Стремление вывести метод непосредственно из объекта проистекает из узкого понимания субъективности познания, сведения субъективности лишь к ошибкам и заблуждениям. Но если бы метод непосредственно «вырастал» из объекта, полностью с ним совпадал, то были бы невозможны ошибки и неудачи в исследовании, а эффективность метода была бы абсолютной. Однако практика научной деятельности говорит о том, что познание в науке осуществляется в неразрывном единстве истины и заблуждения. С другой стороны, метод, полностью совпадая с объектом, давал бы стопроцентный результат, гарантировал бы стопроцентное решение научных задач, и тем самым превратился бы в алгоритм или пресловутую логику открытия, обоснованием которой в свое время занимались некоторые философы.
Но на основании алгоритма новое знание не получается; следовательно, построение логики открытия, которая приводила бы автоматически к новому научному знанию, научным открытиям, как признано теперь, неосуществимо. Иначе говоря, главное назначение субъективности не в том, что при определенных условиях она может привести и зачастую приводит исследователя к ошибкам; главный смысл субъективности познания и метода состоит в том, что субъективность - это, прежде всего, проявление активности познающего сознания, познавательной деятельности. Только благодаря активному либо практическому, либо теоретическому взаимодействию с объектом, основанному на использовании определенных средств, методов, ученый и способен познавать действительность. Субъективность представляет собой способ, форму преодоления неполноты, ограниченности знания, т.е. средство достижения его объективности, истинности.
Фундаментальная роль субъективной составляющей познания наглядно обнаружилась в ситуации с квантовой механикой. Оказалось, что в отличие от классической физики, которая чаще всего пренебрегала взаимодействием между субъектом и объектом, объектами и измерительными приборами, в квантовой механике это взаимодействие образует существенную часть познавательной ситуации. По мнению Н. Бора, данное взаимодействие «ставит абсолютный предел для возможности говорить о поведении атомных объектов как о чем-то не зависящем от средств наблюдения». Выявилась принципиальная невозможность полностью устранить субъективный момент в экспериментальном исследовании элементарных объектов, абстрагироваться от роли в этом процессе измерительных средств, приборов.
Понимание метода как непосредственного отражения объекта уязвимо в том отношении, что ведет к логическому парадоксу. В самом деле, если метод есть аналог, воспроизведение объекта, то это значит, что объект уже познан, известен и, стало быть, метод исследования в этом случае не нужен. А если объект еще не познан, то откуда появляется метод, как его сконструировать, ведь он, по определению, должен быть отражением объекта, его аналогом. Иными словами, получается, чтобы сформировать метод, надо предварительно, до создания метода изучить объект, и на основании этого знания сконструировать метод. Но если исследование идет до метода, без метода, то теряет смысл выработка метода. Получается, что метод вообще не нужен научному познанию, что противоречит практике научных исследований.
Метод не может быть полным аналогом объекта, поскольку объект не познан, его еще предстоит изучить. Наоборот, предназначение метода как раз и состоит в том, чтобы служить средством исследования непознанных объектов; эту функцию он выполняет, аккумулируя познавательный опыт субъекта научной деятельности.
Субъективность выступает также как характеристика идеального. Имеется в виду идеальный характер познавательных форм и образов (научных теорий, понятий, идей, методологического знания и т.п.), вырабатываемых ученым, субъектом, принадлежащих его внутреннему психическому миру и в этом смысле субъективных. Идеальное бытие эти познавательные формы и образы получают в результате процесса интериоризации, т.е. перенесения во внутренний, индивидуально-личностный план сознания того или иного конкретного субъекта научной деятельности. Это происходит в ходе практического осуществления познания, в процессе практической работы научного метода, когда интерсубъективное, общее для всей науки достояние (теории, идеи, методы и т.п.) усваиваются индивидами, включаются в поток мыслительной деятельности того или иного ученого, воспринимаются и переживаются им как его внутреннее психическое состояние. Только благодаря этому перенесению во внутренний план индивида познавательная форма действительно становится полным достоянием субъекта, в виде идеальных образов попадает в полную зависимость от исследователя, субъекта.
Только благодаря этой «операции» познавательная форма становится живой, работающей, переходит из отчужденного, объективированного состояния в форму непосредственного практического участия в индивидуальной научной деятельности того или иного отдельного ученого, субъекта познания. Да, идеальный познавательный образ существует в виде психического переживания, как психический феномен. Но он включает в себя не только логические, рациональные, а еще и волевые, эмоциональные компоненты, выражает субъективность в самом узком смысле слова. Он принадлежит внутреннему миру человека, субъекта, полностью зависит от последнего. Разумеется, субъективность такого рода не абсолютна, так как содержание познавательных форм (понятий, теорий, методологического знания, операций метода и т.д.) определяется объектом, детерминируется объективными условиями осуществления научной деятельности. Иными словами, говоря о соотношении объективного и субъективного в научном познании и его методе, необходимо учитывать относительность разделяющих их границ.
Субъективность в узком смысле имеет место также и в процессе функционирования научного метода. Интериоризованное, перенесенное внутрь сознания ученого методологическое знание, операции, приемы метода образуют основу для формирования индивидуального навыка к исследованию, субъективного «искусства», которое только и приводит метод в рабочее, функционирующее состояние, включает его в процесс практического осуществления научного познания. Именно в искусстве, индивидуальном умении ученого, в его способности творчески освоить объект и заключается специфическая субъективная сторона метода.
Чтобы обладать умением, искусством исследования, мало располагать предметным знанием и знанием правил, норм исследования, необходимо иметь практический опыт, навык их применения в ходе познавательной деятельности, необходимо иметь личностное знание (М. Полани). Как невозможно умение без знания и навыков, так невозможен метод лишь в качестве знания без умения, без определенного опыта его практического использования.
Говоря о субъективном аспекте научного метода, автор не забывает, что метод, применяемый в науке, имеет объективное основание. Всякое субъективное умение, искусство ученого, так или иначе, опирается на закономерности познавательного процесса, на сложившиеся условия существования науки, на действие объективных законов в определенной земной и космической реальности. Это означает, что метод обладает двойственной природой, содержит в себе как субъективную, так и объективную стороны. Метод, являясь принадлежностью субъекта, должен одновременно быть адекватным объекту, т.е. его познавательные действия, операции должны быть приспособлены к исследованию определенного объекта, так или иначе, учитывать его специфику. Причем такого рода приспособленность к объекту, специализация методологического знания и операций метода может достигать большой степени не только в рамках одной развитой научной дисциплины, но также в междисциплинарных исследованиях достаточно сложного объекта.
Сами ученые чаще всего хорошо осознают связь применяемого метода с предметным знанием. И эта связь является главной гарантией эффективности метода, служит объективным основанием его функционирования в процессе исследования. Но наличие объективного аспекта в научном методе не означает, что в методе дается непосредственное отражение объекта. Выше было показано, что в своем составе метод содержит систему норм, правил деятельности, которые обращены не к объекту, а к ученому, субъекту деятельности. Нормативное знание в методе содержит определенные требования к выполнению познавательной деятельности, что является необходимым условием ее регуляции; ученый должен эти требования выполнять, ими руководствоваться.
