После того, что случилось в Оскланде, Катрин передумала прятаться среди людей. Она обосновалась в одном из нермесских лесничеств, на заимке в глухом лесу, воспользовавшись гостеприимством лесничего.
Ещё один христианин, мать его, поразвелось же их – никакого спасения нет. Почему бы не придумать какой-нибудь полезный закон, запрещающий христианам в языческих странах поступать на государственную службу. Надо как-то ограничивать их количество!
* * *
В третьем часу ночи Тир вылетел из ворот телепорта в центре Мирена, столицы Нермесса. Сразу «прыгнул» на восемь хиррдарков вверх. Выход из телепорта охранялся, но Тир исчез раньше, чем человеческий глаз успел заметить его машину, а датчики сигнализации (в Нермессе пользоваться магией не стеснялись) сообщили лишь о помехах. Ничего достойного внимания.
До места он добирался вслепую. Батпыртау указал ему ориентиры, но было облачно, а Блудница шла над облаками, так что полагаться пришлось на компас да на особое старогвардейское чутьё. Чутьё, к слову, не считалось магией, и Старая гвардия не стеснялась использовать его в военных действиях. Да толку-то! Авиация войну не выиграет, тем более не выиграют войну шесть человек…
К чёрту! Не сейчас!
Он не промахнулся – посадил Блудницу в подлеске, всего в полусотне метров от большого деревянного дома. Не сломал ни одной веточки… правда, особого смысла в этом не было. Он войдёт в дом, а когда выйдет оттуда, искать или преследовать его будет некому… Никого не убить. Да-да, он прекрасно помнил это условие. Но про то, что нельзя обезвредить, разговора не было. Запас посмертных даров невелик, так что нельзя рисковать собой больше, чем необходимо.
В доме было шестеро людей: трое мужчин, две женщины и ребёнок… Лесничий с женой, их батраки и Катрин с сыном. Теперь его зовут Гуго: Катрин назвала его в честь своего отца.
В хлеву спали лошадь, коровы и свиньи. В сарае дремал крохотный шлиссдарк. Шефанго богаты, их подданные – тоже не бедствуют. Аж завидно.
Тир неслышно выскользнул из леса, перемахнул через частокол, прислушался снова. Дворовая собака насторожила было уши, но почуяла, кто пришёл, тихо заскулила и убралась в конуру.
Окна забраны решётками – от зверья, а вот дверь не заперта. Люди-люди, о чём вы только думаете? Прячете у себя воровку и не беспокоитесь о том, что за ней придут? Тир обошёл дом вокруг, обнаружил вторую дверь, просунул в скобу дверной ручки толстый кол, вытащенный из изгороди. Теперь изнутри не откроют.
Он вернулся к «парадному», приоткрыл дверь и сквозняком просочился в узкую щель. В этот момент Риддин… Гуго услышал его и радостно, басовито загудел.
Почти сразу в сенях вспыхнул свет.
– Эй! Ты кто та…
Тир, не глядя, метнул нож. Вопрос оборвался удивлённым вскриком. С той же стороны молча набежал большой парень. Получил удар ногой, грохнулся на пол со сломанной челюстью, сокрушив по дороге какой-то предмет мебели.
Это батраки, они спали в сенях. Оба живы. Тот, который с ножом, ещё и двигаться может. Чёрт с ним! Он пока что в шоке…
Дверь, ведущая в жилую часть дома, приоткрылась, оттуда шарахнуло леденящим разрядом. Мимо!
Хрен там мимо! Минус посмертный дар…
Из-за двери выстрелили очередью, не беспокоясь о том, чтобы попасть. И то сказать, о чём там беспокоиться? Ледяной холод мгновенно вытянул жизнь из парня на полу, вскрикнул и умер второй раненый. Тир забрал посмертные дары, метнулся вперёд, чувствуя, как замерзает в жилах кровь. В буквальном смысле…
Он разбил толстые доски двери. Упал на спину, пропуская над собой ещё один разряд, оттолкнулся руками, ударил обеими ногами в грудь бородача с оружием. Под каблуками хрустнуло. В потолок ушла короткая очередь.
Он охренел, что ли, в доме стрелять?! Убьёт же всех!
