— Ну, мам, — протянула я, махнув на нее рукой. – Я уже не маленькая. Что я, не могу просто что-то приготовить для вас?

— Ну, не знаю, — с подозрением пробормотала матушка. – Точно все в порядке?

— Точно. Мойте руки и за стол, — скомандовала я, стараясь глубоко дышать. Волнение подступало с каждой секундой.

Когда мы все уселись за стол, который, кстати, накрыли в большой комнате, словно у нас праздник, и у всех перед носом оказался суп, мама начала рассказывать о том, что собирается в следующем году взять новый класс. Я слушала ее вполуха, так как мыслями была далеко.

А когда мы принялись за горячее, мама сама решила мне помочь с признанием, так как начала свою любимую тему, предварительно затронув мою любимую женщину.

— Вы с Катенькой как погуляли вчера? Ты поздно вернулась… Она тоже отсюда?

— Нет, — покачала я головой, отламывая кусок хлеба. – Она из другого города. Мы… работаем вместе.

— М-м-м, — протянула мама, но на ее лице все еще было непонимание. – А зачем она приезжала? Что-то по работе? Срочное?

— Ну, — я замялась, не зная, что ответить. – Можно и так сказать…

— Что у вас за работа такая странная… — покачала головой мама. – Приезжать к тебе в другой город, под ночь уже… Но, кстати, мне она понравилась. Видно, что порядочная женщина. И взгляд такой прямой, не отводит его, когда говорит. Уверенная в себе, видно.

Я мысленно усмехнулась. Ну, приятно знать, что Волжак так симпатична маме. Надеюсь, эта симпатия сохранится после того, как она узнает, что мы с ней спим.

— Она замужем? Дети есть? – продолжила допрос мама. Опять двадцать пять…

— Нет, мам, она не замужем и… детей у нее нет, — тихо поговорила я, понимая, что сейчас нет смысла рассказывать всю подноготную Волжак.

— Странно, такая видная девушка, — задумчиво протянула маман. – Что ты, что она… Сидите две одиночки… Ну, у тебя хоть Антоша появился… Кстати, как у вас с ним? Обрадуй меня и скажи, что он собирается тебя навещать?

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Ну, что, кажется, время пришло.

— Мам, пап, на самом деле, есть кое-что, что я должна вам сказать, — почти уверенно проговорила я, отложив вилку.

— Так и знала, что что-то все-таки случилось, — цокнула языком мама и повернулась к отцу. – Коля, «Корвалол»…

— Мам, ну перестань, — возмутилась я, понимая, что мама не на все сто процентов серьезна.

— Что случилось? Ты беременна? От Антона? Ира, я все понимаю, у молодежи другие нравы, но вы с Антошей знакомы всего ничего, не рановато?

— Мам, ради Бога, прекрати, я не беременна! – взвыла я.

— Наташ, ну, правда, чего ты городишь-то, — вступился за меня папа. – Рассказывай, дочка, что случилось?

Я снова выдохнула и… решила начать издалека.

— Мам, ты же любишь Киркорова? – спросила я и вытаращилась от своей собственной тупости.

— Ну, да… — непонимающе пробормотала мама. – А что?

— Так вот, ты, наверное, не знаешь, что он… ну… гей? – кашлянув, продолжила я.

— Эм-м-м… В смысле, гей это…

— Это который с мужиками спит, — сообщил папа, почему-то радостным голосом. – Голубые, гомосеки, голубки… По-разному называют.

— Как с мужиками? – мама посмотрела на меня так, словно я принесла ей самую ужасную весть, какая только может быть.

— Да, — кивнула я. – Он… гей. И это давно всем известно.

— Но он же… А Пугачева? – растерянно пробормотала мама.

— Ну, фиктивный брак никто не отменял. Ну, или они, правда, могли встречаться, — пожала я плечами. – Но она сейчас с Галкиным, а он тоже гей.

— Не может быть, — мама снова приложила руку к груди. Черт, похоже, это была плохая идея. Если она так реагирует на звезд, что будет, когда она узнает обо мне?

— Я, кстати, про него слышал, — подтвердил отец.

— И Басков тоже гей, — решила я вбить последний гвоздь в крышку гроба.

— Не-е-ет, — мама вытаращилась на меня, не веря ушам.

— Да, мам, прости, но это так, — горестно вздохнув, кивнула я.

