кричат мальчишки:

«Как парное молоко!»

Из-под листьев глаз скворечный

наблюдает – «подсеку!» –

как бежит жучок беспечный

по горячему песку.

АВГУСТ

Август – торба расписная:

Яблок красные шары,

Листьев прозелень резная

Потускнела от жары,

Над водой блестят стрекозы,

Куры прячутся в кустах,

Бахромою на берёзах

Обтрепалась береста.

За рекой – закат медовый.

На мостках сидит рыбак –

Хоть и не было улова,

Улыбается, чудак.

Скачет по траве кузнечик,

Шмель качнулся бубенцом,

С луговины тёплый ветер

Лошадью дохнул в лицо.

Пропылил через деревню

Смуглый велосипедист.

А в саду упал на землю

С яблонь первый жёлтый лист.

ЛИВЕНЬ

Он распахивал окна,

Ветром рвал занавески,

Он бросался на стёкла.

Колотил по железке,

Он выделывал сальто,

Выворачивал крыши,

И неслись по асфальту

Мокрым комом афиши,

И блестящие ветки

Тяжелея, клонились,

Красным градом ранетки

Через лужи катились…

Прошумел и растаял.

И опять встрепенулись

Воробьиные стаи

Над потоками улиц.

Я это лето буду помнить долго:

Твои глаза бессонницей пьяны,

И мы с тобою просто, без предлога,

Гуляем под присмотром у луны.

И ночь – как ночь, и звёзды светят так же,

Такой же август тёплый, как всегда;

И соловья не слышно здесь, и даже

В реке всё та же тёмная вода.

И так же ветром травы покосило.

Но что-то не смогли мы превозмочь,

И в нашу жизнь неукротимой силой

Вошла незабываемая ночь.

***

Мне снилось детство:

яблоневый свет,

молочный выступ

тёплой русской печки;

на старом кресле

тёмно-синий плед,

которым бабушка

укутывала плечи…

Скрип половиц

под ножкою босой.

Дверь тяжела. Порог высок.

Прохладны сени.

И слышно за спиной:

«Простудишься. Постой!»

Но впереди гудит

поток весенний.

Дрожанье век.

Движение руки.

Я помню, мне ещё

приснилось лето,

как мы с отцом

не берегу реки

читали книгу

русского поэта…

На север,

отраженья распластав,

шёл теплоход.

В воде тонули тени.

И пацаны ныряли в них

с моста,

выплёскивая бурые растенья.

А я смотрю,

как долго по воде

расходятся

небесные границы

и почему-то знаю:

этот день

мне обязательно

когда-нибудь приснится.

НОТА

Голову наклонив,

слушает рыжий кот,

о чём поёт и поёт

синяя дудочка вазы.

Много тысяч

много

какой-то по счёту год

нота звучит.

Нашли её водолазы

где-то на самом дне

воспоминаний и снов,

в белом песке цветов,

таявших здесь когда-то,

до, может быть, и раньше…

Нота звучит, презрев

конкретность жестов и слов,

вне

очертаний и фальши,

раскрывается, как цветок,

вне тональностей,

ритмов,

гамм,

непобедима, как мир,

который она наполняет.

Уносит ветер её к сияющим берегам,

и каждым изгибом волна

её повторяет.

День сегодня такой.

Дождь по жестянке бьёт,

и среди звуков и нот

главную слышно не сразу.

Лужи уже рекой.

Ловит такси пешеход.

Слушает рыжий кот

синюю вазу.

Пора!

Нас снова ждёт дорога.

Судачат липы у ворот.

Из-под калитки смотрит строго

Нам вслед соседский старый кот…

Мелькает решето забора.

Всё. Кончено. Не оглянусь!

Но знаю: скоро, очень скоро

Поселится у сердца грусть,

И в памяти огнём забьётся,

Как кровь в висок, как луч в глаза,

Родной земли простое солнце, -

И я опять вернусь назад…

***

Чёрный лес. Золотая луна.

Под ногами шуршит подорожник.

Пахнет горько листвой бузина.

Клён вздыхает, как бывший острожник.

И в белёсый, глубокий туман

погружаются медленно травы,

будто курит огромный кальян

холм задумчивый и седоглавый.

Берега потеряла река,

белой птицей парит и колдует –

превращает она в облака

чёрный лес и луну золотую.

Вот уже и тропа не видна.

Август. Ночь. Облака. Тишина.

РАВНОДЕНСТВИЕ

Облаками белыми-белыми

Осень проплывёт над Окой.

Холодно-прозрачен покой.

А под небом яблоками прелыми

Пахнет

и рябиновой тоской,

И облаками белыми-белыми.

Солнце упало в реку

Розовым, спелым боком.

Видишь – высоко ветка?

Слышишь – остра осока?

Солнце затопит реку

Яблочным соком.

Ломтиком тонким у кромки

Хрустнула льдинка.

Как на ладони ребёнка:

Летнему – половинка,

Зимнему – половинка,

Ломтиками тонко-тонко

Солнце-льдинка.

* * *

Было утро самым осенним,

и летели ветры, трубя,

когда я поняла с удивленьем,

что уже не люблю тебя.

Это всё лебединые стаи:

уносили тепло до весны,

на горячих крыльях растаяли

мои

беспокойные

сны.

***

Наброски пасмурного лета

Тонули в медленной воде.

Дрожала в пропасти мольберта

Акаций плачущая тень.

Ребром упавшая монета

Луной скатилась за порог.

Звучанье пасмурного лета

Разнёс по полю ветерок…

И, сбившись

в суматохе веток

в комок

размытого

холста,

надежды пасмурного лета

горят,

сентябрь,

в твоих кострах.

Вновь черёмуха дробью бьёт