Тир погрузил длинный нож в живот бородатого, резанул снизу вверх, оттолкнул падающее тело, вырвав из рук разрядник. Добивать было некогда – в помещении сильно похолодало. Дальше по коридору двое женщин, замерзая, крича от страха, пытались открыть вторую дверь.
Риддин был там! Он не боялся.
Тир рванулся через коридор, почти забыв об осторожности. Если дверь сейчас же не открыть, они тут все замёрзнут насмерть. На входе во вторые сени его догнал посмертный дар бородача. И встретили безжалостные стальные заговорённые арбалетные шарики. Сразу два. Больше, чем нужно. Больше, чем…
Ещё два следом. От одного он успел увернуться. Второй ударил в плечо. Развернул.
– Не двигаться! – приказал Тир.
Одна из женщин замерла. Вторая – Катрин! – попыталась, не выпуская из рук ребёнка, забрать у неё арбалет. Тир выругался. Уже не считая уходящие жизни, прорвался к дверям, со всей своей сверхчеловеческой, нечеловеческой силой ударил, выворачивая петли, в щепу разнеся косяк.
«Сколько у неё осталось зарядов в обойме?!»
Это была последняя мысль перед тем, как перед глазами взревело багровое пламя.
…И снова он успел. Уполз. Червем, безногим перепуганным гадом, обрывая ногти, вцепляясь в жизнь зубами, уполз от огня. В себя пришёл от утреннего холода. Очнулся голодным, голодным до такой степени, что не побрезговал и сожрал панический ужас воющей по мёртвым собаки.
Катрин ударила его топором. Обухом.
Дура.
Била бы лезвием – могла убить, а так – сама виновата.
От того, чтоб замёрзнуть насмерть, его спасло тепло летней ночи, дышавшее в выбитую дверь. От сотрясения мозга не спасло ничего.
Шлиссдарка в пристройке не было. В стойлах остались животные, и позаботиться о них сейчас некому. Дерьмо!
Тир вернулся в дом. Трясясь от холода, разыскал шонээ, ткнул в кнопку памяти, надеясь, что там хранятся номера, нужные для дела, а не для болтовни, и сообщил:
– В пятнадцатом лесничестве три трупа.
Выключил шонээ и поплёлся к Блуднице.
Шлиссдарка нет. Значит – надо его искать. Судя по состоянию того, что осталось от трупов, времени прошло до чёрта. Вот дерьмо!
– Давай, девочка, – он свалился в кресло, дрожащими руками застёгивая ремни, – помоги мне, я сам не справлюсь.
Блудница не верила, что он не справится. Но она никогда не отказывалась помочь – помогать ему было её основной задачей. Да, она засекла взлетающий шлиссдарк. Да, она заметила, каким курсом он улетел. Конечно, она попробует его догнать! С удовольствием! Догонять и убивать – это же так здорово!
Они летели над лесом на юго-юго-восток, к побережью, к границе Нермесса. На юге Хелонр. Если держаться того же курса, то выйдешь прямиком к Порта Юна – перекрёстку воздушных путей Мессара, Старого Материка и Айнодора.
Шлиссдарк лесничего Блудница почуяла ненамного раньше, чем Тир. Огни Порта Юна, дрожа, замерцали в утреннем тумане, тут-то Блудница и насторожилась. Нашла!
Пустой кораблик, на борту которого было выведено «Айсеш» (Муравей), стоял на краю лётного поля. У пилотского кресла лежал топор, к обуху которого пристала кровь и прядь светлых, как будто металлических волос.
– Твою мать, – вяло прокомментировал Тир.
И пошёл в диспетчерскую выяснять, есть ли у них хоть какая-то информация о том, куда делись две женщины и ребёнок, прилетевшие на «Муравье». С учётом того, что одна из женщин пребывала в состоянии полной неподвижности, они не могли не привлечь к себе внимания.
Блудницу Тир машинально вёл за собой. И, кажется, не слишком адекватно отреагировал на попытку кого-то из полевой обслуги указать ему на нарушение правил.
На нарушение больше никто не указывал. Но о том, что в Порта Юна прилетел настоящий вальденский старогвардеец, грязный, как настоящий вальденский старогвардеец, пьяный, как настоящий вальденский старогвардеец, и злобный, как… ну понятно. Словом, об этом уже через десять минут было известно всем пилотам, техниками и даже пассажирам в зале ожидания.
Тир никак не думал, что Старая гвардия пользуется за океаном такой популярностью.
