Что ни день, то новый доллар.

Кейн постучал по барной стойке. Молодой бармен, нарезавший лайм, отложил свой острый нож и налил Кейну еще одну щедрую порцию Лагавулина. Он поставил бутылку на место, когда тишину бара нарушил телефонный звонок.

Все замерли, повернув взгляды к Кейну. В Красной таверне телефонный звонок в разгар утра мог означать только две вещи: работа пошла не так или новое задание.

Кейн проглотил спиртное в своем стакане и вытащил телефон из кармана своего идеально скроенного итальянского костюма.

— Алло?

— Я ожидаю увидеть тебя в субботу. Ты ведь знаешь это?

Кейн не был удивлен, услышав голос Уильяма Рейнхарда на другом конце провода.

— Я уже говорил тебе, — холодно сказал Кейн, — это не моя сцена.

— Это не относится к данному случаю, — отрезал Рейнхард. — Ты приглашен не для того, чтобы развлекать меня своими остроумными репликами.

Кейн был непоколебим.

— Скажи своему приятелю сенатору, что если он хочет поговорить со мной, у него есть мой номер. И относительно него я еще и подумаю, поднимать ли мне трубку.

— Ты же знаешь, что Уэллс не любит обсуждать дела по телефону или по e-mail.

— Он параноик. Хотя если судить по тому, как он заполучил место, я не могу его винить.

Голос Рейнхарда стал приглушенным, как будто он говорил с кем-то на другом конце провода. Когда он вернулся, он понизил колос.

— Уэллс хочет встретиться лично. Он его обнаружил.

Кейн удовлетворенно рассмеялся.

— Вечеринка это отличное прикрытие. — Вкрадчиво произнес Рейнхард. — Вы будете всего лишь двумя гостями среди многих других, а если вы придете к десяти, то все будут уже слишком навеселе, чтобы вспомнить, кто с кем разговаривал.

Кейн задумался над его словами. Он и Рейнхард давно знали друг друга, их отношения оказались взаимовыгодными намного больше, чем они могли себе представить. Их история могла либо привести их к еще большему успеху, либо отправить их обоих за решетку. Кейн мог не разбираться в виноградниках Напы, но он был достаточно умен, чтобы знать, что лучше будет согласиться, чем отталкивать такого человека, как Рейнхард.

— Завтра в десять, говоришь? — спросил он.

— Увидимся завтра.

Глава 27

Эва сидела, поедая горячее блюдо в приюте Святой Эллы для женщин в Карсоне, штат Невада, что около двухсот миль к северо-востоку от Напы. Этот приют с низкими потолками и обшарпанными стенами отражал чувства женщин, сгрудившихся в тесном пространстве. Запертые в ловушке и полные отчаяния, это был конец линии жизни.

Эва, красота которой скрывалась за уставшим взглядом, находилась в состоянии постоянного беспокойства. Она жила на улице почти год, продав большую часть драгоценностей ее матери и бабушки и одежду, чтобы выжить, и каждый раз ее сердце разбивалось на тысячу кусочков.

Она смогла забрать с собой не так много и теперь все это ушло.

Эва пыталась сделать так, чтобы кукурузный хлеб и жидкий суп, которые подавались в приюте, оказались последними. Она не хотела, чтобы ее просили уйти. Каждый раз, когда она поднимала ложку, она замечала тоненькую ниточку, свисающую с ее перчатки без пальцев, но каждый раз, когда она пыталась ее оторвать, перчатка, взятая из ящика для пожертвований, все больше распускалась. Это зрелище вызывало у Эвы непонятные слезы. Она сделала глубокий вдох, пытаясь сдержать их.

Она просто не могла допустить, чтобы они полились.

Именно в этот момент за ее столик подсел мужчина. Он был сильным, хорошо выглядел и казался единственным человеком в этом захудалом здании, который мог что-то контролировать. Определенно он не принадлежал этому месту, но Эва тоже не принадлежала ему, и каким-то образом, когда он заговорил несколько минут спустя, он дал ей это понять.

— Это не та жизнь, к которой вы привыкли. — Он наклонился к ней чуть ближе. — И я знаю, как помочь вам вернуть ее обратно.

