– Мона, что это?! – Рита схватила девушку за плечо.

– Где?

– Да вон смотрите же! Там девочка! Она сейчас упадет!

– Где? Не вижу.

– На крыше! Вон же… – Рита повернула Мону, указывая пальцем на крышу серой высотки, но там уже никого не было. Она непроизвольно посмотрела на дорожное покрытие, но и там, слава Богу, никто не лежал. На крыше соседнего здания мелькнула тень, и Рита ринулась во двор. Мона бросилась за ней.

Когда Рита ворвалась во двор, тень уже мелькнула на парапете, прыгнула и, неловко приземлившись на соседней крыше, продолжила бег по узкой кромке, окаймляющей здание.

– Мона, вон она! – Крикнула Рита, внутри которой все дрожало от напряжения и страха за хрупкую фигурку.

– Эквилибристка?

– Да нет же, с ней что-то не так! Может она пьяна…

Девушка уже исчезла из вида, перемахнув на другую сторону покатой крыши. Рита вломилась в подъезд и через несколько секунд, выбежав с другого входа, остановилась, задрав голову вверх. Мона оказалась за ее спиной и что-то сказала, но Рита не услышала из-за очень громкого звука – начался салют. Мона показала рукой в сторону и первой побежала по диагонали через двор, Рита – за ней. С разбегу они влетели в узкий проход между двумя зданиями и, проскочив его, оказались в темном квадратном тупике. Все, дальше бежать некуда. Рита заметалась, задрав голову, Мона встала и вся обратилась в зрение. Очередной залп, разрезав тысячами световых вспышек небосклон, высветил фигуру девушки на карнизе. Она сидела на самом краю, свесив ноги вниз.

– Что делать?! – Крикнула Мона, стараясь перекричать громкие звуки. – Надо кого-то позвать!

– Никого здесь нет, все на набережной! – Ответила Рита.

Она кинулась к ближайшему входу, но он оказался закрыт, Мона попробовала открыть соседний – тот же результат. Но одна дверь все же оказалась незапертой, и женщины, не найдя лифта, бросились вверх по лестнице. До последнего седьмого этажа они добрались в изнеможении и остановились перевести дух. На крышу вела хлипкая дверца из какого-то сплава алюминия, она была закрыта, но женщины без особого труда устранили это препятствие. На крыше было светло от цветных разрядов. Девушка по-прежнему сидела на краю, свесив вниз ноги и подавшись вперед. Странно было, что при таком неустойчивом положении она все еще не упала вниз. Рита остановилась, стараясь унять бешеное сердцебиение и успокоиться. Мона сделала пару шагов по направлению к краю, но Рита остановила ее, схватив за руку.

– Стойте, тут надо осторожно. Что делать, мы, конечно, не знаем, потому как не специалисты, но времени у нас нет.

– Надо с ней заговорить, – предложила Мона.

– Она нас не услышит в таком грохоте, – четко произнесла Рита на ухо девушке. – А если будем кричать, мы ее напугаем.

– А что делать? Она вон раскачивается вправо-влево, – показала рукой Мона.

– Подойдем сзади и резко опрокинем ее навзничь, – решительно сказала Рита.

Ее голос потонул в звуках очередного залпа. Подойти к девушке оказалось несложно.

– «Тихо-тихо-тихо», – повторяла про себя Рита. – «Только не сорвись!»

И когда рука легла в плечо девчушки, она поняла, что теперь уже точно не отпустит ее, что бы ни случилось. На другое плечо навалилась Мона. Но, чтобы уронить хрупкое создание, никаких особых усилий и не требовалась – она кулем рухнула на теплую поверхность крыши, и осталась лежать с закрытыми глазами, блаженно улыбаясь чему-то. Рита и Мона, удивленно переглянувшись, опустились рядом перевести дух.

– Она дышит? Что с ней? – Прочитала Рита по губам спутницы.

Салют продолжался, сопровождаясь жутким шумом и цветными сполохами.

– Дышит, – Рита наклонилась над девчушкой. – Кажется, она под наркотой.

– Что? Под чем? Ей плохо? – Кричала Мона.

– Да нет, хорошо ей. Пока, – пробормотала Рита, знаками показывая девушке, что надо посидеть подождать, пока закончится этот ужасный грохот.

Только тут она как следует рассмотрела экстремалку: размалеванное косметикой личико не могло скрыть возраст – не больше пятнадцати, пряди темно-русых волос выкрашены во все цвета радуги, подчеркнутая мешковатая небрежность дорогой одежды, хорошая обувь. Хотя Рита ведь плохо в этом разбиралась, за последние годы зеленую форму она сменила на синюю, синюю на коричневую, а коричневую – на серебристо-серую.

