Она откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и погрузилась в полусумеречное состояние. Не есть ли это тот самый, страшный момент истины, о котором она так долго не хотела думать? Разве не знала она, что они с Морганом являются непрочной парой, идущей в никуда? Так вот, подумала она в отчаянии, ты и пришла в никуда. Ее медленно и неотвратимо засасывало в страшный и отвратительный омут.

Она вдруг почувствовала чье-то присутствие и, открыв глаза, увидела перед собой Алике. Брови у нее были пренебрежительно изогнуты, глаза жестко сверкали.

– Кажется, я узнала вас, – холодно сказала Алике. Губы ее изогнулись в некое подобие улыбки.

Грейси ничего не ответила, но выпрямилась и протянула руку к сумке, лежавшей рядом. Менее всего ей хотелось вступать с ней в словесную дуэль, а по напряженному выражению ее лица было видно, что она именно в таком настроении.

– Я надеюсь, вы не спешите, – сказала Алике, грациозно усаживаясь в ближайшее от Грейси кресло. – Я хотела немного поговорить с вами. Мы давно не виделись, а я собиралась сказать вам кое-что.

– Правда? – спросила Грейси, не изменяя выражения лица. За минувшие месяцы Алике нисколько не изменилась. Мало того, вид у нее был еще более безупречный, чем раньше. Она почувствовала острый приступ ревности и должна была сделать усилие, чтобы сдержать дрожь в голосе, когда наступила ее очередь говорить:

– Я считала, что вы уже предупреждали меня насчет Моргана, или вы хотите сказать что-то новое?

– Ходят слухи, что вы с ним постоянная пара. – В голосе Алике слышались вопросительные нотки. Грейси промолчала, страстно желая, чтобы Алике была где-нибудь подальше. Алике, должно быть, видела, как она встала из-за стола, и последовала за ней. Вот что стало с женщиной, связавшейся с Морганом Дрейком. Прошло уже несколько месяцев, как их отношения разорваны, а она все еще испытывает горечь и негодование. Разве это не видно по лицу Алике? Такие же чувства будут обуревать и ее через шесть месяцев? Через восемь? Или всю жизнь?

От такой перспективы она пришла в отчаяние и ужас.

– Не надо доверять слухам, – вяло ответила она.

– Пусть у меня с Морганом все кончено, – продолжала Алике, скривив губы в презрительную усмешку, – но это не значит, что вы заменили меня на всю его оставшуюся жизнь. Морган ничего не понимает в любви и не хочет понимать. О да, он сладкоголосый и обаятельный, он умеет обращаться с женщинами, но любовь в это уравнение не входит. – Звуки ее голоса отдавались в ее ушах как мерные удары, как стук града по оцинкованной крыше. – Верьте мне, когда я говорю вам, что вы ничем не отличаетесь от всех остальных. Неужели вы действительно думаете, что у вас есть то, что удержит его? – Она холодно скользнула глазами по Грейси, давая понять, что если уж у нее не оказалось необходимой силы притяжения, то ее нет ни у кого, не говоря уже о какой-то секретарше без особых физических данных.

Каждое ее слово вонзалось, как игла, в сердце Грейси, но она ничем не выдавала своих чувств. Она смотрела на Алике с чувством жалости и испытывала некоторое удовлетворение, видя, какой гнев она вызывает у другой женщины.

– Он вам когда-нибудь говорил, что любит вас? – спросила Алике чуть более пронзительным голосом и рассмеялась. – Он вам что-нибудь обещал? Задайте себе эти вопросы, а потом спросите себя почему. Потому что вы ему не пара. Он будет пользоваться вами, пока ему не надоест, а потом бросит вас без всяких угрызений совести. – Она встала и оправила свое прилипшее к телу платье. – Но, конечно, если эти слухи всего лишь слухи, то вам нечего беспокоиться. – Она снова рассмеялась и удалилась, а у Грейси в ушах все еще звенел этот смех, когда она поднялась и направилась обратно к своему столику. И ее смех, и каждое слово, произнесенное из чувства зависти и злобы, заставляли ее теперь по-новому взглянуть на те вопросы, которых она старалась избегать.

Я должна убираться отсюда, подумала она, доведенная до отчаяния мучительной болью. Когда она вернулась на свое место, музыка прекратилась, и она уже собиралась извиниться перед подругами, схватить сумку и бежать, как вдруг почувствовала, что кто-то тронул ее за плечо.

