— Джин, пошли мирить наших обиженных девчушек, вон, Лиён на лавочке тоскует, — хихикнула Лалиса и указала в сторону скамейки, стараясь разрядить атмосферу.

— Я ненадолго. Лиса, извини, ты можешь оставить нас наедине? — С серьезностью на лице спросил Джин и его тон не подразумевал отказа, от чего мне стало ещё страшнее.

Оглядев меня с сожалением, подруга погладила по плечу и медленно пошла в сторону Лиён, вытащив телефон из кармана и делая вид, что ведёт активную переписку.

— Джинхо, что происходит? Ты вообще меня ни во что не ставишь? — Свёл брови Джин.

— О чём ты? Я не понимаю. — Дрожь в руках усилилась, неужели он смог что-то узнать? Понять. Нет.

— У тебя новые друзья, о которых я совершенно ничего не знаю. Ты очень сильно отдалилась, больше не проводишь со мной время, не желаешь меня. Я тебе противен?

— Нет, — руки сами потянулись ко рту от удивления, — пожалуйста, не говори глупости. Просто… Просто я…

Что?! Что говорить в такой ситуации? Прости, просто мне надо разобраться в себе и вообще в чувствах к вам всем? Отстань от меня на некоторое время? Как ужасно. От невыносимой жары мысли путались ещё сильнее, а мы как раз находились под палящим солнцем, поэтому вместо объяснений мне прошлось нервно открутить крышку от холодного чая, чтобы хоть как-то охладиться и буквально выгрызть себе несколько секунд на продумывание ответа. Я ужаснулась от посетившей мысли: мой страх основывался не столько на потере отношений с Сокджином, а в том, что по моей вине человеку может быть больно, что не оправдаю ожидания родителей.

— Джинхо, ты любишь меня? —С полными надежды глазами Джин задал интересующий вопрос, и я виновато потупила взгляд. Как бы не пыталась, не могла сказать ему слов о любви, выдавить из себя это признание, будто путаю это чувство с каким-то другим. — Понятно… Знаешь, в тот раз, когда я спрашивал, любишь ли ты Хосока, я немного ошибся. Ошибся с именем. — Покачал головой Джин, свернув губы в недовольную трубочку. — Спрошу по другому. А Чонгука ты любишь?

Глаза округлились настолько, насколько это было возможным, а чай чуть не выпал из дрожащих рук. Он знает?! Не может быть… Такого просто не может быть. Он знает, пришлось констатировать мне очевидный после этого поворота факт. В любом случае, он только предполагает, чувствует. Может быть не хочет признавать, но в Сокджине определённо что-то происходит.

— Я не люблю Чонгука, Джин. С чего вообще такие подозрения? Почему именно он? Я общаюсь с многими ребятами из университета и что? Подозревать о моих чувствах к каждому?

Сокджин вздохнул и снова сложил руки на груди.

— Ты хочешь расстаться? — Сжал губы Ким, и, проигнорировав вопрос, я опешила.

— Нет. Нет, о чём ты?

— Хорошо, тогда давай расставим всё по полочкам. Ты меня не любишь, это факт. Тебе нравится Чонгук, однозначно. Ты стала мне много врать и, возможно, подумываешь о расставании, но я этого не хочу. Дай мне шанс попробовать всё изменить. Я слишком сильно тебя люблю, пойми это. Буду уделять тебе больше внимания, стану тем, кем хочешь.

— Не надо перестраивать себя ради меня… И причём тут Чонгук? — Уже негодовала я больше из-за того, что Сокджин попал в цель.

— Выбирай, Джинхо, но дай мне этот шанс.

Джин подошёл ближе и заключил в объятия. Я дрожала, словно лист на ветру, и даже тепло, исходящее от него, не могло унять моей нервозности. Мне очень захотелось выпутаться из его рук и убежать, домой или же к озеру, лишь бы побыть наедине с собой. Однако, к счастью, у Сокджина были свои планы и он быстро поцеловал меня в голову и отошёл.

— У меня встреча с отцом. Извини за столь внезапные выяснения отношений, я позвоню тебе, хорошо?

Я кивнула в ответ и несколько секунд сверлила взглядом удаляющуюся спину Джина, прежде чем собрать себя в кучу и направиться в сторону лавочки. Что теперь делать? Выбирать? Это слишком сложно. Вот и вскрылась моя тайна, и я понятия не имею, до конца ли? Что именно знает Джин? Давно? Схватив свой рюкзак со скамейки, я словно в прострации отвернулась от подруг и пошла прочь.

— Джинхо, Джинхо, стой! — крикнула Лалиса и поспешила за мной. — Что случилось?! Куда ты?!

— Он знает, он просто всё знает, — вяло выдала я, — извини, я домой.

Оставив подругу с открытым ртом, я медленно передвигала ногами в сторону дома в полном одиночестве. Завязала волосы в хвостик и просто шла, не обращая внимания на прохожих, сияющее солнце и радостные крики пробегающих мимо детей, внимание привлекали лишь светофоры, на которых приходилось останавливаться и ожидать возможности перехода дороги. В кармане завибрировал телефон, оповестивший о сообщении от Чонгука.

«Всё нормально? Твой парень не знает о нашем общении, да?»

