«Что это было, дядя Серёжа?» – дрожа с перепугу спросил я. «Да ничего особенного, – ответил дядя Серёжа. – Просто над землёй сейчас гроза бушует. Молния в землю ударила. Вон куда угодила». – «А если в нас попадёт?» – забеспокоился я. «Не попадёт. С первого раза не попала, со второго не попадёт». – «Почему?» – А потому что туча, под которой мы сейчас плывём, уже разрядилась. Следующая туча скорее всего разрядится где-нибудь в другом месте, не в нас». – «Так мы же двигаемся, можем сами себя под молнию подставить». – «Бывают, Васька, совпадения, но очень редко. Лучше в них не верить, чтобы коленки не дрожали. Я вижу ты дрожишь со страху. Это ни к чему». – «А ты ведь, дядя Серёжа, тоже испугался, меня обрызгал». – «Это я от неожиданности вздрогнул. Только раз один вздрогнул, а ты успокоиться не можешь, всё дрожишь».
Не хотелось мне срамиться перед дядей Серёжей и я стал его уверять, что давно уже не дрожу, а просто так спрашиваю. Молнии и вправду больше не повторялись, и дальше мы плыли спокойно. Пещера стала часто делать повороты – то вправо, то влево. Дядя Серёжа стал сомневаться – по времени, кажется, уже пора бы доплыть до колодца. И повороты эти раньше, когда нас несло течением, мы не могли не заметить. Но кто его знает? А вдруг немного не доплыли? И мы продолжили движение вперёд. Фонарик светил всё хуже, отчего мигать приходилось всё чаще. Дядя Серёжа тяжело вздохнул и перестал грести. «Не в ту сторону, похоже заплыли. Хватит мигать, айда обратно».
Дядя Серёжа отпустил вёсла, достал сигарету и зажигалку, закурил, с шумом затягиваясь. Я почувствовал, что здорово хочу есть, но дяде Серёже о том ничего не сказал. Он ведь тоже с утра ничего не ел. «А сколько сейчас времени?» – спросил я. «А время-то, Васька, пора коров доить». – «Ого! Часов девять?» – «С гаком, пожалуй». – «То-то у меня кишки завозмущались». – «Терпи, Васька. Выберемся – наедимся». – «Да я ничего…» – «Ну и молодец. Нам сейчас развилку бы не пропустить». – «А далеко до неё, дядя Серёжа?» – «То-то и плохо. Фонарик совсем выдохся, а без него трудно». – «А у тебя же зажигалка ещё есть». – «Знаю, Васька. Да только зажигалка не спасёт, её на пять минут не хватит. Поедем пока на ощупь». Дядя Серёжа бросил окурок в воду, тот жалобно пшикнул и наступила темнота. Дядя Серёжа стал потихоньку работать вёслами, стараясь удерживать лодку на середине потока и не тыкаться в стенки. Держать лодку постоянно вдоль течения было очень трудно – резиновая лодка очень вертлява. Да и как в потёмках определить, вдоль течения лодка вытянулась или поперёк? А кроме того речка петляла то влево, то вправо, и мы часто тыкались то в одну, то в другую стенку. Я вытянул руки вверх, чтобы нащупать склон свода пещеры при приближении к стене. Иногда успевал предупреждать дядю Серёжу, что надо правее или левее. Так мы плыли, как мне показалось, больше часа. А может быть и часа два прошло. И вот дядя Серёжа приказал мигать фонариком. Я стал мигать. Удивительно, как сразу настроение сменилось. Эти секундные вспышки вроде как стали звать нас вперёд и поторапливаться. Мы поплыли быстрей, но фонарик заметно выдохся.
«Хоть бы до развилки хватило», – сказал дядя Серёжа, налегая на вёсла. Когда пещера была прямая я старался мигать реже. На поворотах же приходилось мигать чаще. При каждой вспышке мы старались внимательно всматриваться в правый берег, ища ответвление. Никакие сказочные чудеса пещеры нас уже не занимали, хотя каждая вспышка была подобна отдельному кадру из какого-то волшебного кино. Никакого однообразия, никаких повторений. Каждый раз всё новое, разное, причудливое. Замысловатые и угрожающие каменные образования, висящие над головой, постоянно меняющие форму, цвета и оттенки. В кромешной темноте в пещере конечно страшно, но нам некогда было думать о страхе, мы торопились поскорее найти разветвление. Там, в левом русле должен быть колодец. Он нас заждался. И, то ли от нетерпения, то ли от усталости, нам казалось, мы едем слишком долго. А в голове лишь одно надоедливое слово вертится: «Ответвление…, ответвление…, ответвление…»
Дядя Серёжа взял у меня из рук фонарик, провёл тусклым его лучом по своду, выключил и отдал мне обратно. «Скоро, Васька. Мигай на правую стенку», – сказал Он и веселей налёг на вёсла.
Действительно, минут через десять мы подплыли к развилке. Повернули в левый рукав и устремились дальше, но уже против течения. Этот рукав был немного пошире, попросторней, хотя видеть его мы могли только в моменты секундных тусклых вспышек фонаря. И тем не менее на душе стало как-то уютнее. То ли уверенность, что скоро приплывём к колодцу, пахнула на нас какой-то успокоенностью… и вместе с тем усталостью, то ли ещё почему – я почувствовал, что не против бы поспать.
