Таней расстегнули ремни безопасности.

   На ней был легкий деловой костюм, который показался бы Тане слишком ярким, но подходящим для Сэнди. На блузке под коротким жакетом три верхние пуговицы были расстегнуты, открывая приличный вырез. Ее юбка была на один размер меньше, и достаточно короткой, чтобы угодить каждой мужской паре в самолете. На ее лице было выражение юношеской раздражительности. Зрелые, полные губы, накрашенные и морозные; слишком много макияжа для голубых глаз; челюсти, вырывающие десны, работают до предела; иллюзия заключалась в дешевизне и незнании стиля.

   Чрезмерно развитая Лолита, очень молодой агент АХ, Таня имела талант изображать и то, и другое.

   Она прислонилась к моему плечу, сжимая мою руку.