Отвечать не хотелось, и телефон отправился обратно в узкий карман. Вот и всё, обман раскрыт. А Джин как всегда оказался словно принцем из сказок: добрым, понимающим, любящим, от чего становилось ещё более совестно. Быстро преодолев лестницу, я открыла дверь квартиры и обнаружила на кухне родителей, пьющих чай. Раздосадовано кинув рюкзак под стол, я заняла свободный стул и, положив руки на столешницу, прислонила к ним голову.

— Что случилось? — Обеспокоено проговорила мама.

— Ни-че-го, — вяло отчеканила я, — запуталась, завралась, устала. — Необходимость выговориться била через край, и, забыв о любой осторожности, я всхлипнула. — На дне рождения девушки Хосока я столкнулась с парнем. Он совершенно не похож на принцев из сказок. Загадочный, смелый, дерзкий, непредсказуемый. Я всеми силами пыталась отогнать его от себя, но вместо это всё больше привязывалась. Понимаете? Скрывала всё от Джина, да и даже от себя, не желала признаваться в заинтересованности. Да и он просто общался. Он часто переезжает и дал мне запрет на проявление любых чувств, а что я? Я не хотела ломать всё привычное, однако сама не заметила этих трещин, которые с каждым днём становились всё больше. И в один прекрасный момент всё рухнуло. Некоторое время назад. Я влюбилась…

— Нет, Джинхо, даже не думай. — Грозно отрезала мама, пресекая мой монолог, — что будет, если Джин узнает?!

— Он узнал… Принял, понял и попросил шанс на укрепление наших отношений, спасение.

— Вот и замечательно! Джин прекрасный парень, понимающий, заботливый, ты счастлива с ним, зачем тебе эти приключения из которых ничего толкового не выйдет! Такие парни не остаются рядом. Ты думаешь, что ты особенная? Он бросит всё и будет с тобой? Нет, Джинхо. Зачем тебе это? Страдать? Даже не вздумай!

Отец как-то слишком тоскливо глянул на маму.

— Вы не слышите? Я не люблю Джина, не люблю. Я была с ним из-за комфорта, правильности, а не чувств. Да, они есть, и очень тёплые, как к другу, близкому другу, с которым я не прочь периодически общаться. — Чуть ли не рыдала я.

— Тот парень… — задумался папа, — тот самый? Из бара?

— Да…

— Какой парень из бара? О чём вы?! Джинхо, даже не вздумай! Джин тот самый парень, который подходит тебе больше всего, он не подставит, не предаст! Ким Сонджэ, я тебе давно говорила с ним познакомиться, отличный парень. — Негодовала мама, размахивая руками, встала со стула, прошлась немного по кухне и вернулась на место с тяжёлым вздохом. — Джинхо, солнышко, мы хотим для тебя самого лучшего, пойми это. Сейчас у тебя такой период, ты только поступила в университет, не можешь разобраться в парнях, ты запуталась, дорогая.

— Я понимаю… Но что делать, если я счастлива не с Джином?

— Джинхо, мы закрываем эту тему, никаких плохих парней рядом с тобой! Мы это не одобрим.

Только тогда я осознала свою ошибку. Поддавшись эмоциям, я сама зарыла любые возможные отношения с Чонгуком. Конечно, при знакомстве родители бы моментально поняли из какого разряда парней Чон, но до этого времени я хоть как-то могла убедить их в его галантности и надёжности, и путь это и будет ложью, выдуманными характеристиками. Мама с самого детства хотела видеть со мной рядом парня такого, как Джин, и после моей речи точно не одобрит Чона, каким бы замечательным он уже не оказался. Я не правильно преподнесла информацию. Не правильно. Скорее всего, у мамы были какие-то причины так негативно относиться к плохим парням, но какие? Мой отец совершенно другой человек, из разряда «хороших». Они прожили душа в душу столько лет и, видимо, того же желали и для меня. Не выдержав внутреннего напряжения, я вскочила со стула и выбежала в прихожую, попутно засовывая ноги в кроссовки. Закрыв за собой дверь, сбежала по лестнице и, окинув взглядом детскую площадку, подметила свободные качели, которые просто обождала в детстве. Детей на игровой находилось очень мало и особо шума они не создавали, поэтому я примостилась на маленькое сиденье и чуть оттолкнулась ногами. Эмоции наконец взяли верх и слезы хлынули рекой. Становилось легче. Непременно, но мне был просто необходим близкий, понимающий человек рядом. Я достала телефон и глянула на сообщение от Чонгука, которое всё также висело без ответа. Хотелось позвонить ему, прикоснуться, ощутить его тепло рядом, но этот вариант казался не самым лучшим, и, откинув лишние мысли, я набрала номер Хосока. Гудки мучительно тянулись из динамика, и долгое ожидание ответа означало лишь одно — он занят. Сунан? Может позвонить ей? Телефон выдал оповещение о малом количестве заряда, и, вытерев слезы рукой мне пришлось подняться и пошагать в направлении дома. Потоптавшись у входной двери, очень аккуратно открыла её, почти бесшумно, чтобы не тревожить и так взволнованных родителей. Скорее всего они отдыхали, но догадки оказались ошибочными, а доносившийся в кухне диалог вводил в ступор.