Из всех зол я предпочитаю меньшее. Самое разумное это оставить некоторые дела в покое, которые мне особенно не важны. Так я склоняюсь над некоторыми фактами в моей жизни. Во-первых, это мой кружок, куда я часто заходил. Вернее, я в него сначала был включен. Я подолгу стоял на улице возле входа. Большого ресторана, где собирались люди для непродолжительных бесед. Я знаю, что сейчас многие говорят про непродолжительные беседы, да, стоя тут на улице я и сам собой могу включится в такой разговор. Суть обстояла следующем образом: мы садились за стол с неким партнером и перекидывались одной или двумя фразами. По итогу нашего которого диалога, мы выяснили что мы друг о друге думаем. Ну так, как бы невзначай. После этого партнер уходил, и на его места садился официант этого официального, конечно на наш строгий политический взгляд, мероприятия. Один раз, был случай, когда ко мне подсел незнакомый мужчина, который выглядел как постоянный покупатель магазина сигарет. Он меня заинтриговал своим взглядом, из-за чего я как бы невзначай (не путайте, пожалуйста, это с нелепым, а уж тем более ненавязчивым взглядом!), как бы посмотрел на официанта. Он искосился и стал говорить мне фразы вразнобой, якобы тот являлся первым встречным или первым кто когда-либо приходил на эти встречи. Я от него услышал, да довольно точнее было бы выразиться именно так – он мне сказал прямым текстом, что я Никчёмен, и добавил, что это мое прозвище тут, наверное, по его, как он выразился "усмотрению". Я долго выжидал своего ответа, а затем просто встал и вышел, как принято у нас, прямо через парадный выход. Я узрел в нем не то политика, не то просто какого-то мелочного барыгу, который пытается мне вложить свои идеалы. Мне это не понравилось. С тех пор, я не могу даже и думать о нем, поскольку чувство опасности и ответственности за свои жизнь, у меня и так не просто нарастало, а вообще, стало расти очень быстро. Моя должность этого бы не простила. Что я и заметил.

 Моя работа не считается обыденной. Не в коем случаи! Я всем так говорю. Мой знакомый, за которым я веду наблюдения финансовой отчетности работает в своем магазинчике, у меня на соседней улице. Ровно в шесть часа утра я захожу на свой пост. Передо мной всегда стоит монитор, справа принтер для распечатки отчётности. Мой стол, всегда чист и опрятен. Приемлемые нормы казались мне чем-то нужным и необходимым в работе над бумагой. Каждый листик был на вес золото, за что начальник меня и любил. Ровно в восемь-ноль-ноль я отдавал отчет о двух часах работы секретарю своего босса. Она никогда не отдавала мне той улыбки, которую она демонстрирует первому встречному в офисе. В ней было нечто уникальное, не поддающееся даже моему описанию. Однажды наш разговор затянулся, и. Я обратился к ней немного неловко, понимаете, по имени, ее ведь звали Сара, а меня интересовал Саровский отчет по недвижимости. Тот самый, понимаете, которые котируют (то есть издают публично как индексную газеты для профессиональных сотрудников) – я как будто сказал ей это не вслух, то есть подумал. Но я так улыбался и так на нее искренне смотрел, надеясь, что наши долгие, длительные отношения коллег не испортятся. Что она подумала, что я к ней пристаю? Ведь она бы не подумала обо мне ничего плохого, так как знает меня как человек занятого. Я все это время надеюсь, что она не подумала обо мне нечто каверзное, мерзкое, превратное. А Саровский отчет до сих пор висит в моей голове как напоминание, о том, что мой тон, пожалуй, надо бы выбрать более верный, каждый раз, когда я попадаю в необычные для себя, ситуации.

 Обеденный перерыв, и я как обычно подошел к автомату с сэндвичами. Рядом стоял мой босс. В духе я его видел, конечно, часто, но сегодня он стоял праздный. Будто разговаривал сам с собой. Он был лысый, и томные морщины покрывали его череп. Он чем-то напоминал мне Брата. Того что не сходит с киноэкрана, конечно. Впрочем, об этом и так у всех на слухе. Поэтому, особенным я его не считал. У него были сильные руки, он многим дали бы с руки. Но я считал, что только своей жестикуляцией он бы поставил любого из наших подчиненных на свое место. Да, он сильный, но и смелый он тоже. А как бы вы поступали на его месте, если бы вот, к примеру, "Он сидел за своим местом в столовой, на месте самого главного в нашем офисе! И к нему подошел бы человек, который был бы ему совершенно незнаком. Каких просто нету у нас в офисе! Чтобы вы сделали? Вот он бы. Мигом бы растрепал бы человеку волосу и мило бы улыбнулся и сказал, что нету такого места, где бы он бы вас не повидал вновь! Как вам? Забегали мурашки по телу? У меня так бы точно…"

 Он повернул шею налево, и поддал слегка туловище в мою сторону. Я как раз, и меня как раз, угораздило стоять именно на этом месте! Он, обращаясь ко мне, сказал: "Жду тебя у себя в кабинете через двадцать минут". Посмотрев на часы, он положил монетку в воздухосниматель* автомата по продаже еды и выловил батончик снизу из трубки для батончика. Я утвердительно хрюкнул, как обычно полагается на нашем месте, и пошел восвояси. Так и не дождавшись целительного вожделения перед покупкой своего обеда. Я отправился в столовую, где меня ждала Нэнси…

 1. механизм работы заключался в поддаче сжиженного кислорода и азота через нержавеющую металлическую трубу, которая закреплялась внутри автомата. Монета попадала в отверстие для выхода воздуха, и проталкивалась внутрь. Датчик измерения давление на клапан, мог сказать попала ли монета внутрь трубы или нет. Счет ввелся, и в конце дня, распорядитель выносил все монеты. Работа была кропотливой, по сколько автоматов таких было уйма, поскольку имея всего в среднем не более 16 отверстий.

 Нэнси была невысокого роста, перед моими метром и восьмидесяти двумя. Она сидела за столиками рядом с салатной стойкой. У меня возникло желание подойти к нем и по-рабочему поздороваться. "Здравствуй Нэнси. На был? » "Спасибо" – она ответила, "Наполеон", я спросил: "Да?", "Присаживайся ко мне уже…Я по тебе смиренно соскучилась". Я расценил это как флирт и смущенно опустив глаза подсел к ней. "Чем я могу помочь?", мне было неловко спрашивать. "Просто одна забота" – ответила она. Я перестал смотреть ей в глаза, а она только открыла рот, "Давай я тебе помогу с начальством, она ехидно улыбнулась". Нэнси, то есть она же, работала в исполнительном отделе в нашем предприятии. Именно она имела разговоры, со своим бывшим институтом. И мы ее слушались, нам всегда было интересны такие вещи как профессионализм и юриспруденция, особенно когда она рассказывала про слухи и сплетни, которые звучали в ее стенах. Это могло быть что-либо нашего уровня, под силу нашему разуму, то есть, что-либо из министерства и все такое прочее.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.