А потом я провалилась в сон.

Проснулась оттого, что ноздри защекотал запах жареного мяса. Распахнула глаза и наткнулась на костерок, возле которого суетился Дар. Подскочила, тут же осознала, что снова являюсь человеком, и обрадовалась.

Дракон перевернул тушку неизвестного животного на самодельном вертеле, повернулся ко мне и уставился бирюзовыми глазищами. Надо полагать, выглядела я весьма потрепанно, поэтому смущенно шаркнула ножкой и покосилась на готовящееся мясо.

– Кому расскажешь, что зеленая девчонка, которой и семнадцати нет…

– Мне девятнадцать, – решила поправить я.

– …за двое суток уже дважды, хотя, если прибавить наемников, трижды спасла мне жизнь, ведь не поверят!

– И ничего я не зеленая! – возмутилась в ответ и подобралась поближе к костру, вдыхая запах.

– Наверное, цвет твоей чешуи мне померещился, – съехидничал Дар.

Я впервые уловила в его голосе такие интонации и удивилась. С минуту помучилась, а потом уточнила:

– А почему я обернулась зеленым драконом? Обычно вы же черные, красные, золотые, серебристо-серые, синие, но никак не… эм-м-м…

– Изумрудные? – вдруг улыбнулся Дар, в глазах которого заплясали смешинки. – Вид редкий, согласен. Кажется, в последние годы родилось всего два или три таких дракона. У тебя, кстати, и цвет глаз изменился. Тоже стал зеленым.

Как у матушки? И значит ли это что-то или нет? Опять не разобраться!

– А почему редкий?

Я тут же начала подозревать нехорошее.

– С таким цветом чешуи рождаются драконы, которые поклоняются Ирилун, богине весны. Считается, они приносят счастье, радость и удачу. Их даже во время последней войны с магами изображали на флагах.

– Это я-то приношу радость? – не удержалась от тяжелого вздоха.

Дар рассмеялся, снял мясо с костра, разложил на листьях, порезал и протянул мою долю. Вцепилась в кусок, чуть не заурчала от удовольствия.

– Так и думал, что яблок тебе будет маловато, – усмехнулся Дар.

Он вообще все утро как-то лукаво смотрел на меня и улыбался. Это невольно озадачивало и будило любопытство. Но вкусный завтрак отвлек от всех забот.

– А из-за чего я обернулась в дракона? И почему вчера не смогла превратиться в человека? – поинтересовалась, едва доела последний кусочек мяса и принялась пить воду, протянутую Даром.

– Эмоций испытала много. Помнишь, рассказывал о подобном? Я… спровоцировал. Случайно. Не думал, что одного поцелуя тебе хватит для первого оборота. Впрочем, это уже не имеет значения. На тот момент я надеялся спасти нас от русалок. Их магия на меня действовала особо сильно.

– Почему?

– Я… речной дракон, – каким-то странным, ломаным голосом сознался Дар. – С подчиненной воздушной магией.

– То есть?

– Водные драконы обычно не летают, плавают.

Так вот она, еще одна причина, почему Дар не оборачивался в лесу! Наверняка переживал, что не летает.

– Но у меня есть дар к воздушной стихии, поэтому могу оборачиваться так, чтобы были крылья.

– Две ипостаси?

Дар кивнул, явно ожидая от меня каких-то эмоций. И чуть улыбнулся, обнаружив лишь удивление.

– Эль, ты ведь не боишься?

Я оторопело уставилась на него, а Дар вздохнул и быстро пояснил, что его власть лежит над реками, но никак не над озерами, где мы столкнулись с русалками. Проще говоря, речную нечисть он бы подавил усилием воли, а вот озерную – нет. И его сила связана с наследственностью. Все драконы в семье Дара могут управлять двумя стихиями.

Во время этого рассказа-пояснения в глазах Дара по-прежнему нет-нет да скользило странное напряжение, будто он чего-то опасался, но я просто слушала и брала на заметку основные сведения о драконах.

Я знала о них катастрофически мало, пусть во мне и текла кровь этих удивительных созданий. Сдается, и в Академии драконов буду не от мира сего. Впрочем, как я уже поняла со слов Дара, драконы достаточно миролюбивы, если их не трогать и не пытаться убить. Хотя и остаются по натуре хищниками. Но даже слабых они обычно не добивают, а защищают, считая, что сила выражается именно так. В помощи и поддержке.