Эва взвилась, как летучая мышь из ада, надеясь, что он говорит правду. Когда она оправилась от шока после признания Джона, она поспешила к своей машине, судорожно листая свою папку и надеясь, что она сможет найти хоть что-то, что скажет ей, где Джон может попытаться отыскать Кейна. Она нашла отчет о компаниях Кейна: полуразрушенный бар «Красная таверна», который находился в неудачном районе города и считался неофициальной штаб-квартирой Кейна.

Она могла только предположить, что Джон отправится туда. Если его там не будет, ей придется смириться с тем фактом, что он может быть потерян для нее и остальных.

Она остановилась около бара, почти сразу же заметив Джона. Он стоял снаружи, изучая цель под палящим солнцем. Эва заметила заправку где-то за милю и чуть ближе недавно заброшенное здание. Если не считать этого, они были посреди пустоты, где не было никого кроме бродячих кошек, копошащихся в мусоре и катающихся в пыли.

Он целеустремленно двигался ко входу, когда она выбралась из машины и побежала к нему так быстро, как только могла.

— Джон! — прокричала она. — Стой!

Он продолжал идти, решив не обращать внимания на ее крики.

Она схватила его за руку, пытаясь заставить остановиться. Но это оказалось похоже на попытку остановить камень, несущийся с горы. Все тренировки Такеды не могли восполнить того факта, что Джон был тяжелее ее на добрую сотню фунтов, и это преимущество только усиливала его решимость.

Он попытался отцепиться от нее.

— Дай мне пройти, Эва.

— Пожалуйста, — взмолилась она. — Ты не остановишь этих людей таким образом.

— Это не твое дело, — сказал он, его карие глаза были ледяными. — Я должен сделать это. Это единственный способ наладить ситуацию.

Она снова схватила его за руку.

— Если дело в том, что произошло прошлой ночью… если ты чувствуешь вину…

— Это не имеет никакого отношения к прошлой ночи! — проорал он.

Она потянулась к нему, обхватила его лицо руками, заставляя его посмотреть ей в глаза и игнорируя тот факт, что установившаяся между ними связь сейчас разрушена.

— Ты чувствуешь себя виноватым, — сказала она, — за то, что ты остался жив, за твои чувства, которых сейчас нет у Кортни. Я понимаю это. Но совершение глупых поступков не решит проблему. Если ты хочешь заставить их страдать, так же как и ты… как пострадала Кортни… это не тот путь.

— Это все, на что ты способна, Эва. Все, на что способны вы все: разговаривать и думать. А разговоры и размышления не дадут Кортни той справедливости, которую она заслуживает.

— Предполагалось, что мы будем работать как команда! — заорала она. — Если ты сделаешь это, ты примешь решение за всех нас.

Джон оторвался от нее и направился к входу в «Красную таверну».

Она встала перед ним и положила ладонь ему на грудь.

— Пожалуйста.

— Отойди, Эва. — Его голос был ровным и холодным, никаких признаков привязанности или дружбы, которая была между ними.

— Они убьют тебя.

Его глаза прожгли ее своей отчаянной решимостью.

— Тогда так тому и быть.

Эва пыталась придумать, что она может еще сказать, что угодно, что смогло бы убедить Джона прислушаться к ее доводам, когда позади них раздался зловещий звук.

Эва обернулась и обнаружила, что смотрит прямо в дула двух пистолетов с взведенными курками. Один из них был в руках крупного парня с руками, похожими на стволы деревьев. Другой держал бородатый мужчина с чисто выбритой головой.

— Вот так-так, — сказал бородач. — Смотрите-ка, кто к нам пожаловал!

Глава 28

— Итак, — произнес громила, — чем мы обязаны такому удовольствию?

Они заставили Эву и Джона пройти внутрь, привязали их к стульям и усадили посреди паба. Эти двое по-прежнему целились в них из пистолетов, но настрой у всех было спокойным. Слишком спокойным. Пожилой мужчина сидел спиной к ним в баре, и группа мужчин спокойно сидела за самым дальним столиком, как будто бы Эву и Джона не держали под прицелом посреди комнаты.