***

Все эти пару дней я пыталась не думать и не анализировать, что происходит. Но мы с Волжак почти не общались. Они с Иванцовым и другими руководителями проводили все свободное время на совещаниях и каких-то переговорах, а по вечерам наши беседы были неловкими и неудобными. И я не понимала, почему. Неужели та ссора настолько откинула нас друг от друга?

***

Она вернулась, как и обещала, через два дня, в обед. Написала мне из аэропорта, что они с Иванцовым едут в офис, и что потом их ждет общее собрание с отделами продаж до самого вечера. Наш кабинет не участвовал, но я не огорчилась. Конечно, я соскучилась по ней. Но вместе с тем я словно боялась ее увидеть, потому что знала – ее приезд говорит о том, что нам придется разговаривать. А это значит – что-то решать. А я еще не была к этому готова.

Я приехала на работу не на машине, так как с вечера не залила бензин, а утром заправиться бы не успела. Поэтому когда Аркадий по привычке предложил меня подвезти до дома, хотя и знал, что обычно я сама «на колесах», я, к его удивлению, согласилась. Тащиться на общественном транспорте не хотелось, а так хотя бы дам себе отсрочку, чтобы не думать о том, о чем думать придется.

Мы сели в его «Рено» и поехали по названному мной адресу.

— Ты сегодня без машины? – поинтересовался парень, поглядывая в зеркало заднего вида.

— Ты очень догадливый, — привычно поддела я его.

— Ну, мало ли, может, ты просто захотела провести еще немного времени в моей компании, поэтому сделала вид, что пешком, — усмехнулся он.

— Прости, Аркаша, ты не в моем вкусе, — снова улыбнулась я.

— Так и знал, — преувеличенно огорченно вздохнул парень, а я посмотрела на него. На самом деле, если бы мне нравились мужчины, я, наверное, нашла бы его очень симпатичным. На вид ему было около тридцати, черноволосый, с непослушным вихром на голове и яркими зелеными глазами. — А почему?

— Что «почему»?

— Почему я не в твоем вкусе? Мама говорит, что я хорош собой, — пошутил он, ловко маневрируя в потоке машин.

— Ох, твоя мама тебя очень любит, — снова начала я подтрунивать над ним, но после стала серьезной. – На самом деле, мое сердце уже давно занято, — пожала я плечами.

— Эх, так и знал, что всех хороших девушек уже разобрали, — парень наигранно стукнул по рулю и рассмеялся. – Но я рад за тебя. Правда.

— Спасибо.

— И кто этот счастливчик? Может, все-таки у меня есть шанс? – парень поиграл густыми черными бровями, остановившись на светофоре.

— Без шансов, — усмехнулась я. – Присмотрись к отделу маркетинга. Там полно свободных и молодых девушек, — отвела я от себя «удар».

— Они скучные, — махнул он рукой. – К тому же, я случайно провел ночь с одной из них, и теперь я там персона нон грата.

— Серьезно? – подняла я бровь.

— Ты думаешь, почему я все время прошу Свету связаться с ними? – улыбнулся он. – К тому же, это, правда, было случайно.

— Ай да Аркаша, ай да сукин сын! — присвистнула я и рассмеялась, радуясь тому, что есть возможность отвлечься.

***

Оказавшись дома, я сначала решила поужинать, но передумала. Аппетита не было совершенно. Я переоделась, уселась на диван и включила какое-то вечернее шоу. Но глядя на экран телевизора, я не видела буквально ничего – в голове то и дело проносились обрывки того разговора, о котором я пыталась не думать все три дня.

Я пыталась понять, насколько решительна и серьезна была Волжак, когда говорила о том, что если я действительно хочу детей, то нам с ней не по пути? Очевидно, очень решительна и очень серьёзна, потому что она необдуманных слов на ветер не бросает. И раз это так, то мне придется решить, что делать дальше.