«А сколько сейчас времени?» – спросил я. «Ну-ка, мигни на часы». Дядя Серёжа подставил руку с часами, я мигнул. Стрелки показали полночь. «Отдохнуть бы надо, Васька, – сказал дядя Серёжа. – Наверху полночь. Явишься домой, мамку будить придётся. Да и я уже устал крепко, вёслами намахался. Было бы светло – спокойно бы грёб, а то всё время в напряжении». – «Спать хочется, дядя Серёжа». – «Вот и я об этом думаю. Якорь какой-то придумать надо». Лодку в пещере привязать не к чему. Может и есть какой подходящий выступ, да где его в темноте найдёшь? Дядя Серёжа прижал лодку к стене пещеры и стал шарить рукой на дне. Недолго шарил. Нашёл увесистый камень и хотел привязать его к верёвке, которой мы когда-то к лесенке привязывались. Путался, путался во тьме, чертыхался, выбросил камень и снова стал шарить по дну. Не понравился ему чем-то первый. Достал другой, привязал, опустил на дно, подёргал за верёвку – надёжно.
«Ну вот, вздремнём часок-другой да и дальше поплывём», – сказал он. Я зевнул раза два и стал устраиваться поудобнее. Дядя Серёжа закурил, посветив зажигалкой и осмотревшись вокруг. Табачная вонь быстро стала неприятной до невозможности. Раньше я этого не замечал, потому что лодка двигалась, когда дядя Серёжа курил. Сейчас же мы стояли на якоре, а в пещере воздух неподвижен – табачная вонь висела над нами, никуда не расходилась. «Фу, дядя Серёжа, – говорю, – надымил, дышать не чем». – «Извини, Васька. Я об этом не подумал. Дома хоть форточку открыть можно, а тут не проветришь. Над землёй хоть ветерок есть, а тут…» Дядя Серёжа бросил сигарету в воду, достал камень-якорь и стал грести вверх по течению. «Помигать?» – спрашиваю. «Не надо». – «А как ты в потёмках?» – «А вон ориентир. По чаще бы такие ориентиры встречались». – «Где? Какой?» – «А вон, над головой».
Я посмотрел вверх. Над головой светилось красноватое пятнышко, как единственная в небе звезда. «А что это такое?» – спрашиваю. «Самоцвет какой-то». – «Какой самоцвет?» – «А кто ж его знает? Минерал какой-то, который сам по себе в потёмках светится. Я в минералах не разбираюсь». – «А что такое – минерал?» – «Минерал – это камень, но не простой, а особый, редкий, ценный. Вот видишь? Сколько мы с тобой по пещере ползали, а это пока ещё первое пятнышко, первый камешек». – «Так давай его заберём». – «Нет, Васька. Во-первых, с потолка брать опасно, к тому же в потёмках, а во-вторых, кто знает…» Дядя Серёжа замолчал, недоговорил. Я думал, что он с мыслями собирается, чтобы сказать, что «во-вторых», но он продолжать разговор на эту тему не стал. Взмахнув ещё несколько раз вёслами он опустил якорь. «Давай спать. Дома на эту тему поговорим».
Ну что ж? – подумал я. Дяде Серёже видней, он старше, опытней, умней. Мы стали устраиваться поудобней, чтобы уснуть. Мы были полны надежд, что до колодца рукой подать и утром мы быстро выберемся наверх. И свет увидим, и поедим. Голод донимал пуще всего. Он часто неожиданно прерывал все мысли, страхи и заботы, и заставлял думать только о еде. Вот и сейчас. Я думал не смогу заснуть, но всё же заснул довольно быстро.
Засыпая мы не думали и знать не могли, что основные трудности у нас ещё впереди. Оттого и спали спокойно, не дёргаясь, не мешая друг другу. Первым проснулся дядя Серёжа. Меня будить не стал, но я услышал, как он зашевелился и сел, готовясь снова грести. Я тоже встал. Вернее не встал, а сел, предварительно потянувшись. Дядя Серёжа тоже хотел потянуться и размяться, да место не позволяло, ноги протянуть было некуда. Буркнув что-то под нос он, зевая, сказал: «Доброе утро, Васька! Ну что, двинем дальше? Как спалось?» – «Хорошо, – говорю, – поспал. Айда дальше». – «Давай, мигай. Ориентиров больше нет». Красноватое пятно на своде пещеры осталось позади. Я мигнул два раза подряд. Фонарик светил еле-еле, не создавая уже ни каких теней. Контуры пещеры едва вырисовывались. Дядя Серёжа развернул лодку и стал грести, как бы толкая от себя вёсла. Я стал впереди сидящим, для чего пришлось повернуться и направить свет вперёд. Дядя Серёжа осторожничал и мы двигались медленно. Немного погодя я заметил на своде два тусклых бледно-зелёных пятна. Одно было с грецкий орех, а другое, чуть правее, на склоне, почти на стене, маленькое, с горошину.