Дар в очередной раз перевернул мясо, которое жарил теперь для себя, а потом вернулся к разговору о моем обороте.

– Первый раз он всегда непредсказуем, Эль, как я уже говорил. Бывает, и двое суток нужно, чтобы снова стать человеком. До этого срабатывают звериные инстинкты. Но ты устала, применила магию, чтобы спасти меня.

– Какую магию? – удивилась я, не припоминая ничего такого.

– Защитный купол поставила, когда взлетела.

– Да как я могла его поставить, если не умею? – поразилась я. – И не говори мне, что при помощи инстинктов!

Я подскочила, ткнула Дара кулаком в плечо и тут же споткнулась. Наверняка бы упала, если бы он не подхватил.

– Дар, а что за чары у водяниц? Ты был опутан какой-то серебристой дрянью…

– Даже их плетения разглядела? – поразился дракон. – Водяницы тем и опасны, что могут использовать два вида магии. Первый – водные чары, конечно. Утопить и утащить на дно человека – это они запросто.

Бр-р! Какой ужас! И вроде бы слышала о водяницах подобные рассказы, но не особо в них верила. Люди любят сочинять сказки. Зачастую и не разобраться, где там вымысел, где – нет.

– А второй – это приворотная магия. Она у них сильная. Люди и маги запросто попадаются. Драконы же обычно почти не чувствительны к ней.

Я покосилась на Дара, не решаясь задать вопрос, который вертелся на языке.

– Я для перемещений в артефакт свою силу вливал, Эль. И до этого потратил большую часть того, что имел. Так уж… случилось. Остальные вытянула расставленная магами ловушка. Если бы не ты тогда, не знаю, как бы выкрутился.

Дар вздохнул и обреченно сознался:

– Я без сил был, практически вся защита слетела, вот и нашли лазейку. Приворотные чары подействовали.

– Убойно они как-то действуют. Обездвиживают.

Дар пояснил, что русалки так утаскивают мужчин на дно, лишая возможности сопротивляться. Наложенные ими чары позволяют людям и магам дышать под водой. Только остаются они у русалок вечными пленниками. Кто не соглашается на эту долю, погибает. Дара ждал тот же выбор.

– Даже не знаю, как тебя отблагодарить за то, что не бросила.

– А должна была? Ты бы как поступил на моем месте? – возмутилась в ответ и снова стукнула его по плечу.

– Я не буду предлагать тебе денег и драгоценных камней, Эль. Сдается, не возьмешь, да еще и обидишься. Но если когда-нибудь случится беда, то весь я – моя магия, крылья, меч и жизнь – в твоем распоряжении.

– Какой же ты…

Дар не дал возмутиться, оборвал едва начавшуюся ссору, когда я хотела заявить, что мне ничего от него не надо, поцелуем. Жарким, ласковым, заставляющим искры огня бежать по телу и сводить с ума. Неужели это всегда так? Мне и сравнить-то его поцелуи не с чем.

– Ты… ты… крылатый чешуйчатый наглец! – выпалила я.

– Знаю, – отозвался Дар и почему-то снова меня поцеловал.

И я зачем-то ответила, позволила ему пить мое дыхание, а своему сердцу сверкающей звездой падать в его раскрытые ладони. Сожмет или сбережет? И не предположить. Только доверить и отдать.

– Откат, – так спокойно пояснил он, с трудом стараясь отдышаться. – После магии русалок он жуткий.

Потом покосился на меня и заметил:

– Да и просто хотелось тебя поцеловать, Эль.

– Не смей со мной играть, дракон! – выдала я, пытаясь отдышаться и хоть сейчас начать вести себя прилично, как воспитанная леди. – Откат у него…

– С тобой он у меня никогда, похоже, и не закончится, Эль. Ты же как мечта, говорил уже.

Я фыркнула, выпуталась из его рук и пошла к реке умываться. Потом безудержно начала хихикать. Да уж… мечта! Самое оно! Волосы спутанные, в листьях, иголках, травинках… На лице разводы грязи и почему-то копоти. И глаза… только по краям радужки они все еще оставались темными, а так почти изменили цвет, напоминая чистый малахит.