Она повернулась и, увидев у себя за спиной Моргана, едва удержалась от искушения плеснуть ему в лицо остатками минеральной воды. Вместо этого она холодно улыбнулась. Ощущая, как ее охватывает паника и растет гнев, она изо всей силы сжала руки, лежавшие на коленях.

Джеки и Каролина уставились во все глаза на Моргана, затем нервно посмотрели друг на друга. Грейси стало жаль их. Как и все сотрудники компании, они жили в вечном страхе перед ним. Смущаясь и скованно улыбаясь, они начали натянуто о чем-то говорить с ним, он также сказал несколько ничего не значащих слов, которые Грейси пропустила мимо ушей.

Она ничего не соображала, перед ее глазами все еще стояли Алике и Морган в объятиях друг друга с переплетенными, как будто склеившимися телами. Она была оглушена злонамеренными высказываниями, слетевшими с языка Алике.

Она почувствовала, как он слегка наклоняется к ней, и все существо ее восстало, желая избавиться от него.

Когда он наклонился и сказал ровным и четким голосом, что хочет потанцевать с ней, Грейси сжала зубы, чтобы не ответить ему грубостью.

– Я уже собралась уходить, – сказала она сухо, гневно взглянув на Джеки и Каролину, когда те с удивлением посмотрели на нее.

– После того, как мы потанцуем, – жестко сказал Морган.

– Это приказ? – холодно спросила Грейси, повернув лицо в его сторону и говоря так, чтобы не быть услышанной подругами.

– Да.

– Мы сейчас не в кабинете, сами понимаете, – процедила Грейси сквозь зубы. Она встала и гневно посмотрела на него, нетерпеливым движением отбросив волосы с лица.

Ее тело было холодно как лед, и каждое движение стоило ей больших усилий воли. Ей хотелось разрыдаться и бить его изо всей силы кулаками по груди, разбив при этом что-нибудь в придачу – вот что он с ней сделал. Он поигрался с ней, и сейчас она чувствовала себя брошенной и вдребезги разбитой.

– Мы не на работе, – продолжала она все тем же ледяным голосом, – а чем я занимаюсь в свое свободное время – это не ваше дело. Я не хочу танцевать с вами, я не хочу разговаривать с вами, я вообще не желаю быть где-либо рядом с вами.

Краешком глаза она видела, как Джеки и Каролина нерешительно разговаривают друг с другом вполголоса, время от времени бросая на нее боязливые взгляды.

Морган нахмурил брови и сердито сжал губы.

– Речь окончена? – спросил он сухо, взял ее за руку и потянул к месту для танцев.

– Отпустите меня! – Грейси стала вырываться, но он тут же сжал ее руку еще сильнее. – Мне нечего вам сказать! – Ей претила мысль устраивать сцену на публике, хотя она чувствовала, что у нее внутри кипит ярость, готовая вот-вот взорваться.

Морган обхватил ее за талию, а Грейси стояла перед ним, не двигаясь с места.

– Послушайте, Грейси, – прорычал он, склонившись над ней и говоря прямо ей в волосы. – Я здесь с клиентами. Я встретился с Алике случайно, и она вытащила меня потанцевать. Что, вы думаете, я должен был делать?

– Меня это не волнует, – прошептала Грейси. – Я не хочу об этом говорить. – Она пыталась избавиться от острой боли, пронизавшей ее тело, сосредоточиться на чем-нибудь таком, что успокоило бы тяжелое, кошмарное биение сердца, но это было невозможно. Все ее нервные окончания оголялись, когда она представляла себе, как Морган и Алике в объятиях друг друга мерно покачиваются в такт музыке.

– Я забираю вас отсюда, – коротко сказал Морган. – Здесь не место обсуждать что-либо.

– Да, я уезжаю, но не с вами.

– Посмотрим. – Не давая ей опомниться, он потащил ее к большому круглому столу, за которым сидели четыре человека, один из них был членом совета директоров в компании Моргана.

Она слышала из какого-то далека, как он представил ее им своей секретаршей и извиняющимся голосом сказал, что она плохо себя почувствовала, и он считает себя обязанным отвезти ее домой и что свяжется с ними в следующий понедельник, чтобы завершить сделку. Все они сочувственно закивали головами, и Грейси с несвойственным ей отсутствием великодушия недоумевала, откуда у них взялась такая симпатия к ней, когда ни один из них, кроме знакомого ей директора компании, не знал о ней ровным счетом ничего.