Я вспомнила, как буквально пару месяцев назад была на плановом осмотре у гинеколога. И врач весьма недвусмысленно намекнула, что мои биологические часики тик-так. Мое тело не становится моложе, как и организм в целом. И детородный возраст не бесконечен. И что мне следует понять, хочу ли я выносить ребенка сама, и если да, то тянуть с этим особо не следует. Тогда я как-то не слишком над этим задумалась – мне казалось, что это какой-то абстрактный вопрос, ответа на который в данный момент не требуется. Я никогда не была детоненавистницей, и понимала, что рано или поздно, когда буду готова, я задумаюсь о детях. И мне даже в голову не приходило обсуждать это с Волжак, потому что… Ну, потому что мало, кто обсуждает это в таком ключе. К тому же, мне казалось, что раз она говорила, что счастлива со мной, что тоже видит со мной будущее, то вопрос детей уже решен. Я никак не ожидала такой реакции от нее. Я с пониманием относилась к ее трагедии, но… Я не считала, что таким решением следует «наказывать» и меня. Я хочу детей. Я хочу их воспитывать, видеть, как они растут, как взрослеют, как идут в школу, как женятся или выходят замуж… Дети – это продолжение нас. Я не осуждаю чайлдфри, у каждого свой выбор, но я хотела бы оставить после себя человека.

Часть меня, которая продолжит жить – в детях, внуках, правнуках. Когда меня уже не будет на этой земле, эта часть меня все равно останется. И мне казалось, что Волжак должна это понимать. Но, по всей видимости, она не была готова.

Что ж, в любом случае, в этом вопросе нам придется прийти к какому-либо решению.

***

Волжак вернулась только в половине девятого. Скинув обувь, прошла в гостиную.

— Привет, — проговорила она, переведя взгляд с меня на экран телевизора. – Ты стала поклонницей Малахова?

— Нет, — покачала я головой, понимая, что даже не знаю, о чем идет выпуск. – Включила фоном. Будешь ужинать?

— Не откажусь, — кивнула она, продолжая смотреть на меня.

— Я не готовила, есть только пельмени.

– Ладно. Все… Все нормально? – глядя на меня с каким-то подозрением, спросила Волжак, расстегивая пуговицу пиджака одной рукой.

— Да, — слукавила я. Все было ненормально. – А что? – выключив телевизор, встала с дивана.

— Ничего, — медленно проговорила Волжак, потом как-то странно кивнула, будто сама себе, и добавила, — я пока приму душ и переоденусь.

— Хорошо, — я прошла мимо нее и направилась в кухню.

— Ты даже не поцелуешь меня? Мы не виделись почти три дня, ты вообще не скучала? – ее голос был напряжен, как струна.

Я молча развернулась, сделала пару шагов к ней и, легко коснувшись губами ее губ и выдавив из себя улыбку, снова развернулась.

Когда я выходила, услышала, как она чертыхнулась.

***

Пока Волжак ужинала, я мешала ложкой уже давно растворившийся сахар. Я чувствовала на себе ее взгляд, но совершенно на него не реагировала. У меня было ощущение вселенской усталости, будто из меня разом выкачали все силы. И я чувствовала какую-то надвигающуюся угрозу. Словно поток снежной лавины, сметая все на своем пути, несся прямо на меня, а я не была в силах как-то это предотвратить.

Очевидно, Волжак это надоело, потому что через какое-то время я услышала:

— Как прошел твой день? Я заметила, тебя подвозил Аркадий. Он тебя все дни возил, пока меня не было? Наконец, дождался своего шанса? – хмыкнула она.

— Какого шанса? – каким-то безжизненным голосом поинтересовалась я, хотя мне было в данный момент совершенно плевать на этого Аркадия, как бы хорошо я к нему не относилась.

— Провести с тобой время наедине, — пожала она плечами, глядя на меня свинцовыми глазами.

— Не говори глупостей, — вздохнула я и, так и не сделав ни единого глотка, отодвинула чашку. – Я устала, пойду спать.

Я встала из-за стола и направилась к выходу из кухни, стараясь не смотреть на Волжак. Не могла. Просто не было сил. Мне казалось, что все, что мы так долго строили, все рушится, рассыпается на мелкие куски прямо на наших глазах, и я не могу ничего с этим поделать.

— Ир, что с тобой происходит? – Волжак схватила меня за руку, привстав со стула и разворачивая к себе.

Ее глаза были непонятного оттенка и какими-то… напуганными. Казалось, она тоже чувствует повисшую угрозу над нами. Интересно, а она понимает, почему это все стало происходить?