Вдруг девушка начала издавать булькающие звуки и резко повернулась на бок. Рвотные массы пошли из нее фонтаном. Рита и Мона непроизвольно отпрянули в разные стороны. Потом она снова обессиленно упала, но едва женщины приблизились, ситуация повторилась.

– Ей плохо! Что делать? – Выпалила Мона.

– Подождем, пока рвота прекратится, и спустим вниз, поблизости должна быть больница.

Когда девушка совсем обессилела и притихла, женщины осторожно прислонили ее к стенке из каких-то контейнеров. Она открыла глаза и окинула мутным непонимающим взором окружающее ее пространство. Рита достала из кармана салфетки и, как могла, удалила с лица и одежды зловонные пятна. Девушка остановила на ней взгляд, который начал казаться осмысленным.

– Как тебя зовут? – Спросила Мона.

– Тина, – хрипло ответила девушка.

– А что с тобой случилось? Почему тебя так… мутит? – Спросила Рита.

– Мне… плохо. Это заноза… – Прохрипела Тина и закрыла глаза, безвольно свесив голову на грудь.

– Дышит? – Спросила Мона.

– Дышит, – кивнула Рита. – Что за «заноза»?

– Может это наркотик такой?

– Может…

Девушка неожиданно разразилась хриплым кашлем. Пришлось подождать.

– Тина, ты можешь идти? – Спросила Рита, когда девушка немного пришла в себя.

– Зачем? –Захихикала Тина. – Вы кто?

– Я – Рита, а это – Мона. Мы хотим тебе помочь, тебе надо в больницу.

– Мне – нет. Он меня там найдет, а я не хочу его видеть! – Выкрикнула она и захихикала.

– Кто найдет? – Хором спросили женщины.

Но взгляд Тины снова стал расфокусированным.

– Заноза! – Хихикнула она.

– Мона, ее надо спускать, она сильно побледнела. Давайте попробуем ее поднять с двух сторон.

– Хорошо, я держу.

– Положите ее руку себе на плечи. Так, а я с другой стороны. Хорошо. Вам тяжело?

– Да, нет, то есть нормально.

– Мы будем останавливаться и отдыхать. Пошли.

Спуск с семиэтажного здания оказался довольно продолжительным. Тина то стонала, то хихикала, то снова вспоминала какую-то занозу. Периодически она отказывалась хоть как-то переставлять ноги и просто висла на руках поддерживающих ее женщин. Тогда прислонялись к стене или просто опускались на лестницу и ждали. Когда они втроем, наконец, вывалились из подъезда, салют давно закончился, а когда прошли дворы и вышли к реке, набережная была пуста, только роботы-уборщики трудились, убирая напоминания еще об одном вечере.

– Мона, посмотрите, пожалуйста, по карте, где ближайшая больница, – попросила Рита, переваливая ношу на ближайшую скамейку.

– Нет! – Вдруг выкрикнула Тина. – Я не пойду в больницу!

При этом она сделала отчаянный рывок, вскочила со скамейки и пробежала пару шагов. Потом рухнула на мостовую и на какое-то время снова впала в забытье.

– В больницу, похоже, не получится, – сказала Рита после того, как они снова усадили девушку на лавку.

– Тогда надо к нам, в медотсек! – Уверенно предложила Мона.

– С этим будут проблемы – посторонний на борту без ведома начальства…

– Но мы же не можем ее тут оставить, – шепотом сказала девушка со слезами в голосе.

Такси приехало быстро, робот-навигатор быстро задал маршрут и трижды на разных языках спросил о необходимости посетить больницу, видимо считав основные показатели самочувствия пассажиров. Вопрос был проигнорирован.Рита сосредоточенно смотрела в окно, не видя ничего за ним. Ее занимала мысль, как незаметно довести девушку до медотсека и убедить Глуста помочь ей. Вот если бы он уже ушел к себе, Инна Михайловна несомненно помогла бы без лишних вопросов и оставила бы Тину до утра. Хотя наночь ее все же лучше устроить в каюте Риты. Расстояние до космопорта для современной техники вобщем-то было пустяковым, но на очередном перекрестке машина надолго остановилась, пропуская целую процессию мчавшихся на высокой скорости полицейских автомобилей. Они разорвали ночную темноту и тишину города так внезапно, что обескураженные женщины вздрогнули и уставились в окна.