— Боже… Как же… Но ведь… У Киркорова дети! – она снова подняла на меня растерянный взгляд.

— Ну, это никогда не было проблемой, — фыркнула я. – У Лазарева тоже сын есть.

— И Лазарев тоже?! – глаза мамы чуть не вывалились из лица.

— Ладно, с Лазаревым был перебор, — пробормотала я.

— Зачем ты мне все это рассказала?! – чуть не всхлипнула мама.

— Да, вернемся к этому, — кивнула я. – Скажи, ты после того как уже узнала о них… Ты… Они стали тебе нравиться меньше? – с осторожностью спросила я.

— Ну… — мама растерянно посмотрела перед собой. – Ведь петь-то они хуже от этого не стали… — пробормотала она. – Но… ты же хотела что-то рассказать? Как это связано с тем, что Филипп Бедросович… Прости Господи, гей?

— Да… — я сделала глубокий вздох. – Он гей. И… я… тоже, — на выдохе проговорила я и зажмурилась.

Но не последовало гневных криков, битья посуды и… Вообще, честно говоря, ничего не последовало. За столом воцарилась мертвая тишина. Поэтому я осторожно открыла сначала один глаз, потом другой. Мама смотрела прямо на меня, а отец уставился куда-то в салатницу.

— Ира… — чуть дрожащим голосом проговорила мама, откладывая вилку в сторону. – Я не понимаю…

— Мам, я… люблю женщин. Точнее, я люблю одну женщину, но я хочу сказать, что… В общем, я лесбиянка.

Мама продолжила молча смотреть на меня, но со стороны отца я услышала глубокий вздох.

— Ну, наконец-то теперь все встало на свои места, — пробормотал он.

— Какие места, Коля? – голосом, больше похожим на комариный писк, проговорила мама.

— Теперь хотя бы понятно, почему она ни разу не приводила домой парня, — пожал плечами отец.

— Коля, твоя дочь только что сказала, что она… Я не верю… — покачала головой мама. – Ира, а как же Антон? Я думала, у вас что-то наметилось?

— Ой, мам, Антон вообще гейский гей, — раздраженно проговорила я, уже порядком устав от этого имени. – Только не говори его матери, я прошу тебя.

— Так и знал! — воскликнул папа, чем меня удивил. – То-то он мне показался каким-то странным! Теперь все понятно, — усмехнулся отец. Похоже, он был единственным, кто чувствовал себя в этой ситуации комфортно.

— Извините меня, — проговорила мама и встала из-за стола. – Я сейчас.

Она вышла в кухню, а я вздохнула. Я предполагала, что она не будет радоваться этой новости, как известию о том, что я выхожу замуж, но все-таки я почему-то надеялась на лучшее.

— Прости, пап, — тихо проговорила я, не поднимая глаз. – Я разочаровала вас…

— Не говори глупостей, — прервал меня отец, и я почувствовала его чуть шершавую ладонь на щеке. Подняв глаза, я встретилась с его теплым взглядом. – Я прекрасно тебя понимаю, — усмехнулся он. – Будь я сам женщиной, я бы ни за что не посмотрел на мужика. Волосатые гориллы, не иначе, — рассмеялся он. – Кстати, у нас в школе две молодые учительницы, — перейдя на шепот, начал он. – Только-только из педагогического. Так вот, я почти уверен, что они друг с другом…

Папа не успел закончить предложение, так как на кухне что-то разбилось. Я было хотела встать, но отец задержал меня, покачав головой.

— Все в порядке! – крикнула мама из кухни.

Я села обратно, и тут же снова услышала звон стекла.

— Все снова в порядке! – опять крикнула мама.

— Она поймет, — успокаивающе проговорил отец, погладив меня по руке.

— Надеюсь, — вздохнула я.

***

Мама вернулась в комнату только минут через двадцать. Слегка румяная, но красных глаз я у нее не заметила. По крайней мере, она не плакала. Уже хорошо.

— Итак, — мама села на свое место и отодвинула тарелку с недоеденным гарниром. – Ты… Ты твердо уверена, что ты… Ну, ты поняла, — помахала рукой она.

— Да, мам. Я никогда не встречалась с парнями и никогда этого не хотела, — вздохнула я, предвкушая беседу про то, что это пройдет, или что меня нужно пролечить.

— Ясно, — кивнула мама, вздохнув. – Что, совсем никогда?